Масло вовсю трещит, квартира в дыму. Одной рукой листом бумаги, разгоняю дым рядом с пожарным датчиком, второй набираю номер управляющей компании, чтобы сообщить, что если включится пожарная тревога, то она ложная. Не стоит эвакуировать из здания всех людей из-за того, что я не в состоянии даже утку приготовить.

— Ненавижу Титова! — ворчу, слушая в трубке длинные гудки.

На видео все просто так казалось. всего-то надо было замариновать утку, а духовка все за меня сделать должна была. бы в итоге…

Когда раздается звонок в дверь, я уже готова собирать чемоданы и отправиться в лечебный отпуск.

Я открываю дверь и ловлю удивленный взгляд Вадима. Он принюхивается и кривится.

— Что случилось? — я замечаю в его руке бутылку вина. Судя по одежде мужчины, в этот раз он тоже примчался ко мне сразу после работы. Окидывает меня взглядом с ног до головы, я запоздало вспоминаю, что на мне тонкий шелковый халат.

Затягиваю поясок потуже.

— мы остались без ужина. Я же говорила, что не умею готовить, — почему-то начинаю злится еще больше. Теперь уже на все и всех вокруг.

Мои слова Вадима, кажется, еще больше удивляют. Он не ждет приглашения.

Проходит в квартиру, останавливается напротив духовки, выключает ее. Открывает дверцу и едкий дым окружает его лицо.

Вадим начинает громко кашлять. Открывает окна и квартиру наполняет свежий воздух.

— Ты уснула что ли и забыла о еде? — спрашивает, скашивая в мою сторону недовольный взгляд. — Или специально это сделала? И что это за погром? Ты на десятерых готовила? — он кивком указывает на заставленную грязной посудой и остатками продуктов столешницу.

— Я же говорила, что не сильна в готовке. И я не шутила по этому поводу. Наш ужин обречен. Тебе лучше выбрать что-то другое в качестве оплаты своих услуг.

Я подхожу к нему, мне неловко от того, что Вадиму приходится хозяйничать на кухне, устраняя то, что я натворила. Молчу о том, что мне в принципе неловко перед ним после утреннего выступления и нашего поцелуя. Отчасти поэтому я сегодня по-настоящему старалась. Но есть непобедимые вещи. К примеру, моя кулинарная непригодность.

Он сгребает грязную посуду в мойку, я верчусь рядом. Он молчит, ничего не говорит, не показывает недовольства, не бросает в мою сторону шуточки. Потом открывает холодильник. Достает оттуда продукты. Находит в шкафчике чистую разделочную доску. Закатывает до локтя рукава белой рубашки и, к моему удивлению, принимается за готовку.

Я наблюдаю за ним и мне душно от чего-то становится. Взгляд оторвать не могу от того, как ловко он с ножом справляется. Как уверено действует. Его навыки готовки определенно в разы лучше моих.

— Помочь тебе чем-то? — спрашиваю тихо, сглатывая вязкую слюну.

Он поднимает на меня тяжелый взгляд. Раскаленную сковороду взбрызгивает маслом.

— Сиди и не двигайся.

Я вздыхаю. Открываю верхний шкафчик, тянусь за стаканом. И сразу же ощущаю на себе прожигающий взгляд мужчины. С запозданием вспоминаю, что я в коротком шелковом халатике, который задрался еще больше.

Лицо покрывается жаром, кота встречаюсь взглядом с Вадимом Я прокашливаюсь, открываю кран, набираю воды. Вздрагиваю, когда чувствую за спиной теплое мужское тело.

— Ты специально это делаешь? — шепот Вадима заставляет все тело покрыться мурашками. Пальцы дрожат, приходится сильнее сжать стакан, чтобы не выронить.

— Чт... Делаю?. — спрашиваю тихо, задерживая дыхание.

Вадим резко разворачивает меня к себе лицом. Отбирает стакан, с грохотом ставит его на столешницу.

— Делаешь вид, что не понимаешь, что разгуливать вот так перед мужчин самое, что дразнить голодного тигра.

Его лицо в каких-то жалких сантиметрах от моего. Я оказываюсь зажатой между кухонной тумбой и его крепким телом. Рука Титова нагло забирается под халат, пальцы приближаются к краю трусиков. Я сжимаю ноги вместе, не позволяя к себе прикоснуться. Мое сопротивление выглядит жалко, учитывая то, что я уже поплыла от его запаха, голоса, прикосновений, а между ног мокро. Но Вадим не должен этого узнать.

— Отпусти, — дергаюсь, но мужчина еще сильнее вжимается в меня. В мое бедро упирается его твердый член. Сердце сбивается с ритма. Он уже готов.

Возбужденный, заведенный всего за несколько секунд.

И мне от этого приятно становится. Приятно, что он во мне женщину видит.

Желанную. Которую хочется до зубовного скрежета. А сейчас в его глазах я вижу именно это.

Я вскрикиваю, когда он поднимает меня в воздух. За долю секунды я оказываюсь на столешнице, а Вадим между моих ног.

Он с вызовом смотрит мне в глаза, его ладонь шарит по моей груди, ползет ниже, дергает за пояс халата. Теперь его пальцы касаются моей обнаженной кожи. Гладят живот. Я упираюсь руками в его плечи, с моих губ срывается стон, когда он дергает вниз чашечку бюстгальтера и его рот накрывает мой сосок.

Я бесстыже изгибаюсь, обхватываю его затылок пальцами, прижимаю ближе к себе.

На моей коже после его прикосновений останутся синяки, но мне приятно. Эта легкая боль от того, как сильно он сжимает своими пальцами мои бедра, заводит меня еще больше. Заставляет забыть о том, что все это совершенно неправильно.

Греховно.

— Хочешь меня? — Вадим отрывается от моих грудей. Соски, влажные от его слюны, сразу же топорщатся.

Я смотрю на него. Он ждет моего ответа.

Киваю, сползая на пол. Тянусь к пряжке его ремня, не в силах ждать. Вся горю.

Между ног неудовлетворенное желание сводит с ума.

Титов перехватывает мою руку. Останавливает.

— Хочешь? — спрашивает и его кадык дергается. Он весь напряжен, с трудом себя контролирует. Дыхание его тяжелое и частое, как и мое.

— Да, — киваю.

— Произнеси это, Марьяна. Скажи: Вадим, я хочу тебя.

Я медлю, мужчина словно дает мне возможность все прекратить и сбежать. Но в висках так сильно гудит а в груди стучит, что не смогу и шагу сделать.

— Я хочу тебя, Вадим, — произношу с вызовом, не опуская взгляда.

ЕГО пальцы исчезают с моей кисти. Он ненадолго разрешает вести в этой игре. Я с легкостью справляюсь с пряжкой ремня, нетерпеливо дергаю пуговицу на его брюках, наконец то высвобождаю его вставший член.

Все это время Вадим молча наблюдает за мной, громко дыша. Когда я провожу по его члену вверх-вниз, он не выдерживает. Резко разворачивает меня к себе спиной.

Стягивает с моих плеч ненужный халат.

Нет никаких привычных для меня прелюдий. Все