же люди, но к ним добавился Шеин. Его разместили на стуле в стороне, на запястьях защелкнули наручники. Поодаль застыл конвойный.

— Подследственный Шеин, вы приглашены для допроса… — начал Ковалев, но остановился и посмотрел на Некрасова.

— Для беседы, — мягко поправил тот.

— Ну, пусть будет беседа. Действуйте, Евгений Николаевич.

Некрасов встал, подошел к Шеину какой-то кошачьей, осторожной походкой.

— Здравствуйте, товарищ Шеин. Как вы себя чувствуете?

— И вам не хворать, — снизу вверх глядя на мужчину, сказал Шеин. — Хреново. Хочу домой.

— Все образуется. Все будет хорошо. Я задам вам несколько вопросов. Но прежде у меня к вам одна просьба.

Парень с подозрением посмотрел на Некрасова.

— И шо за просьба?

— Пообещайте нам, что будете говорить только правду, — попросил профессор. — Сумеете?

Шеин оживился.

— Да это… Я вообще никогда не вру! Пиздаболить… извините, врать — это зашквар же. За базар отвечать надо!

— Ну, вот и чудесно, — улыбнулся Некрасов. — А теперь расскажите нам, что вам говорил Юрий Гагарин? Он ведь приезжал к вам в интернат?

Шеин несколько секунд осмысливал сказанное, потом его лицо изменилось — на нем появилась довольная улыбка.

— А, Юрий Алексеевич! Ну да, было дело. Гагарин, он на серой «Волге», с орденами. Нас всех собрали… В актовом зале! И он…

— Что он вам говорил? — перебил ученый. — Про космос рассказывал, наверное?

— Ага, про космос. Как летал. Бога, сказал, не видел… — засмеялся Шеин. — А Земля из космоса красивая.

— Мне тут передали, что Гагарин тогда отбирал детей в специальный отряд космонавтов? — поинтересовался Некрасов. — И вы в него попали, да?

— А? Шо? А… — задержанный задумался и тут же оживился: — Ну да, конечно. Мы в Звездный городок ездили. Там еще этот был, который в космос вылазил из ракеты… А, Леонов! Он нас на такой штуке катал, чтобы, значит, голова не кружилась. И курить нам нельзя было, и сгущенку мы ели каждый день.

— А в космос вы не полетели из-за того, что вам гланды вырезали? — как бы между прочим уточнил Некрасов.

— Это я воду холодную из колонки осенью пил, чтобы заболеть, — кивнул Шеин. — У нас контрольная должна была… Короче, забрали меня в больничку, а там…

— Думаю, достаточно, — снова перебил профессор. — Идите, Шеин, отдыхайте.

Липягин сделал знак конвойному, и Шеина увели.

— Ну, и что это был за аттракцион? — прозвучал в воцарившейся тишине недовольный голос Ковалева.

Некрасов пожал плечами.

— Гагарин никогда не был в этом интернате. Я просто подсказывал Шеину ответы, давал отправные точки, помните, я вам говорил? И поэтому все остальное в его рассказе — чистейшая выдумка, основанная на газетных статьях и рассказах других людей, это даже ложью назвать нельзя. Просто детские фантазии. Вы же Носова читали, «Фантазеры»? — мужчина повернулся к Липягину. — Надеюсь, теперь вам все стало понятно?

Майор опустил глаза, уставился на свои руки, на кольцо. Ему было нечего сказать.

— Кстати, с гландами у Шеина тоже все в порядке, их никто не удалял, я читал его медкарту, — добил своих оппонентов психиатр. — Просто… инфантильность, помноженная на дефицит внимания. А ваш преступник не инфантилен.

* * *

Это случилось в семидесятые. Чикатило в то время уже несколько лет работал учителем русского языка и литературы в самой обычной школе.

В классе стояло веселое оживление — восьмиклассники гомонили не хуже первоклашек. Прозвенел звонок, но школьники продолжали болтать о своих делах. Распахнулась дверь, в класс вбежал один из учеников.

— Шухер! Бильярдист идет! — заорал он, устремляясь к своей парте.

Школьники расселись по местам. В дверях появился Чикатило. Мимо него в класс протиснулась опоздавшая девочка Таня. Ширина дверного проема не позволяла ей сделать это, не касаясь учителя. От прикосновения уже довольно крупной девичьей груди Чикатило внезапно задохнулся, изменился в лице.

— Г-глагольцева, опаздываешь, — чуть заикаясь, сказал он осипшим голосом. — Входишь в класс после звонка.

— Я до учителя, — хихикнула девочка и юркнула на свое место, где сразу зашушукалась о чем-то с подружкой.

Чикатило, не отрывая взгляд от Тани, прошел к учительскому столу, обвел взглядом класс.

— Отсутствующие?

Ответом была тишина.

— Все на месте? Тогда начнем урок. Шутко, к доске.

К доске вышел мальчишка, что влетел в класс перед появлением Чикатило, начал отвечать. Мужчина одобрительно кивал, но не слышал ни слова из того, что говорил ученик. Взгляд его блуждал по классу, но все время возвращался к Тане.

Та что-то прошептала на ухо соседке по парте, обе захихикали. Чикатило поднялся из-за стола, прошелся по классу, поигрывая в пальцах шариковой ручкой.

Взгляд Чикатило снова и снова приковывала Таня. Она заметила это, перестала улыбаться. Рука учителя нервно дернулась, ручка выпала из пальцев.

Чикатило опустился на корточки, поднял упавшую ручку, и взгляд его устремился под парту Тани, задержался на ее ногах, юбке и уперся в трусики. Мужчина судорожно сглотнул, поднялся, пошел к учительскому столу, на ходу засовывая руку в карман брюк. Рука судорожно задвигалась в кармане.

Чикатило положил ручку на стол, отпустил на место ответившего мальчишку, взял мел и принялся писать на доске номер упражнения. Рука с мелом едва заметно подрагивала.

…Урок заканчивался, ученики дописывали проверочную работу. Резко, разрывая тишину, прозвенел звонок. Школьники, как по команде, повскакивали с мест.

— Урок окончен, — все еще сипловатым голосом объявил Чикатило. — Дома разберете упражнение шесть на странице сто тридцать четыре.

Школьники, спешно покидав учебники и тетради в портфели, один за другим выбегали из класса, в дверях прощаясь с учителем. Среди прочих были и Таня с подружкой.

— До свидания, Андрей Романович, — сказала Таня и уже было шагнула за порог, как вдруг услышала:

— Глагольцева, задержись.

Девочка переглянулась с подружкой, пожала плечиками, подошла к учительскому столу.

— Да, Андрей Романович.

Мужчина поднялся из-за стола, бросил взгляд на дверь. Из класса выходили последние ученики. Радостный шум в коридоре постепенно стих, и тогда Чикатило повернулся к Тане.

— Садись, Глагольцева.

Он указал на первую парту. Таня послушно села.

— Нам нужно поговорить, — сказал Чикатило. — Ты систематически опаздываешь, отстаешь по предмету.

— Почему отстаю? — растерялась ученица. — У меня четверка.

— Такими темпами скоро будет тройка. А в прошлом году пятерка была. Что происходит, Таня?

— Откуда тройка, Андрей Романович? — улыбнулась Таня. — Через полторы недели учебный год заканчивается.

— И чтобы закончить его хорошо, придется поработать, — подхватил Чикатило. — Назначаю тебе дополнительные занятия. Доставай тетрадь.

Таня нехотя достала тетрадь и пенал, вынула из пенала ручку. Учитель взял со стола учебник, раскрыл, положил перед ней. Руки его при этом заметно дрожали.

— Упражнение четыре, — палец Чикатило уткнулся в страницу учебника. — Выполняй. Приду — проверю.

Чикатило направился к двери, но