<…> Окружить и уничтожить противника, после чего наступать в направлении Лучки, Гонки, Болховец. Ближайшая задача овладеть районом Гонки, имея в виду в дальнейшем овладеть районом Болховец, Стрелецкое. Окружение и уничтожение танковой группировки противника требует значительного напряжения сил и времени. Это могло бы стать содержанием ближайшей задачи корпуса, а не овладение рубежом в 13 км южнее.

Вероятно, поэтому командир 2-го гв. тк вместо сосредоточения сил на указанном направлении и разгроме противника в районе Лучки нанес удар, что называется, не «кулаком, а растопыренными пальцами» на фронте 12–14 км, рассчитывая на быстрое выполнение ближайшей задачи — выход в район Гонки. Если бы танковые корпуса совместными действиями сумели разгромить части противника в районе Лучки, перерезать основную дорогу Белгород — Обоянь и закрепиться на захваченном рубеже, это был бы сильнейший удар по наступательным планам противника. Гитлеровцы после Сталинграда стали весьма чувствительны к угрозам «котлов».

Предвидя обвинение в слишком подробном, детальном изложении хода боевых действий (это обозначилось после первых публикаций), в оправдание скажем, что именно отсутствие деталей и подробностей при общей размытости в подаче событий как раз и характерно (и выгодно) для создания мифов. Бог и дьявол в деталях — говорят французы. История не терпит сослагательного наклонения. Однако рассмотрение возможных альтернативных вариантов решений командиров и действий войск порой помогает лучше понять, почему все произошло именно так, а не иначе. Постановка войскам задач, не соответствующих их боевым возможностям, с «запасом» (этим грешили многие наши военачальники — мол, выполнят задачу на 50 % — и то хорошо), не такое безобидное дело, как кажется. Подчиненные командиры, стремясь выполнить задачу, превышающую боевые возможности войск, зачастую попадали в тяжелое положение. А неудача приводила к большим потерям и, как правило, последующему отходу.

Н.Ф. Ватутин ставил в заслугу войскам Воронежского фронта, что бой танковых соединений не носил пассивный характер. На вклинение противника в оборону наши войска немедленно отвечали контратаками танковых резервов из глубины. Командование вермахта хорошо изучило нашу тактику и всегда уделяло особое внимание обеспечению флангов своих ударных группировок при прорыве обороны, особенно когда противник еще не израсходовал свои резервы. На флангах участков прорыва немцы выставляли сильные противотанковые заслоны, сохраняя свободу маневра для танковых соединений. Начальник штаба ОКХ (главного командования сухопутных войск) генерал-полковник Ф. Гальдер, приводя в своем дневнике сообщение группы армий «Центр» о захваченном русском приказе, записал: «<…> русское командование стремится фланговыми ударами отрезать наши танковые соединения от пехоты. Теоретически эта идея хороша, однако осуществление ее на практике возможно лишь при численном превосходстве и превосходстве в оперативном руководстве…»{136}.

В полосе Центрального фронта контрудар силами 16-го тк 2-й танковой армии и 19-го тк из резерва фронта был нанесен во второй день операции. В 3.50 6 июля после артподготовки перешел в наступление 16-й тк. Его 107-я тбр попала под огонь «тигров» и в самое короткое время потеряла 46 танков из 50. Командир корпуса во избежание потерь остановил наступавшую за ней 164-ю тбр и приказал ей отойти в исходное положение. Потерпел неудачу и отошел на прежний рубеж и 19-й тк. Контрудар Фронта не достиг поставленной цели, а войска понесли значительные потери. К.К. Рокоссовский немедленно внес поправки в план операции. Учитывая качественное превосходство врага в танках, войска получили приказ танками подкрепить боевые порядки пехоты, зарыть их в землю для ведения огня с места. Использование танков для контратак разрешалось только против пехоты, а также легких танков врага, и то только при условии, когда боевые порядки гитлеровцев будут расстроены огнем{137}. И это в полосе фронта, где наши войска почти в 2 раза превосходили противника по числу танков!

Пришлось несколько отклониться от изложения боевых действий, потому что подобные ошибки — недооценка боевых возможностей противника и недочеты в организации разведки, контрудара, особенно в вопросах организации поражения противника огнем артиллерии и ударами авиации, поддержания взаимодействия, обеспечения флангов и стыков — повторялись и в последующем.

В связи с этим процитируем документ, который, как нам кажется, имеет отношение к поднятому вопросу. Несколько позже, уже в ходе контрнаступления в августе 1943 года, И.В. Сталин в директиве, адресованной командующему Воронежским фронтом (копия — Г.К. Жукову), строго отчитает Ватутина:

«События последних дней показали, что Вы не учли опыта прошлого и продолжаете повторять старые ошибки как при планировании, так и при проведении операций.

Стремление к наступлению всюду и к овладению возможно большей территорией без закрепления успеха и прочного обеспечения флангов ударных группировок является наступлением огульного характера. Такое наступление приводит к распылению сил и средств <…>.

В результате <…> наши войска понесли значительные и ничем не оправданные потери…

Я еще раз вынужден указать Вам на недопустимые ошибки, неоднократно повторяемые Вами при проведении операций <…>»{138}.

На корочанском направлении войска 7-й гв. армии генерал-майора М.С. Шумилова оказывали упорное сопротивление соединениям 3-го тк противника. Воины 81-й гв. сд, отрезанной в результате обхода с востока от основных сил армии, продолжали мужественно сражаться в окружении в районе Старый Город. В связи с этим дивизия была переподчинена 69-й армии генерал-лейтенанта В.Д. Крючёнкина. Она продолжала удерживать занимаемый район до получения разрешения на отход.

В документах врага приводится много фактов упорства и самоотверженности русских солдат, которые защищали свои позиции и дзоты до последнего патрона или гранаты. Гарнизоны опорных пунктов приходилось выжигать огнеметами. Огнеметные танки действовали группами по 6–9 машин. В ходе боев при прорыве первых двух полос обороны были выведены из строя почти все приданные 19-й танковой дивизии «тигры».

Особенно досаждали противнику артиллеристы и саперы. Еще 7 июля в дневнике верховного командования вермахта появилась запись: «<…> Наши потери в танках из-за мин значительны, прежде всего у армейской группы «Кемпф». Соединения 3-го тк были вынуждены буквально «прогрызать» оборону русских, безуспешно пытаясь прорваться в направлении Мелихово. Командир корпуса генерал Брейт неоднократно обращался с просьбой усилить поддержку его соединений авиацией. Но основные силы 8-го авиакорпуса были сосредоточены на направлении главного удара армии Гота. В связи с отставанием группы «Кемпф» следовало опасаться повторных, хотя и недостаточно организованных, но сильных контрударов русских. Противнику пришлось принимать меры по закреплению рубежа по Липовому Донцу. 8 июля наша разведка зафиксировала возведение проволочных заграждений и установку мин в районе Нечаевка — Лучки. И Манштейн торопит генерала Кемпфа с наступлением в северо-восточном направлении, чтобы воспретить подход крупных резервов русских и надежно обеспечить правый фланг 4-й ТА. Одновременно планировалось окружить основные силы