— Лёгкие «трёхсотые», да. И все чёрные, все в нефти, отмывались долго.

— Одному из парней тогда в ногу попали. Прострелило голеностоп сильно. Но ему плевать, он по 20 километров бегает — главное ногу шнурком к голени привязать.

— Может, лежали уже в темноте? Видимо, духи просто не заметили.

— Там нефть, там человека уже не увидишь. Вот даже если он будет в нефти. Она ж непросто гладь — где-то бугры, где-то что-то валяется. Человека в ней просто не увидишь. Машину было жалко, «балалайка» к духам попала.

— Не только «балалайка» попало всё к ним, и тепловизор, и «ночники». Получили мы нормально от них — но потом и ответили нормально, мало не покажется.

Четверо в «горках»

Мы шли на Дейр эз-Зор, и в районе завода близ Эс-Сухне духи нас отрезали от трассы. В одно прекрасное утро боевики взрывают склад боеприпасов прямо у нас в тылу! Между нашими постами была большая дистанция — километр-полтора. В общем, они как-то пролезли между постами — и не из-за нашего недосмотра или нерадивости, а потому, что там непонятно было, где стоят сирийцы, где стоят «Фатимиды». Из-за этой неразберихи боевики внаглую подъехали к расположению, отработали — и расселись по насыпи. Мы остались против них в составе одного отделения: гранатами перекидывались, квадрокоптер на нас скидывал мины — НАТО-вские, причем, не советского образца. У нас было тогда два «трехсотых» легких… Но, отбились от них в итоге, все нормально прошло.

Идем, штурмуем высоту. Противник откатывается потихоньку накидывает нам, конечно, но мы продвигаемся за ними, прижимаем. Поднимаемся на высоту, я смотрю в бинокль с высоты, вижу — с духовской стороны четыре человека в «горках» спокойно идут по долине. В «горках», бороды короткие — вроде на наших похожи.

Я командиру бинокль дал, он посмотрел и подтвердил: «Да это, скорее всего, другой наш отряд. Они тут как раз сейчас закрепиться должны. Все в порядке». Ну, мы на том месте, куда зашли, садимся. А там участок местности голый — сидишь, как на сковородке, даже укрыться нечем, даже камней не собрать. А взвод, который мы сопровождали, встал позади нас чуть выше.

Сидим, ждем, что сейчас какая-нибудь команда поступит, чтобы куда-то переходить. А эти четверо в «горках» спокойно обходят нас, забираются на соседнюю горку — и начинают нас долбить. Видят нас, как на ладони — понятно, что у них преобладающая высота… Мы кое-как «попрятались» на этой сковороде, побегали туда-сюда, но так долго не поскачешь, выбивать их оттуда надо. А у них мало того, что преобладающая высота — так еще и на этой высоте был, как оказалось, большой духовский укреп. Там и антенны какие-то были, и солнечные батареи в общем, какой-то укреп важный.

Мы вниз с нашей горки спустились, начали перебежками двигаться к высоте, где они засели. И тут, в ложбине между горками, ктото из нас голову на бегу влево поворачивает, смотрит — танк стоит. «Семьдесят второй». Его там, как потом оказалось, ИГИЛ-овские танкисты оставили, потому что боялись, когда начали отступать, что по ним авиация начнет работать, если танк заметят. Плюс у них не было то ли воды, то ли антифриза. Рабочий на сто процентов танк. В общем, чтобы танк не закипел, они его бросили, накрыли чем-то, замаскировали, думая, что мы до него не дойдем.

Когда духи поняли, что мы этот танк нашли они сразу начали пытаться этот танк уничтожить, чтобы нам не достался. Стреляли по нему из «Сапога», но у них были только осколочные, поэтому ничего не получилось. Сначала выстрелили в корму, потом сбоку — не вышло. В итоге, укреп мы отбили без потерь — да еще и танк получили в качестве трофея.

На нас дух ехал в «шахид-мобиле». Но, судя по всему, «братья» водителя забыли двери в автомобиле заварить. Он заблудился, ездил по заводу, нас искал — и не нашел. Так как его забыли приварить, он просто вышел, плюнул на нас и ушел. В общем, мы нашли этот «шахид-мобиль»: открытая дверь и куча взрывчатки в нем. Духа нет. Ушел. Или убежал. Стрелять по нему бесполезно — у него там брони сантиметров 30 наварено было.

А еще один «шахид-мобиль» в тумане заблудился. Туман стоял, мы в нем все попрятались, он нас найти не мог. Пацаны рассказывали. По рации сообщают им: шахид проехал, прячьтесь, прячьтесь… Катается, никого найти не может. Никто его даже не трогает, ну его к черту, пущай катается.

Мы прорвали кольцо боевиков, которые держали аэродром в окружении, и конкретно наш взвод туда заходил самым первым. Выходим на аэродром — все грязные, прошагали все карьеры, выдавили духов из их нор. Выглядим как боевые бомжи. На мне шлем, в руках два ПТУР-а. И выходит сириец из вот этой банды, которая там держала аэропорт, он нас увидел и такой: «Иншаллах!» Мол, хвала Аллаху, подкрепление пришло. Духи бросили все, бежали. Они уже убегали через речку, бросали все, чуть ли не вплавь. А ту сторону как раз расстреливали Су-25 — я помню, они там летали и нормально их чихвостили.

Тактику духи применяли, в основном — что-то типа сдерживания. В одном месте пикапчик пролетел, там задержали. Там пулемётчиков подтягивали, гранатомётчиков. Если большой затык — могут ЗУшку подтянуть. В целом, духов уважали. Как бойцов, их есть за что уважать. Не всех, конечно — но есть особо матёрые. Есть что вспомнить, но как-то всё быстро в памяти затухает.

Мы вышли на духовский опорник и, когда уже двигали фронт, шахиды атаковали аэропорт. Там была старая пожарная часть — и вот у нее два шахида подорвались. Не знаю какой там заряд взрывчатых веществ был, но, когда эти террористы взорвались, их полностью разметало по территории. Я ходил потом по этим обломкам техники, обрывкам шахидов — самый большой фрагмент, который я видел, был размером с ладошку, кусок позвоночника и ребра.

В Дейр эз-Зоре в сентябре, когда прошли заводы — бои там были суровые, устали очень сильно. Сидим за насыпью, обедаем. Слышим — бах! Повернулись — от нас метрах в 150 баллон упал. Взорвался, повалил белый дым. Ну ладно, сначала все испугались… Бах! Второй! Чуть дальше… Бах! Третий. Уже все сидят спокойно, не рыпаются, всем все равно. Короче, духи с баллономёта всё кидал и кидал эти баллоны влево, вправо, ближе, дальше. Короче, мы поняли,