- Я узнала о бабушке всего несколько дней назад. Я думала, что мы одни на свете - я и папа. А потом в один день все изменилось. Оказалось, у меня есть мама, сестра и бабушка. Только я их совсем не помню. Я даже их не знаю. По правде сказать, не уверена, что мама вообще хочет со мной общаться, а уж сестра, так та и вовсе старается держаться от меня подальше, - она замолчала, вдруг застеснявшись собственных слов. - Не хочу докучать тебе своими проблемами.

- По-твоему, это скучно?

- Откуда мне знать! Мы так мало знакомы, - она улыбнулась и посмотрела на небо.

- Ну так я тебе говорю, что мне ничуть не скучно.

Айрис разволновалась. Какой у него легкий, уверенный тон. А главное, как < откровенно он говорит и смотрит на нее. Ни с того ни с сего она рассказала о себе и обо всех своих переживаниях. Невероятно, никогда раньше она никому вот так не открывалась. Даже Йонасу, и тому она доверяла не все. Лишь цветы хранили ее тайны, им одним она поверяла свою радость и боль.

Но Габриэль умел не только слушать. Его теплые слова нежно ложились на раненое сердце.

- Хорошо, когда у тебя есть близкие. Вспомни, ведь еще недавно ты была совсем одна.

Айрис молчала. Она никогда так на это не смотрела. До сих пор она чувствовала лишь боль, гнев и разочарование. Раньше ей не случалось думать, что ее жизнь стала гораздо богаче. Она прикусила губу. Все ее мысли устремились к Габриэлю. Когда они подъехали к ограде усадьбы, ворота оказались закрыты. Габриэль слез с велосипеда и поманил ее к себе: «Иди сюда! Срежем путь!»

Айрис умирала от любопытства. Ей захотелось расспросить его обо всем -о нем, о Спинозе. Она сама себя не узнавала: никто еще не вызывал у нее такого интереса. И все-таки она придержала язык. Не стоит лезть не в свое дело.

Шагая рядом с велосипедом, Габриэль проводил ее к вилле. Почти у самого дома он остановился:

-Дальше сама.

- Почему это? Они злятся на меня. Но ты-то тут при чем? - удивленно спросила Айрис.

- Ты совсем не понимаешь, да? - нахмурился Габриэль. - С чего ты взяла, что они на тебя злятся?

- Я уехала и никого не предупредила. Я же не думала, что они будут волноваться.

Лицо Габриэля прояснилось, и он с широкой улыбкой указал ей на виллу:

- Стефан говорит твой отец - хороший мужик. Ну наорал, так ведь он переживал за тебя! Поверь, если бы за тебя некому было волноваться, было бы гораздо хуже!

Он поднял горшок и протянул его Айрис:

- А велосипед я верну на место.

- Спасибо.

Обернувшись, они заметили впереди на террасе Франческо и Джулию.

- Бабушка! - она помахала ей рукой. - С велосипедом все в порядке! Я его в сарае нашла! Я ехала очень аккуратно, так что он цел и невредим.

Джулия удивленно посмотрела на внучку и рассмеялась:

- Чему я удивляюсь, так это что велосипед еще на ходу! Уж и не помню, когда на нем ездили в последний раз!

- Доброго вам вечера! - формально поклонился Габриэль. - Рад был тебя видеть, Айрис.

Она задержала его, взяв за рубашку кончиками пальцев:

- Спасибо, Габриэль.

- Нет, Айрис. Это тебе спасибо.

Посвящая себя лечению больных цветов и не желая ничего взамен, помимо радости, которую приносит созерцание их роста, человек испытывает чувство легкости и полета. Магнолия символизирует достоинство и упорство. Магнолия крупноцветковая, или Magnolia grandiflora, - одно из красивейших декоративных растений. Этот нежный цветок требует тщательного ухода. Сажают его весной в богатую удобрениями и хорошо увлажненную почву. Цветы магнолии придают саду очарование старины. Магнолия растет медленно и любит, когда с ней делятся историями и открывают душу.

Виола проснулась на поляне среди шелестящей от ветра травы. Не сразу > поняв, где находится, она изумленно оглядывалась по сторонам. Наконец она вспомнила: она - в Италии, приехала сюда, чтобы познакомиться с семьей. Скоро нужно будет вернуться в дом: она не хотела, чтобы отцу пришлось ее искать. С него довольно утреннего исчезновения Айрис, и Виола не собиралась наступать на те же грабли. Она фыркнула и потянулась. Как же лень вставать! Она было решила еще немного полежать - луг был такой мягкий! Но не успела устроиться, как солнце заслонила чья-то тень.

- Привет.

Виола села и раздраженно прикрыла глаза:

- Я могу чем-то помочь? - Айрис уже не впервые спрашивала себя, почему сестра такая недружелюбная. - Я тебя чем-то обидела?

- Нет, - пожала плечами Виола.

- Тогда я не понимаю, почему ты так ведешь себя.

- Знаешь, как все вечно твердят про кровные узы? Так вот, все это ерунда!

- О чем это ты? - пролепетала Айрис. Пообщавшись с Габриэлем, она подумала, что с Виолой нужно быть понастойчивее. Ей показалось, что лучше всего поговорить с сестрой начистоту. Может, Виола просто замкнутая. Так что она решила это проверить. Однако разговор пошел совсем не так, как она ожидала. И все-таки отступать она не собиралась. Она все-таки выдержала взгляд сестры:

- Мы - близняшки, причем гомозиготные, а значит, у нас общий...

- Общий генетический код и бла-бла-бла. За кого ты меня принимаешь? -голос сестры стал выше и резче. - У меня диплом ботаника. Я учусь в магистратуре по программе «Садовая терапия». И не нужно объяснять мне, что такое гомозиготные! Сама кого хочешь научу!

Айрис отшатнулась, словно ее ударили. Такое уже случалось, но прежде ей не было так больно. Она сглотнула и, удостоверившись, что может < сдерживать слезы, спокойно ответила:

- Я рада, что ты столь многому научилась. Но я не собиралась читать тебе лекции. Зато я знаю, что такое вежливость. Несмотря на все твои степени, тебе не достает обыкновенного воспитания. Прости, что побеспокоила.

Она пошла прочь через высокую траву. Сестра оказалась совсем не такой, как она думала. Эта эгоистка слишком много о себе воображала. Может, они и похожи, но только внешне. Айрис ни за что бы не позволила себе такой грубости. Она вновь оказалась возле освобожденной ею накануне розы. Казалось, спокойствие, окутывающее этот цветок, нерушимо. Габриэль был прав: роза выросла среди сорняков, они ей нипочем. Боялась и задыхалась только сама Айрис и проецировала свое состояние на цветок.

Вот в чем дело. Растения и цветы отражают нас как зеркало. Каждый жест, каждый цветок, каждый поступок в саду содержит душу создавшего его человека. Розу Айрис освободила. А себя? Разве ей не нужны были воздух и свобода? Когда она впервые ощутила это давление? Она запуталась, ее словно отрезало от мира. Она обвела глазами сад. Зачем она здесь? Все оказалось совсем не так, как она себе представляла.

Она опустила голову и ощутила безудержное желание бежать отсюда прочь. Но куда? Вопрос привел ее в замешательство.