– Первый раунд выиграла дама! – насмешливо объявил он, впрочем, довольно негромко, чтобы его не услышали жен­щины в соседних домиках.

– Второго раунда не будет! – парировала Марина. Про­блемы с мистером Джонсоном наверняка возникнут, мрачно подумала она. Впрочем, скорее всего это маловероятно.

Она торопливо убрала с кровати валявшиеся бесформен­ной грудой вещи. Как только вернется Карлос, они сразу же уедут отсюда. Однако, что бы ни случилось, им нужно успеть перекусить.

– Какая же я бестолковая хозяйка! – упрекнула она себя, думая о том, как приятно было бы позвонить в колокольчик и подождать, пока на подносе появится горячий обед.

Марина вышла наружу, чтобы поискать девочку-цыган­ку, которая вчера вечером ходила для нее за покупками.

Обед был уже почти готов, когда Марина услышала, как открывается дверь вагончика. Прежде чем она успела что-то сказать или поприветствовать Карлоса, как тот заключил ее в объятия и принялся жадно и страстно целовать, словно не видел ее целую вечность.

– Я люблю тебя, – сказал он, когда их губы наконец разомкнулись. – Не помню, говорил ли я тебе об этом се­годня утром? Это очень важно. Сказать тебе эти слова еще раз? Я люблю тебя!

Стоило Карлосу прикоснуться к ней, как Марина ощу­щала неповторимое волнение. Однако подсознательно она все же помнила о том, что остается лишь малой, мимолетной частью его жизни.

– Я должна тебе кое-что сказать, – произнесла Мари­на. – Нечто очень неприятное, если не страшное.

– Что же именно? – Карлос немедленно отпустил ее.

– Они были здесь, – ответила она. – Двое мужчин. Я слышала, как они разговаривали с мистером Джон­соном.

– Ты в этом уверена? Это были они? Что они говорили?

Марина торопливо поведала Карлосу о том, что ей удалось услышать через открытое окно фургона Альфреда Джонсона. Рассказала, как хозяин цирка выпроводил их, так ничего и не ответив незваным визитерам на их настойчивые расспросы.

– Молодец Джонсон! – одобрительно воскликнул Карлос.

– Разве ты не понимаешь?! Они на этом не успокоятся. Джонсон приказал им убираться с территории цирка и прекратить выспрашивать его работников. Но они вряд ли его послушаются, и кто-нибудь непременно проболтается о нас с тобой, расскажет, что похожий на тебя мужчина вместе с девушкой появился вчера в цирке и устроился здесь на работу. Нам нужно бежать!

Карлос отошел от нее и сел за стол.

– Дай мне подумать, – произнес он.

– Тебе нужно поесть. – Марина подала ему тарелку с дымящимся рагу, с радостью отметив, что мясо получилось мягким и сочным и пахло удивительно вкусно.

– Я могу и ошибаться, – некоторое время спустя произнес Карлос, – но я почти уверен, что если они начнут расспрашивать работников цирка, то вряд ли чего-то добьются. Они тут все держат рты на замке.

– А если людям предложат деньги? – полюбопытствовала Марина.

– Сомневаюсь, что за такое здесь берут деньги, – ответил Карлос. – В цирке царит неписаный закон – никогда не выдавать людей, которые разыскиваются властями. И потом, циркачам покажется, что эти люди из полиции.

– Мистер Джонсон поступил весьма разумно, попросив их предъявить ордер или какие-нибудь официальные документы, – заметила Марина.

– Джонсону наверняка не раз приходилось сталкиваться подобными вещами, – ответил Карлос. – И ему очень не хочется терять работников. Но появление «моих друзей» – тревожный сигнал. Мы не можем долго здесь оставаться. Хотя здесь все же безопаснее, чем где-то еще. Кстати, сегодня ве­чером мы переезжаем на новое место.

– Переезжаем? Куда? – удивилась Марина.

– В Дижон. Это примерно в восьмидесяти километрах. Мы отправляемся в путь сразу после вечернего представления. Это значит, что нам придется ехать всю ночь. Пока я не оказался здесь, я даже не представлял себе, как это нелегко – работать в цирке. – Карлос улыбнулся и благодарно посмотрел на Марину. Она заметила, что его тарелка пуста.

– После работы тебе, наверное, ужасно хочется есть.

– Не беспокойся обо мне. Лучше сядь и поешь сама, – строго произнес Карлос. – На сытый желудок жизнь пред­ставляется куда легче и приятнее. Общеизвестная истина.

Было так приятно сидеть напротив любимого человека за столом, отрезать ломти от хрустящего французского бато­на и есть вкусное горячее рагу!

– Есть что-нибудь еще? – спросил Карлос, отодвигая в сторону тарелку.

– Есть сыр, – ответила Марина и, встав, отправилась на кухоньку, откуда принесла коробочку камамбера и выложила его на тарелку.

– Лучшей спутницы жизни, чем ты, просто быть не может, – похвалил ее Карлос. – Ты позаботилась обо всем.

– Боюсь, я начисто забыла, что тебе, возможно, захочет­ся чего-нибудь выпить, – ответила Марина. – Так что при­дется довольствоваться чашкой кофе.

– Вино я выберу сам, когда представится такая возмож­ность, – ответил Карлос. – Ты испугалась того, что случи­лось этим утром? – спросил он, наблюдая за тем, как Мари­на наливает кофе.

– Честно признаться – да, испугалась.

– Мне не следовало втягивать тебя во все это.

– Я ни о чем не жалею, – быстро произнесла Марина. – Я боюсь только за тебя, боюсь, что они могут тебя убить. О, Кар­лос, разве мы не можем найти какое-нибудь безопасное место?

– Ты считаешь, что я не подумал об этом? Сегодня ут­ром, когда я занимался с лошадьми, я только об этом и ду­мал. Слава богу, что здесь, в цирке, так много народу. Я уве­рен, пока мы будем находиться в самой гуще людей, с нами ничего не случится. Вот почему я пока что не хотел бы поки­дать цирк.

– А я начинаю понемногу любить этот наш вагончик, – призналась Марина. Она слегка замешкалась, прежде чем произнести последнее слово; с ее губ едва не слете­ло слово «дом».

Карлос допил кофе и докурил сигарету.

– Давай поищем какое-нибудь решение, – предложил он. – Я могу провести послеобеденное время в типично южном стиле – нечто вроде сиесты.

– У тебя сейчас нет никакой работы и тебе не нужно ничего делать? – удивилась Марина.

– Слава богу, нет, – ответил Карлос. – Сегодня утром я в поработал на славу, но и сегодня ночью мне придется нелегко.

С этими словами он протянул к ней руку.

– Подожди минутку, – остановила его Марина. – Ма Джонсон одолжила мне шторы. Давай их повесим!

– Ты стесняешься посторонних взглядов? Боишься, что кто-нибудь увидит, как я тебя целую?

– Дело не только в приличиях, – ответила Марина. – Мне бы вообще не хотелось, чтобы нас увидели посторон­ние, особенно те, кто за нами охотится.

– Что ж, ты права, – согласился Карлос. – Где эти твои шторы? Я их повешу, а затем поцелую тебя. Ты согласна?