Молча мы идем вдоль аллеи. Я стараюсь не смотреть по сторонам. Там памятники, памятники, кресты, венки. До этого я ни разу не была на кладбище. Не приходилось. И сейчас у меня мороз по коже.

Я иду и не смотрю вперед и вдруг утыкаюсь в спину Тагира. Он остановился.

Взгляд сам падает на свежую могилу. Земля темнее, чем на остальных. И венки. Венки еще яркие такие. Даже плохо становится от их яркости.

Тагир отходит в сторону и буквы на деревянной табличке начинают скакать. Мне не хватает кислорода. Я открываю рот, пытаясь глотнуть воздуха. В глазах пелена. А потом сразу слезы. Но я не могу произнести ни звука. Эти слезы просто катятся по щекам.

И я чувствую, как ноги подкашиваются. Голова кружится. Я машу рукой, пытаясь найти опору. И потом темнота.

Прихожу в себя от ужасного запаха, который забивает нос. Верчу головой – что это?

Открываю глаза и вижу лицо Тагира перед собой. Его брови сведены и он внимательно смотрит на меня.

- Полина, слышишь меня? – его рука на подбородке чуть трясет мое лицо.

Я лишь киваю.

- Скажи что-нибудь, - говорит Тагир. – Или в больницу поедем? У тебя болит что-то?

- Где я? – оглядываюсь.

- В машине. Домой едем, - отпускает меня, пристегивает и заводит машину.

- Тагир, я хочу вернуться, - стону я, вцепляясь в ремень. – Выпусти меня.

- Тихо! – обрывает он меня и кладет свою тяжелую ладонь на мою руку. – Не трогай. Потом.

- Я сейчас хочу. Пусти, - плачу я, уже не сдерживая свои эмоции.

- Тихо, - просто произносит он глухим голосом и жмет на газ.

Подъехав к дому, Тагир открывает мою дверь и, ничего не говоря, берет меня на руки. Я пытаюсь вырваться, но он лишь крепче вцепляется в мое тело.

В доме сажает меня на диван.

- Пить хочешь? – спрашивает, стоя рядом.

Мотаю головой.

- А выпить? – звучит тут же. И я думаю какие-то секунды, а потом киваю.

Может, это и правда поможет? Мне хочется забыть и ничего не понимать. Не видеть и не понимать.

Тагир приносит два стакана с коричневой жидкостью. Один протягивает мне. Я беру и сразу же отпиваю.

Горло жжет. Искры из глаз. Я начинаю кашлять и махать руками.

Такое ощущение, что я огонь проглотила.

- Кто ж так пьет? – спрашивает Тагир, забирая у меня стакан. – На, - протягивает бутылку с водой.

Я жадно пью, пытаясь заглушить пламя в горле.

- Отошла?

Киваю.

- Рано повез тебя, - вздыхает Тагир и садится рядом. Сам выпивает все содержимое стакана. Морщится.

- Когда их похоронили? – спрашиваю я.

- На днях. Я точно не знаю. Мне просто доложили, что их тела разрешили забрать.

- Кто их похоронил?

- Какая разница, Полин? Какая-то контора. Я дал денег и они сделали все, как надо. Все по правилам, - теперь он выпивает и мой стакан. – Наверное, я не должен был тебя везти. Прости.

- Нет. Все правильно. Но я даже не простилась. Ты отвезешь меня туда еще? – хватаю его за руку и смотрю в глаза.

- Да, - отвечает он. – Но не сейчас. Потом, Полина. Тебе нужно время. Я подумал, что ты справишься. Как я когда-то. Ошибся. Опять, - опускает голову и смотрит в пол.

Я убираю свои руки с него и закрываю лицо.

Опять плачу. Вспоминаю вчерашнюю ночь. Все это складывается в одно большое горе. Я не знаю, что меня доводит больше.

Я отсаживаюсь от Тагира и он поворачивается ко мне.

- Не плачь, Полина, - вдруг произносит тихим голосом. – Все проходит. Пройдет и это. Их не вернуть. Ты их любила, вижу. Вот пусть все так и останется. Просто люби их. И за вчерашнее…

- Хватит! – я вскакиваю и бегу к двери.

- Полина, постой! – слышу в спину и меня тут же обхватывают сильные руки и прижимают. – Постой. Успокойся.

Я еще дергаюсь, пытаясь освободиться, а он сжимает кольцо своих рук вокруг меня.

- Успокойся, Полина. Тихо. Не надо, - произносит тихо.

- А то что? Ты опять изнасилуешь меня? – выкрикиваю я и он резко разворачивает меня к себе лицом.

Смотрит так, как будто хочет прожечь насквозь. В глазах вспыхивает огонь, который я уже видела. И от этого становится еще страшнее.

- А ты хочешь этого? – спрашивает, прищурившись. – Понравилось?

- Пусти меня, Тагир!

Со всей силы толкаю его и он отпускает меня. Я в последний раз смотрю на него и убегаю.

28. Тагир

Я ненавижу ее. За то, что с ней не могу контролировать свои эмоции. Теряю контроль над собой.

Я ненавижу себя. За то, что оказался слабее, чем то, что заставляет меня действовать в противовес моим целям.

Я должен выгнать ее. Отпустить. Тем более, что она сама этого хочет. Должен. И не могу.

Я долго думал в ту ночь. Какая мне разница, что будет с ней? Я же хотел, чтобы ей было больно. В ответ за все те года, что она получала любовь матери и отца, а я был ее лишен. Эта детская обида не давала мне покоя.

Я до сих пор помню ее испуганные глаза в самую нашу первую встречу. Сколько ей было тогда? Лет пять? Но она сразу поняла, как я ее ненавижу.

И потом я следил за ней. Сначала мне просто было интересно, что же выросло из той, которая получила все, что было предназначено мне. А потом… потом это стало моей привычкой. Я уже не мог не ехать, чтобы еще раз не увидеть ее. Сколько раз я хотел остановиться. Но всякий раз брал брелок и ехал. К школе, потом к университету.

Я видел, как пацаны-малолетки смотрели на нее. И это злило меня. Злило по одной причине – мне нужна была нетронутая Полина. Вернее, не мне, а Алику. Таков был план.

В какой момент план перестал быть таким идеальным, как казался?

И, чтобы вернуть все, надо было просто быстрее избавиться от Полины. Потому что видеть ее в своем доме было тяжелее всего.

Я старался не думать о ней, не смотреть на нее, но как это можно было сделать, когда она постоянно была рядом? Я взрослый мужик