направлении Каменца. Кроме того, исследователь предположил наличие ответвлений «Татарского пути» на Северский Донец, Таванскую переправу (путь на Киев и Торговицкое городище), а также в Крым[630].

Данный метод локализации маршрута «Татарского» торгового пути представляется достаточно объективным, однако, принимая его, следует также учитывать сообщения письменных источников, фиксирующих периоды активизации и спада трансъевразийской торговли, а также события «Великой замятни» (периода междоусобных войн в Улусе Джучи в 1361–1380 гг.) и похода Тамерлана (1395 г.), оказывавших непосредственное влияние на функционирование торгово-ремесленных центров Орды (в частности, Азака), а также на безопасность прохождения товарных потоков по землям Северного Причерноморья и Бужско-Днестровского междуречья.

Для исследуемой в данной работе темы детальное определение маршрута «Татарского пути» не имеет принципиального значения, поскольку в обоих вариантах, представленных в исторических исследованиях, он проходил по территории одного из регионов русско-ордынского пограничья – Бужско-Днестровскому междуречью (Подолии). Включение Пруто-Днестровского региона в систему трансъевразийской торговли значительно активизировало экономическое развитие территорий, располагавшихся на вышеобозначенном международном маршруте. Археологические исследования населенных пунктов ордынской эпохи в Приднестровье позволяют сделать вывод о развитой инфраструктуре обеспечения купеческих караванов, проходивших по территории региона. Так, на ряде поселений (Синие Воды, Янги-Шехр) обнаружены типичные для ордынских торгово-ремесленных центров элементы городской застройки – бани с водопроводом, печи-тандыры, караван-сараи[631].

Следует отметить, что археологически фиксируется наличие у ордынских городищ Костешты и Янги-Шехр густозаселенной сельской округи[632], что свидетельствует об активном хозяйственном освоении Нижнего Поднестровья земледельческим населением в эпоху функционирования «Татарского пути» и его региональных ответвлений.

Структура товарооборота Via Tatarica определялась транзитным характером торговых отношений, осуществлявшихся по указанному маршруту. Из владений Джучидов в Восточную и Центральную Европу по «Татарскому пути» осуществлялись поставки как импортных, так и местных товаров (шелк, пряности, благовонные масла и драгоценности, поступавшие на европейские рынки из Персии и Юго-Восточной Азии, а также скот и продукты животноводства (кожи, шерсть), меха, мед, воск, ремесленные изделия, вина, рабы, лекарственные растения)[633]. В свою очередь, основные позиции в перечне товаров, поставляемых восточноевропейскими купеческими корпорациями в улусы Золотой Орды, занимали фландрские, английские и силезские шерстяные сукна, а также различные ремесленные изделия из Западной Европы[634].

Характерно, что в XIV в. одним из основных товаров экспорта из Ак-Кермана в Европу становится пшеница, поступавшая из Днестровско-Дунайского региона. Средневековый коммерческий трактат La practica della mercatura («Практика торговли») содержит информацию о том, что в 1324–1336 гг., после непродолжительного перерыва, вызванного экономическими санкциями Республики Святого Георгия против Болгарского царства, зерно из Подунавья и Приднестровья в занчительных объемах экспортировалось на рынки Перы и Генуи[635].

С началом «Великой замятни» в Улусе Джучи «Татарский путь» постепенно начинает приходить в упадок. Согласно свидетельствам западных путешественников Гильбера де Ланоа и Амброджио Контарини, Via Tatarica лишился своей привлекательности уже в последней четверти XIV в. ввиду отсутствия безопасности[636]. В XV в. так называемый «Татарский путь» почти не упоминается в источниках. К этому времени значительная часть западной торговли Золотой Орды переносится на «Молдавский (Волошский) путь» (Via Valahica), проходивший значительно южнее прежнего маршрута[637]. Упадок «Татарского пути» в это время был вызван рядом причин: общим кризисом международной торговли, политической нестабильностью в Улусе Джучи, а также литовской и молдавской военной экспансией в Днестровском регионе. Указанные факторы привели к переориентации товарных потоков по более безопасным направлениям.

Еще одним торговым маршрутом, оказавшим определенное влияние на развитие регионов, расположенных на северной периферии Улуса Джучи, включая районы рязанско-ордынского пограничья, являлся трансконтинентальный торговый путь, соединявший сибирские владения империи Юань и Джучидского государства с крупнейшими торговыми центрами Поволжья, Южной Руси и Азовско-Черноморского региона.

Наиболее полное описание этого торгового пути содержится в сочинении арабского историка и географа Фадлалаха ал-Умари. В своем географическом трактате «Масалик ал-Абсар фи Мамалик ал-Амсар» («Пути взоров по государствам с крупными городами») он, со ссылкой на булгарского ученого Масуда и арабского путешественника Хасана эр-Руми, описывает маршрут, проходивший от некой местности Акикул, находившейся в 20 днях пешего пути от Булгара в Сибирь («страну Чулыман»)[638].

По мнению А.М. Белавина и Н.Б. Крыласовой, «страна Чулыман» располагалась в Верхнем Прикамье (земля «Вису» раннесредневековых источников) со столицей в Акикуле (Афикуле)[639]. Однако, согласно вышепреведенному сообщению ал-Умари, «Чулыман» располагался не только в отдалении от Акикула, но и за пределами земель «Сибирь» и «Ибирь» и непосредственно граничил с «Ха-тайской землей», то есть Улусом Великого хана (империей Юань).

Наиболее обоснованной гипотезой расположения области «Сибир» считается ее локализация в лесостепных районах Западной Сибири (бассейн р. Иртыш и его притоки)[640]. В данном контексте более плодотворным выглядит предположение М.Г. Сафаргалиева о нахождении «страны Чулыман» арабских средневековых источников на территории верховий Оби и Енисея[641], а точнее – в бассейне р. Чулым. Подтверждением данного тезиса служат сообщения в актовых материалах Сибирского воеводства XVII в. о «чулымских князьях», владения которых располагались на территории современных Тувы и Хакасии[642].

По всей вероятности, именно по р. Чулым проходила граница между Улусом Великого хана и Улусом Джучи. В пользу данного предположения свидетельствует сообщение египетского географа Валид ад-Дина ибн Халдуна, определявшее владения Джучидов в Сибири как «…простирающиеся… до Джулымана…»[643].

С 1207 г. многочисленные племена Южной Сибири и Саяно-Алтайского нагорья входят в состав Монгольской империи[644]. После распада единой Монгольской державы земли енисейских киргизов входят в состав империи Юань. Включение южносибирских народов в имперскую экономическую систему привело к значительному оживлению хозяйственной жизни вышеуказанных территорий. По свидетельству Рашид ад-Дина, «в областях Киргиз и Кэмкэджиут много городов и селений»[645]. Археологические исследования в Туве выявили существование значительного числа неукрепленных городищ монгольской эпохи (Ден-Терек, Оймак, Менигейское, Могойское, Элегетское, Эртине-Булакское)[646], что подтверждает информацию персидского хрониста. При монголах в Туве появляются фактории мусульманских купцов, которые проживали в городах, ведя широкую караванную торговлю[647].

Фадлаллах ал-Умари, со ссылкой на мусульманского путешественника Номана ал-Хорезми, прямо указывает на наличие тесных торговых отношений между Булгарским улусом и Чулыманом: «…купцы Булгарские ездят до Чулымана, а купцы Чулыманские ездят до земель Югорских, которые на окраине Севера»[648].

Многочисленные археологические находки вещей западноевропейского производства, а также изделий, относящихся к аскизской культуре, сделанные в Западной Сибири, Приуралье, Поволжье, на Оке, Дону, Днепре и Немане[649], позволяют реконструировать примерный маршрут вышеуказанного трансъевразийского торгового пути.

Начинаясь в Каракоруме (позднее в Ханбалыке), он проходил через земли енисейских киргизов (г. Кемджикет), Барабинскую степь, бассейны рек Тобол и Тура (до Тюмени). Далее путь пролегал по южноуральскому маршруту до Булгара. Фадлаллах ал-Умари, со ссылкой на мусульманского путешественника Номана Эльхорезми, прямо указывает на