Спросила ее ли это рук дело. Преследование. Она не ответила прямо, но я уверена в том, что это она.

После моих слов на кухне ненадолго повисла тишина. Даже воздух стал каким-то густым. Тяжелым.

А потом Андрей произнес:

— Я разберусь с этим.

Он собирается шагнуть ко мне, но я качаю головой, останавливая его.

— Я не хочу снова проходить через это… — тихо признаюсь я, и, к своему ужасу, чуть не плачу. Мой голос дрожит. Но я смотрю ему прямо в глаза, не отводя взгляда.

Андрей вздрагивает, как от пощечины, и, кажется, собирается шагнуть ко мне, но я отступаю от него на полшага, насколько позволяет пространство кухни, и он замирает.

— Аня, послушай…

— Нет, Андрей. Я не могу. Я сказала тебе это, потому что ты заслуживаешь знать. Тебе решать, что делать. С Лизой, с ребенком, со всем этим… Но я не буду в этом участвовать. Я не могу. Я не буду запрещать тебе видеться с Алисой, но мне нужно немного времени. Сейчас тебе лучше уйти.

— Аня… — тихо повторяет он, почти отчаянно, и я отворачиваюсь, обнимаю себя за плечи чтобы он не видел моих слез.

— Пожалуйста, Андрей, дай мне время.

Глава 21

Закрыв за собой дверь, я выхожу из дома Ани и чувствую, как злость пожирает меня изнутри. Она кипит в моих венах, прожигает меня словно лава и… Опустошает.

Мне кажется, будто от меня оторвали кусок.

Подходя к машине, я сжимаю кулаки до боли, и едва сдерживаюсь, чтобы не нанести удар по ближайшему столбу.

Я не верю в то, что она наговорила Ане. Это невозможно. Лиза всегда была хитрой и искусной в манипуляциях, но этот раз она перешла все границы.

После развода у меня было множество других женщин, десятки встреч и коротких романов, и я всегда был аккуратен. Я не мог допустить случайности.

Я хватаюсь за телефон, быстро набирая номер Лизы, и она отвечает почти мгновенно.

— Привет, дорогой! Как ты?

На секунду сладость в ее голосе заставляет меня опешить, но я быстро беру себя в руки и отвечаю:

— Какого черта ты творишь?! — рычу я, не в силах скрыть злобу в голосе.

— Андрей, я приехала за тобой. Все это время я думала о тебе…

— Нам нужно встретиться, — перебиваю ее, не желая слушать лживые извинения и объяснения, и она тут же соглашается.

— Конечно, дорогой, я готова в любое время…

Назначив встречу, я завершаю разговор, сжимая телефон в руке так сильно, что корпус скрипит, угрожая треснуть.

Аня ведь права, я сам в этом виноват. Все это время я просто отмахивался от Лизы, как от назойливого насекомого, вместо того чтобы ясно дать понять, что, между нами, все кончено.

Я всегда был уверен, что могу справиться с ситуацией, что Лиза не будет проблемой. Но я ошибался. Эта ошибка обернулась для меня неприятным сюрпризом, и теперь мне приходится расхлебывать эту кашу. Я чувствую, что моя злость смешивается с разочарованием.

Больше всего на свете я не переношу таких женщин, которые не умеют принять отказ. Женщин, у которых в сознании отсутствует понимание того, что "нет" это не провокация для дальнейшей борьбы.

Я подъезжаю к ресторану, в котором мы договорились встретиться. Это было еще одно отличие Лизы от Ани. Она не признавала обычные кафе. Они были ей не по статусу четыре года назад, и с тех пор ничего не изменилось.

— Лиза, — произношу я вместо приветствия, подходя к столу.

Она поднимает голову, и я вижу тревогу в ее глазах, смешанную с радостью.

Боится. И правильно делает.

— Андрей, — отвечает она, пытаясь улыбнуться. Но я вижу, что улыбка ей дается с трудом. — Я заказала кофе…

Не вино? Вот так сюрприз…

Видимо решила отыгрывать роль до последнего.

— Я приехал сюда не для того, чтобы пить кофе, — грубо обрываю я.

Она вздыхает и откладывает меню в сторону, встречаясь со мной взглядом.

— Андрей, я…

— Какого черта ты пошла к Ане? Ты действительно думала, что это хорошая идея? Думала я ни о чем не узнаю?

— Я.… — начинает она, но я перебиваю.

— Что за игры ты затеяла? Что это за бред о беременности?

Секунда, и она прикусывает губу. В ее взгляде читается решимость.

— Это не бред. Я приехала сюда, потому что думала, что тебе нужно знать правду.

Я смотрю на нее с такой ненавистью, на которую только был способен, и сжимаю челюсти, едва сдерживаясь, чтобы не наорать на нее.

— Не лги мне, — ледяным тоном произношу я.

Она начинает плакать, но я не чувствую жалости. Все, что осталось во мне к этой женщине, это гнев и разочарование.

— Андрей, я.… Я думала, что беременна.

Я оглядываю ее, ища признаки лжи в ее выражении лица, но вижу только усталость и страх.

— Что?

По ее щеке скатилась слеза, но я ни капли ей не поверил. Она была лживой от нарощенных ресниц до кончиков волос.

— Я сделала тест, и он был положительным. Но я пошла к врачу, и.… оказалось, что это была ошибка.

Я смотрю на нее, не зная, что сказать.

— Значит ты не беременна?

Я чувствую облегчение, смешанное с раздражением. Она кивает.

— Андрей, это ничего не меняет, — говорит она мягко, и в её голосе звучит отчаяние, смешанное с надеждой. — Я всё так же тебя люблю! Давай начнём всё сначала. Мы можем забыть обо всём этом, как о плохом сне…

— Я не могу, Лиза. Это… Это конец.

Как только я произношу эти слова, ее лицо искажается от ярости и разочарования. Наигранные слезы исчезают, и в её глазах появляется что-то похожее на злобу.

— Ты думаешь, что бывшая тебя примет? — шипит она, словно змея, готовая к укусу.

Лиза замахивается, чтобы дать мне пощечину, но я, предвидя её движение, с легкостью перехватываю ее руку. Её глаза расширяются от удивления и злости, и я вижу в них бешенство.

— Ты уволена. — говорю я твёрдо, не отпуская её запястья. — И, если ты ещё хоть раз попытаешься приблизиться к моей семье, ты очень сильно пожалеешь об этом.

Она пытается вырваться, но я держу её крепко.

— Пусти.

— Я не буду повторять дважды. Не смей к ним приближаться. Не смей им звонить, писать и угрожать. Если я еще хоть раз услышу о чем-то подобном, оглядываться придется уже тебе.

— Нет, это ты пожалеешь… — тихо шипит она, но я этого не слышу. Отбросив ее руку, словно раздражающую муху, я поднимаюсь и выхожу