— Да? А мне так понравилось проводить там время… — разочарованно протянула Мерси. Ее зеленые глаза сверкнули плутоватым огнем.

Джулиан молча прижал жену к груди.

Через два дня «Натчез» пришвартовался в порту Сент-Луиса. Это был большой промышленный город, и жизнь в нем била ключом. Джулиан решил остановиться в отеле «Плантерс», и на следующие десять дней огромный номер с окнами, выходившими на шумные улицы, стал их домом.

Мерси безумно нравилось вместе с Джулианом бродить по Сент-Луису, тем более что ей еще никогда в жизни не доводилось видеть подобных городов. С тех пор как он превратился в крупнейший индустриальный и портовый центр на берегу Миссисипи, сюда стали приезжать люди со всего мира.

Мерси даже не подозревала, что можно так замечательно проводить время. Они обедали в элегантных ресторанах, посещали спектакли, бывали в опере и даже на бегах, бродили по магазинам, покупая подарки монахиням и матери Джулиана, а однажды заглянули в роскошный магазин игрушек, где Джулиан купил великолепную, почти как настоящую, железную дорогу, объяснив, что это в подарок другу, у которого есть сынишка. А бывало, оставшись в гостинице, они проводили в постели весь день, занимаясь любовью и лениво потягивая ледяное шампанское. Стараясь не думать о мрачном прошлом, они постепенно становились друзьями, а не только пылкими любовниками.

Мерси поняла, что влюбилась в Джулиана по уши, даже не заметив, как это произошло. Раньше она почему-то всегда думала о своем опекуне как о надменном аристократе со вздорным, вспыльчивым нравом. Но с тех пор как они стали мужем и женой, она очень скоро поняла, насколько неверно судила о нем. Джулиан был красив, обаятелен и к тому же потрясающе романтичен. И она до такой степени жаждала его, что готова была обходиться без сна и пищи, лишь бы проводить с ним в постели как можно больше времени. Джулиан тоже всей душой привязался к ней.

За все время, что они провели в Сент-Луисе, они поссорились лишь один раз. Случилось это в тот день, когда Джулиан повез Мерси за покупками. Зайдя в элегантный модный магазин, Джулиан велел хозяйке принести платья тех цветов, которые могли понравиться только зрелой матроне, — бежевые, розовато-лиловые и серые, и притом непременно с высокими воротниками, закрывавшими шею до самого подбородка. Любой туалет, хоть чуть-чуть обнажавший плечи, немедленно браковался, и очень скоро Мерси уже едва сдерживалась, чтобы не высказать мужу все, что она думает по этому поводу.

И вот одна из продавщиц показала им сногсшибательный туалет из тафты цвета морской волны с низким вырезом, от одного вида которого у Мерси перехватило дыхание. Джулиан, едва взглянув на него, взмахом руки дал понять, что ничего подобного им не нужно. И тут Мерси не выдержала. Она попросила продавщицу подождать в другой комнате — дескать, им с мужем необходимо обсудить кое-что наедине. И как только за ней захлопнулась дверь, Мерси дала волю ярости.

— Что тебе не нравится в этом платье, скажи на милость? — вскричала она, наступая на Джулиана.

Джулиан невозмутимо ответил:

— Слишком нескромный фасон. Я не позволю своей жене носить подобную вещь!

Мерси с тоской взглянула на изумительное платье, сиротливо свисавшее с ручки кресла. Какой чудесный цвет! Просто сердце замирает при одной только мысли, что она могла бы в нем покрасоваться! Мерси умоляюще взглянула на мужа:

— Джулиан, я хочу его! Пожалуйста! Я хочу сегодня же пойти в нем в театр!

Джулиан упрямо сжал челюсти.

— Такое платье могла бы носить содержанка!

— Вовсе нет!

— Именно так. И потом, если я позволю тебе надеть его в театр, все мужчины будут поедать тебя глазами! Точнее — раздевать…

Мерси улыбнулась торжествующей улыбкой.

— Может, ты и прав, но…

—Да?

Приблизившись к мужу, Мерси одарила его самой соблазнительной из своих улыбок.

— Но ведь раздеть меня по-настоящему можешь только ты!

— Допустим, я соглашусь купить тебе это проклятое платье. А что я получу взамен?

— Может, поцелуй? — задумчиво протянула она.

— Боюсь, этого будет недостаточно. Вы уже успели раздразнить мой аппетит, мадам! — хмыкнул Джулиан.

— Джулиан! — Мерси покраснела до корней волос и поспешно огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

— Так что я получу взамен, дорогая? — настойчиво допытывался он.

— Все, что угодно, — не задумываясь бросила она, не в силах оторвать взгляда от чудесного платья.

— Все, что угодно? — протянул Джулиан. — Ты уверена?

Мерси смущенно кивнула. Она уже пожалела об этом легкомысленном обещании. Но было слишком поздно. По глазам Джулиана она поняла, что пути к отступлению отрезаны.

— Все, что угодно… — повторил он, задумчиво поглаживая подбородок. — Что ж… звучит заманчиво. Просто невозможно устоять. Ладно, найди хозяйку и скажи, что мы берем это платье.

— Ох, Джулиан!

Мерси устремилась к двери, но вдруг Джулиан схватил ее за руку:

— Да, и пусть она упакует те платья, которые я присмотрел для тебя раньше.

Мерси возмущенно вскинула подбородок:

— Джулиан, нет необходимости покупать мне эти кошмарные тряпки! Я все равно их ни за что не надену!

Джулиан нахмурился.

— Мерси, твоему упрямству пора положить конец!

Но Мерси только насмешливо сморщила нос.

— Попробуй!

— Ах вот, значит, как? Боюсь, ты поступила опрометчиво, пообещав мне все, что угодно!

* * *

Вернувшись в отель, Мерси, измученная походами по магазинам, свернувшись клубочком под простыней, мирно уснула, а Джулиан решил написать письмо своему партнеру в Новый Орлеан, но вместо этого то и дело поглядывал на спящую жену.

Он сходил с ума от ревности, видя, как мужчины пожирают ее глазами, — может быть, потому, что до сих пор не был уверен в ее чувствах и не мог выкинуть из головы мысль о том, что она жалеет, что вышла за него замуж.

Он приказал подать обед в номер, чтобы Мерси могла подольше поспать. Уже одетый в вечерний костюм, Джулиан склонился к жене и разбудил ее нежным поцелуем. А потом, прохаживаясь по комнате, наблюдал за тем, как Мерси укладывает непослушные локоны в причудливую прическу, прежде чем облачиться в свое новое, изумительное платье. И когда она, любуясь собой, завертелась перед большим, в полный рост, зеркалом, ему ничего не оставалось, как признать, что его молодая жена хороша и соблазнительна, как ангел небесный, и вполне способна ввести в искушение самого князя тьмы.

Джулиан мрачно посмотрел на нее:

— Если твоя грудь нынче вечером ненароком вывалится из корсажа, пеняй на себя! Клянусь, я тебя высеку!