Мы вместе вышли из подъезда. И, договорившись о встрече на завтра, распрощались. Я помахала вслед лимузину и потрусила в строну рощи. В голове стоял ровный гул.

Слава богу, на парковке у центрального входа не было скопища черных «тойот». Соответственно, на этот раз я безошибочно попала в машину к Артуру.

Мы поцеловались, я вновь подивилась его утонченному шарму. Прошли первые минуты неловкости, и я смогла общаться с ним вполне адекватно. По дороге я рассказала ему про свою новую клиентку, в лицах изображая всех членов ее команды: охранника, шофера и собачку. Артур посмеялся и сказал, что я молодчина, не растерялась в присутствии столь высокопоставленных персон.

– Да кто его знает, насколько высоко ее поставили в той Испании, – пожала я плечами. – Хотя, наверное, ты прав, если бы с ней муж не считался, то вряд ли дал бы денег на покупку квартиры.

И тут вдруг на меня нахлынула обида. Ну почему так несправедливо распределяются дары фортуны? Этой Эвелине досталось столько всего: идеальная фигура, муж-миллионер, китайская хохлатка с лимузином. А мне что? Я покосилась на Артура. Вот он, к примеру, мне уже достался или еще нет? Пожалуй, что и нет.

Артур, весь в делах и заботах, выкраивает мне по паре часов в сутки, разве это любовь? Хотя с чего я вообще взяла, что у него ко мне любовь? Быть может, ему стало скучно или грустно или надоели юные красотки и захотелось романа с интеллектуалкой. Мне льстило думать о себе именно так: что я – интеллектуалка.

С другой стороны, чего это я выпендриваюсь, Артур возит меня по самым роскошным кабакам города, дарит цветы, интим у нас был в его квартире, а не где-нибудь в гостинице. Это говорит о серьезности его намерений.

А может, ни о чем не говорит. Вот не пригласит он меня больше к себе в квартиру. И что с того? Я буду сидеть в засаде у того шлагбаума, поджидая его по вечерам? Глупости. Не буду. Так какая разница, где там у нас с ним был интим?

– Ты чего притихла? – спросил он. – Расстроилась? Устала? Что такое?

– Да так, – протянула я. – Наверное, устала.

– Ну ничего, сейчас мы вкусно поедим, и усталость как рукой снимет.

Это мог бы быть самый прекрасный обед в моей жизни, такой чудесный был ресторан, и обслуживание, и Артур – сама галантность, забота и внимание. Но не про меня такие сказки! Нет, я не какая-то там Эвелина, мне так не везет!

Едва мы только начали вкушать обещанных омаров и я практически научилась обращаться со столовыми приборами, как зазвонил сотовый. Это был Марк. Я испугалась, что у него что-то срочное.

– Где тебя носит? – вместо приветствия спросил он. – Твой Петухов совсем ополоумел: ходит по подъездам и собирает подписи на твое выселение.

– Что значит ходит по подъездам? В моем доме? Да он что…

Тут я споткнулась на фразе и покосилась на Артура. Наверное, это не слишком здорово – посвящать его в историю с судебными дрязгами. В конце концов, я на романтическом обеде со своим новым любовником, и ни к чему ему знать, что я была замужем за психом!

– Гоя, с ним надо поговорить. Ну что это за цирк, в самом деле, – вещал Марк в трубку. – Тебе, между прочим, там еще жить!

Великолепно. Мой братец, как всегда, прав. Только почему с Петуховым должна разговаривать я? Где мои защитники? Где рыцари?

– Извини, – сказала я Артуру. – У меня срочный раз говор.

И, выскочив из-за стола, я понеслась на выход. Марк что-то говорил в трубку, но я его почти не слышала. От обиды уши заложило. Опять мне надо защищаться самой!

Может, обратиться к Артуру? Но не факт, что он тут же не порвет со мной всякие отношения.

Может, с бывшим муженьком разберется Стас? Но на каком основании? И потом, Стас еще вчера пострадал в боях!

Почему с распоясавшимся зятьком не может поговорить мой отец? А потому что у него слабое сердце.

Почему с ним не пообщается Марк? Он же мой брат! Правильно, потому что ему такое и в голову не придет, да и Петухов его слушать не станет!

– Марк, ты можешь говорить нормально! Откуда информация?

– Мама звонила. А ей донесла твоя соседка.

– Понятно.

Я притормозила в каком-то коридорчике. Представляю, что подумает обо мне Артур!

– Гоя, не знаю, что ему даст эта акция, но лучше попытаться с ним договориться, потому что потом последует чреда судебных разбирательств, ты же его знаешь!

– Я сейчас приеду, – сказала я брату.

– Я тоже, – сказал он. – Нечего один на один с маньяками общаться.

И у меня челюсть отвисла. Я не ослышалась?

– Кстати, я Стасу звонил, – сказал Марк. – Парень, между прочим, из-за тебя пострадал.

– Как это? – не поняла я. – При чем тут я?

– Стас мне признался, что те молодчики на прощание велели к тебе не приближаться. Получается, что вчерашние разборки случились из-за твоих прелестей.

– Да ладно! – ахнула я. – Быть такого не может!

– Кто это, интересно, тобой так дорожит, что от соперников избавляется? – хохотнул Марк.

На ум пришел опять же Петухов с его обещаниями разделаться со мной и моими женихами. Ну все, я ему сейчас сама голову проломлю!

– Нет, это не он! – не согласился Марк.

Оказывается, последнюю фразу я сказала вслух.

– У Славки кишка тонка. Вот по бабкам подписи собрать – это он может, а нанимать шпану для разборок – это вряд ли.

Я и сама понимала, что Петухов, конечно, редиска еще та, но у него есть предел пакостности. Тогда кто таким странным способом пытается устранить моего ухажера? Вариантов просто не было.

– Бред какой-то, – сказала я.

И торопливо отключилась. Надо было срочно ехать домой и спасать остатки репутации.

– Артур, извини ради бога, но мне надо срочно уехать, – сказала я, подойдя к столику, за которым проходил наш обед.

– Дела такой важности, что даже обед нельзя закончить? – сощурился он.

– Да, действительно, это важно, – серьезно кивнула я.

– Ну, раз настолько серьезно… – поджал он губы и сделал знак официанту.

– Артур, я тебя прошу, не стоит из-за меня срываться, – залепетала я, – я вполне могу на такси…

– Глория, дорогая, не в моих правилах дожевывать объедки, когда моя дама меня покидает прямо во время трапезы!

Господи, сколько пафоса! К чему весь этот эпатаж?

– Я не покидаю, просто…

– Я все понял, не стоит ничего объяснять. Просто я думал, что нам этот обед доставляет обоюдное удовольствие.

Мне захотелось его стукнуть. Ну что такого, в конце концов, произошло? Зачем, спрашивается, устраивать трагедию на пустом месте?