Кстати, самого Карла XII, хотя и признавая, подобно Ф. Энгельсу, его «огромный военный талант», и уважая как лихого рубаку, первым бросавшегося в огонь боя и «с радостным мужеством» переносившего самые невероятные лишения, вдумчивые историки не считают стратегом. Избалованный многочисленными военными успехами, заносчивый, презирающий противников молодой шведский король, ровесник Петра I, не додумался облегчить себе тяготы русского похода привлечением к себе в союзники врагов-соседей России: Османской империи, Крымского ханства, Мазепы, запорожцев и донских казаков Кондрата Булавина. Когда Карл понял свой просчет, было поздно.

И все-таки неугомонный, по Ключевскому, скандинавский бродяга сумел порядочно навредить Петру, выставив того на общеевропейское осмеяние через два года после Полтавы. Правда, чужими руками.

Карл XII, конечно же, не ставил своей непременной целью уничтожение любимого детища русского царя — Азовского флота. Увлечение морским делом было главным детским увлечением Петра, его страстью. Современники и потомки Петра не переставали удивляться, почему у юного царя, проживавшего с детства в Преображенском, московской резиденции царей, не видевшего не то что моря — большого озера, морское дело затмило все другие увлечения детства. Водные науки он начал познавать с шестнадцати лет, плавая по Переяславскому озеру на обнаруженном в сарае старом ботике голландской постройки. Первые настоящие корабли Петр увидел в единственном в ту пору русском морском порту, в Архангельске. Туда приходили тяжелые английские, немецкие и голландские морские корабли.

С флотом, с мореплаванием связаны самые первые самостоятельные шаги Петра как русского самодержца. А точнее — с Азовом. Азовский поход 1695 г. стал первым шагом правления Петра I. Причем, еще только обдумывая предстоящий поход на занятый турками Азов, Петр своей целью видел усмирение крымских татар, всячески вредивших России и Украине. Предыдущие походы на Крым совершались прямолинейно, через безводные степи, в которых непривычные к южному сухому климату Великой степи русские жители лесов и перелесков умирали тысячами. Теперь выбор царя пал на Азов. В этом случае армия Петра шла бы не сквозь поселения враждебных иноверцев, а через земли московских союзников — донских казаков. Первый Азовский поход окончился неудачей. Петр, и в этом одно из самых важных его качеств как государственника, очень быстро усваивал уроки из поражений и неудач. И, к полной неожиданности для засевших в Азове турок, ровно через год вновь появился под стенами Азова. В 1695 г. осуществить полную блокаду Азова помешал турецкий флот. Теперь Петр подошел под крепость с первым русским флотом — Азовским флотом. Можно, конечно, поспорить — первым или не первым, вспомнив походы флотов киевских князей IX–XI вв. под стены Константинополя и в Херсонес. Можно напомнить о корсарах Ивана Грозного, пиратствовавших на Балтийском море в XVI в. под руководством капитана Карстена Роде. Но то были эпизоды истории. Петр же замыслил сделать русский флот постоянно действующей боевой единицей, на века. Он стал первым русским царем, для которого обладание флотом и выходом к морю стало делом государственной важности.

Азовский флот начинался на реке Вороне в Воронежской области. Здесь находились верфи для постройки плоскодонных судов, которыми отправлялось на Дон хлебное и военное жалованье московских царей донским казакам. На базе этой верфи Петр создал «кумпанства», обязав их в течение месяца построить флотилию для похода на Азов. В общей сложности согнанные несколько тысяч плотников построили из сырого леса 1300 стругов и несколько десятков галер. Командование флотом царь возложил на своего фаворита, выходца из Женевы Франца Лефорта. По словам одного из наиболее осведомленных биографов Петра I, историка Казимира Валишевского, военную карьеру Лефорт избрал потому, что два брата его голландской жены (женился Лефорт в Москве в 1678 г.) имели важное положение в русской армии. Хотя к военной карьере у него «не было ни любви, ни призвания», и наибольшее уважение у Петра он получил как исключительный организатор всяких развлечений, особенно с участием дам, Азовский флот был доверен ему. Петр очень строго, не дрогнувшей рукой, карал тех, кто уклонялся от строительства судов. После взятия Азова он объявил государственным чинам о постройке новых кораблей, расписав им «математический размер»: 10 кораблей он будет строить за свой счет, 6 должен построить за свой счет патриарх, 5 — духовенство, 34 — бояре. Строительство 11 брандеров и бомбардирных судов царь возложил на города страны. Несмотря на ропот за три года флот был построен: 66 новых кораблей, из них 14 — линейных.

Еще в июне 1619 г. Земский собор постановил приговор по финансовым делам. Тогда в разоренной двадцатилетней Смутой стране было решено разграничить взимание податей: с разоренной земли подати взимались неравномерно — одни из них облагались податью по дозорным книгам, другие, менее разоренные, — по писцовым книгам. Поясним, что в средневековой Московии дозором называлась податная оценка иму-ществ сообразно их благоустроенности, когда в расчет принимались обстоятельства, могущие дать льготы по уплате податей. Например, долги, пожары, стихийные бедствия, нападения от врагов. Писцовые книги (перепись) — это простая податная оценка имущества, независимо от благосостояния плательщиков.

В «Морской дозор» царя Петра угодили наиболее состоятельные «государственные чины» — духовенство и бояре. После долгих препирательств, по настоянию Петра I, 20 октября 1696 г. Боярская дума приговорила: «Морским судам быть». Отныне этот день считается датой основания русского регулярного военно-морского флота. А почему не день взятия Азова в 1696 году?

20 мая 1696 г. армия и флот Петра на Дону подошли к Азову. Флот состоял из 23 галер, 2 галиотов (галиот — небольшое транспортное двухмачтовое судно, предназначенное для прибрежного плавания) и 4 брандеров. Петровский флот усилился сотней казачьих стругов, притаившихся в камышах. В Азовском море уже находился турецкий флот, состоявший из 15 хорошо вооруженных кораблей, 13 больших галер и 13 полу галер. Петровский флот вышел, было, в море, но вступать в сражение не решился, повернув обратно. Противостоять турецким военным кораблям, построенным лучшими венецианскими мастерами и вооруженным мощной артиллерией западноевропейских образцов, наскоро сколоченный из сырого дерева русский флот не решился. Кстати, экипажи судов петровского флота (6 тысяч матросов) на одну треть состояли из голландцев, остальные — 4 тысячи солдат Преображенского и Семеновского полков, в срочном порядке посаженные царем на суда.

Тогда ночью донские казаки, без согласования с царем, напали на турецкий флот, взяв его на абордаж. Несколько турецких судов были сожжены и потоплены, в бою было захвачено 10 полугалер, 10 больших судов были загнаны на мель и сдались. В плен попали 270 турок. На захваченных судах победителям досталось 50 тысяч червонцев, сукна на 4 тысячи человек, 70 медных пушек, 3 тысячи бомб, 4 тысячи гранат, 80 бочек пороха, огромное количество свинца и другого оружия. Деньги и сукно царь пожаловал казакам, снаряды и оружие были направлены в казну. Сам Петр I не принимал участия в ночном морском бою. Через восемь дней русские суда вместе с Лефортом стали перед Азовом, загородив путь турецкому флоту, казачья флотилия на стругах и чайках заняла устье Дона. Теперь Азов оказался в полной блокаде. Дон был перегорожен железной цепью. В таких условиях турецкий флот не решился на атакующие действия, и командующий турецкой эскадры Турночи-паша повернул назад, уходя в Керченский пролив, а оттуда — в Константинополь