с удивлением уставилась на повозку ремесленников, стоящую перед ней.

— И чего вам здесь надо? — беззлобно спросила она.

— Добрая женщина, — обратилась к ней Бёрнис, — не подскажите ли вы, где можно найти семью Руис?

С минуту пошамкав беззубым ртом, бабка сказала:

— Руисы…А ведь такие здесь когда-то жили. И хоть они были черноволосы, как остальные, но не были похожи на мексиканцев.

Дальше она долго разглагольствовала о том, как выглядят местные и чем отличались Руисы. «Потому что волосы их были хоть и черны, но вились, вот так…, - и она накрутила на кривой палец свою седую прядь, — и вообще, они были не такие, как мы, и всё тут, — закончила она свою речь, выпучив глаза для пущей убедительности, — а потом Руисы переехали в Проклятую деревню и исчезли».

— А где эта деревня? — вежливо спросила еёМэдлин.

Старуха внимательно посмотрела на её белую кожу и почему-то не ответила.

— Бабушка, подскажите нам, — обратилась к ней Бёрнис, — нам очень нужно их найти.

Старуха подошла к темнокожей девушке, которая вызывала у неё больше доверия, чем та, чья кожа была блёклой, как бумага, и сказала ей:

— Деточка, так их поди и в живых нет. Мы туда давно не ходим. А если кто в те места и забредает, рассказывают ужасы. Будто живут там чудовища. Незачем вам туда.

— Мы будем себя беречь, — пообещала ей Бёрнис.

Старуха зевнула. Ей до смерти надоели разговоры с этими странными людьми, и она снова села на скамью:

— За церковью увидите синий дом с белыми ставнями. Едьте по дороге, которая будет за ним.

Она махнула им рукой, указав направление, откинулась и захрапела.

Тафари тряхнул поводьями, и повозка двинулась по улице дальше. Дома постепенно стали отставать друг от друга, между ними всё больше были пустыри и покинутые жилища. Друзья не заметили, как городишко закончился. На последних заброшенных домах были нарисованы странные разноцветные животные: некоторые безобидные, другие с разинутыми зубастыми пастями.

— Наверное, — заметил Тафари, — это местный фольклор. А, как известно, в нём и надо обычно искать подсказки. Знаете ли вы, мои друзья, что почти все существующие толы и ауксилы, которые видели люди у визидарцев, они описали в своих сказках? Живя среди людей не так то просто было скрыть инструменты. Кто-то что-то нет-нет, да и увидит. Вот и появились истории, которые другие называли сказками. Так что мы двигаемся в правильном направлении.

Поехали дальше.

Девушки дремали, прислушиваясь к спору Стурлы с Итиро о толах.

— Почему они так быстро отключаются и престают действовать? — размышлял Стурла. — Если мы ремесленники и это наш инструмент, то он должен работать всегда и быть наготове. Разве нет?

— Думаю, — почесал чёрный чуб Итиро, — им чего-то не хватает, может, они потеряли силы со временем? Даже те ауксилы, которые мы создаём, ведь их хватает тоже ненадолго.

— Я чувствую, что когда мы доберёмся до Визидарии, когда найдём мастерские, там они и заработают, — успокоил их Тафари, — вот увидите, будет что-то подобное.

Дорога начала петлять в лесных зарослях. Ремесленникипроехали пару часов, но кроме деревьев, густых кустарников и двух полуразрушенных домиков, ничего не увидели.

— Ну что ж. Видно это и есть Проклятая деревня, — вздохнул Тафари, глядя на ещё одно разрушенное здание, над остовом которого успело вырасти раскидистое дерево, — без младших друзей нам, видно, не обойтись и в этот раз?

Тафари сложил ладони рупором и протяжно по-звериному крикнул в самую чащу. Никто не отозвался. Он подождал и крикнул ещё раз.

— Ой, смотрите, — вдруг сказала Мэдлин.

И указала им на то самое дерево, которое росло на развалинах. С ветки за ними наблюдало огромное животное. Но сидело оно так тихо, что было почти незаметным. Когда животное увидело, что обнаружено, то вздохнуло, бесшумно спрыгнуло и нехотя вышло к ним.

Оно было похоже на огромную пуму, только коричневого цвета, покрытое светлыми полосами. Вдоль всей спины и на кончикахлап у него была густая вьющаяся шерсть. Из пасти торчали два длинных клыка.

— Кто это? — насторожилась Волчица, а Мэд поёжилась.

— Я, — поставило животное лапы на повозку, отчего лошади стали дрожать и фыркать, — гривастая кошка.

— Неужели коши бывают такими большими? — удивился Стурла.

А странная кошка махнула длинным хвостом и промолчала.

— Скажи, ты знаешь, где живёт семья рыбаков Руис? — спросил у неё Тафари, пока шла тихая битва за мешок с провизией: кошка принюхивалась и тянулась к нему, а Стурла подпихивал его ногами глубже под скамью, стараясь не делать резких движений.

— Конечно, знаю. Только никакой семьи нет. Руис живёт один, но он точно рыбак, — не отрывая взгляда от ног Стурлы, промурлыкало кошачье чудище.

— Ты отведёшь нас к нему? — спросил Итиро.

— Только если этот маленький человек отдаст мне то, что у него в мешке, — сказала гривастая кошка.

Все посмотрели на Стурлу. И ему ничего не оставалось, как вздохнув, согласиться.

Кошка тут же побежала впереди них по дороге. Повозка двинулась за ней. Они заезжали всё глубже в лес, и заросшая дорога становилась всё уже. Ехать стало тяжело — колёса постоянно застревали в траве.

— Как рыбак может жить в таком лесу? — бурчал Стурла, — помяните мои слова, эта дьявольская кошка нас обманет.

— Я всё слышу, — не поворачивая головы, сказала кошка.

Но бега вперёд не остановила.

Когда заросли перед ними сомкнулись, и дорога закончилась, кошка остановилась и промяукала:

— Дальше недалеко. Вы и сами дойдёте. Отдавайте плату.

Стурла с сожалением вытряхнул ей припасы, бормоча, себе под нос, что на этом свете только двухметровых кошек не хватало. Гном вообще относился с подозрением ко всему, что было выше среднего роста. А Тафари всё же, особо ни на что не надеясь, спросил у животного:

— Так куда же нам идти дальше?

Кошка, не жуя, проглатывала огромные куски вяленого мяса, и на его вопрос, неопределённо качнула головой в мангровые заросли. Она схватила последний кусок и исчезла в кустах.

— Вот спасибо, довела до Руисов, — глядя ей вслед, растерянно сказала Мэдлин.

Команда спешилась и взяла вещи. Отстегнули лошадей, навьючили груз на них и повели их под уздцы.

Лес будто вымер, дальнейшую дорогу спросить было не у кого. Целый час путники лазали по округе, но, наконец, увидели хижину. Она стояла посреди заросшего и захламлённого двора. И чего тут только не было! Сваленные в кучу доски, поломанная мебель, камни. Подойти к самой хижине можно было по тропкам, огибавшим мусорные кучи. Подойдя поближе к домишке, больше напоминавшем сарай, визидары заглянули внутрь.

Они увидели очень бедную обстановку. В лачуге была одна комната. В ней стоял