Если честно, то он в глубине души надеялся, что она напросилась на ужин, чтобы извиниться, ну и… И вернуться к нему.

Он, конечно, покапризничал бы. Упрекнул в неверности. Но, скорее всего, простил бы ее. Они же не были вместе все это время. Она считала себя свободной. И почему не могла с кем-то встречаться? У него вот просто времени свободного не было, а так бы он тоже не монашествовал.

Он бы ее простил. Он так решил, смешивая сложный маринад в стеклянном блюде. Он по ней скучал, не признать этого было нельзя. И иногда, просыпаясь и думая, что Жанна рядом, блаженно улыбался. А потом, обнаружив, что ее нет в кровати рядом с ним и вообще в его жизни, тосковал. Не так, чтобы до состояния полной апатии, но тосковал.

Ужин получился красивым и вкусным. Он снял пробу, съев одну куриную ножку прямо с противня. Приготовил полезный зеленый салат с ее любимой рукколой и помидорами черри. Бутылка хорошего вина у него была. С тех пор, как Жана ушла от него, Паша не прикасался к спиртному.

Ничего не сработало, хотя ужин ей понравился. Жанна с удовольствием съела куриную ножку и весь салат. И вина они выпили. Но разговор все равно не клеился. Минут через двадцать Паша уже не понимал, зачем она напросилась к нему. И предположил, что похвастаться.

— Ну… — протянула Жанна с томной улыбкой. — Не то чтобы похвастаться, Фокин. Захотелось взглянуть, как ты тут без меня.

— И как же?

— Да все так же! — с упреком произнесла Жанна, громко глотая вино. — Неустроенный быт. Уставшие глаза, серое лицо. Отдыхать тебе надо чаще, Паша. Или работу сменить.

— Мне нравится то, чем я занимаюсь, — проговорил он.

И это было в сотый раз, наверное. Он и прежде ей об этом говорил. Только Жанна не верила. Или не понимала. Не поняла и сегодня.

— Да ладно, Фокин! — мелодично и незнакомо рассмеялась его бывшая девушка. — Что может в этом нравиться? Постоянная погоня! Ты все время кого-то ищешь, догоняешь, восстанавливаешь справедливость. Тебе зачем? Только не говори мне, что если не ты, то кто же, и все в таком духе.

А он ведь прямо так и хотел ей сказать. Хорошо, она опередила. Удачно, что он промолчал.

— Ничего не поменялось, — произнес он, допивая вино в своем бокале. — И ты не поменялась, невзирая на дорогие шмотки и красивый загар. Ах да! Я еще забыл упомянуть о кольце.

— Кольцо? — Жанна вытянула руку, помотав ладошкой над столом. — Кольцо, да, восхитительное.

— Твой мужчина сделал тебе предложение? — предположил Паша. — Ты наконец-то выйдешь замуж?

И вот тут Жанна занервничала. Приобретенный на отдыхе лоск с нее слетел, как бумажная обертка. Она рассвирепела. Наклонилась над столом и, сильно раздувая ноздри, прошипела:

— Это — не твое дело, Фокин, выхожу я замуж или нет! И что значит: наконец-то?! Я что, так туда стремилась?

— Насколько я помню, да. Ты постоянно тащила меня в загс. Мы из-за этого и разругались. Или из-за того, что я не захотел ехать к твоим родителями. Или…

— Заткнись, неудачник!

Окончательно рассвирепев, Жанна плеснула в него вином. Вскочила и выбежала из кухни. Через пару минут или чуть больше хлопнула входная дверь. Она задерживалась намеренно, догадался Фокин. Ждала, что он пойдет за ней следом и попытается остановить. Он обнимет, а она станет биться в его руках и пытаться вырваться. Но не очень настойчиво.

— Ничего не поменялось, — пробормотал Фокин, стоя у кухонного окна и наблюдая за тем, как Жанна стремительно перемещается в направлении парковки. — И люди не меняются тоже…

Эта мысль не давала ему покоя, когда он улегся в кровать. И хотелось ему или нет, но он подтягивал этот вывод к фигурантам дела, которое они теперь расследовали.

Жертва — Ивушкин. Много лет назад инсценировал свою гибель. Чтобы все сделать грамотно и не стать вне закона, он накануне своей «гибели» поменял паспорт, взяв девичью фамилию матери. О его новом основном документе никто не узнал, потому что в тот же день, а возможно, и час, когда он получил его, в паспортном столе произошел пожар.

Зачем было так заморачиваться? Почему просто не сделать себе липовый паспорт? В те времена с этим проблем не было. Но…

Но тогда бы о его хлопотах узнали люди из братвы. Возможно такое? Конечно. Земля слухами полнится. И народ стал бы задавать вопросы. А зачем, для чего, что за причина?

А так все в рамках закона и без огласки.

Много лет Ивушкина не было в стране, и вдруг семь лет назад он возвращается в Россию и приезжает к Жоре.

Почему именно тогда? Что случилось семь лет назад? У Ивушкина или у Жоры? Надо бы узнать. В то, что Ивушкин мог из ностальгических соображений вернуться на родину, Паша не верил.

— Люди не меняются, — повторил он снова, подводя черту под ночными размышлениями.

Что-то этих двоих крепко связывало. Либо тайна какая-то, либо большие деньги. Либо тайна о больших деньгах. У кого бы узнать?

А Стрельцова? Почему она бегает? Она же не могла убить? Мотива нет! То, что ее начальник к ней приставал и даже домогался ее, не повод вгонять ему нож в сердце. И?

— И тут что-то одно из двух: либо Стрельцова убила его из мести. Либо видела, как Ивушкина кто-то убил. И бегает теперь, потому что боится, — рассуждал Паша следующим днем, выхаживая перед столом Леоновой. — Причина очевидна: Стрельцова каким-то боком во всем этом замешана.

— Скорее всего, она кого-то видела. Поэтому и пошла к официанту Усову.

— Да. Надеялась, что он подтвердит ее слова, если она решится обратиться в полицию. — Фокин одобрительно улыбнулся.

— Но Усов неожиданно умер, — вдохновилась его улыбкой Алена. — Или…

— Что? — заметив, как она нахмурилась, остановился напротив ее стола Паша.

— Или он мог видеть, как она убила Ивушкина, и поэтому и сам погиб. — Алена смотрела на него исподлобья. — Только не называй меня снова сказочницей. Наш эксперт хоть и подтвердил, что смерть Усова произошла по естественным причинам, не исключил того, что ему могли помочь упасть со стула. Так что виновность Стрельцовой снимать со счетов не надо.

— А я и не собирался, — быстро сдался Фокин. — Нам бы ее найти. Последним, кто видел ее живой и невредимой, был Александр Громов, ну не считая соседки Усова, конечно. Ты так ничего на Громова и не нарыла? Прямо вот ни единого пятнышка? Такой