и вообще старался быть незаметным. Около двух часов ночи он направился в тайную квартиру Филиппа. Шел он все теме же скрытными путями. Дверь в убежище была открыта, и, войдя вовнутрь, Виктор обнаружил телевизор и видеомагнитофон, которых там не было в прошлый раз. Включив их, Виктор ощутил в себе ту же ярость, что кипела в нем, когда он жаждал смерти Егора. На кассете была запись его изнасилования. Вдруг, захотев выключить и прекратить себя мучить, Виктор понял, что просто не может оторваться от ужасного зрелища. Что-то заставляло его смотреть и терпеть. Будто бы он должен был пройти еще раз через это и закалить себя огнем боли, страха и отчаяния. Кулаки его сжимались, все мышцы тела были напряжены, лицо выражало гнев. С экрана телевизора Кротов видел уже умерших людей, он слышал их смех, он видел их лица и слышал свой крик. Крик вызывал в нем боль, злость и отвращение, все эти чувства рождали внутри него ярость, и в итоге он не смог дальше этого терпеть. Снова нервно закурив, Виктор принялся искать остальные записи. Он был уверен, что Двардов-младший не удостоит его такой чести – хранить только эту запись в сейфе. Филипп был уверен в своем убежище и не стал ничего особо прятать: сам сейф и все его содержимое молодой человек обнаружил за кроватью. Все, кроме одной, кассеты были подписаны. Взяв первую попавшуюся с надписью «Кошка», юноша вставил ее в видеомагнитофон и нажал на «пуск». И на записи юноша увидел девушку. Она была очень красива, она умоляла ее отпустить. Но мольба их только подзадоривала, и они били ее. Потом подошел Егор и сорвал с нее костюм кошки. Дальше Виктор не смог смотреть и, совсем выйдя из себя, разбил экран телевизора кулаком. Экран – в дребезги, кулак – в кровь, а глаза его – в слезы. Он плакал и не мог остановиться. Если, смотря запись про себя, он злился, то здесь же было лишь отчаянье и ненависть к себе за то, что он трус. Уйдя в тот вечер, он оставил ее там одну и совсем не думал, что с ней может произойти. Виктор был раздавлен своим горем, и ему было совсем не до нее. А ведь она заступилась за него и не испугалась их. А он ушел, жалея себя в своем несчастье. Его кошмар длился два часа, а ее – неделю. И бесило его, что это уже произошло. Чувство вины и стыд переполняли. И что бы он для нее ни сделал, как бы ни молил о прощении или ни клялся в любви, она уже это пережила. Она уже познала эту боль и все из-за того, что пыталась заступиться за него. А теперь и Филипп, который так же заступился, расплачивается за его грехи. Но теперь Виктор пришел к твердому решению: он уже не станет ждать неделю и не позволит мучить своего приятеля. Захватив с собой все записи из сейфа Егора, Кротов отправился в свой первый дом. В дом его родителей. Юноша решил с самого начала рассказать все отцу, который был богатым и влиятельным человеком – он обязательно сможет помочь. Виктор не мог больше позволить его гордости диктовать ему условия и рисковать жизнью другого человека.

Михаил вел с кем-то беседу, когда заметил подъезжающую к воротам машину, за рулем которой находился Федор.

– Если у тебя ничего нет, советую убраться и заняться поисками, времени тебе – до завтра, – вместо приветствия сказал Михаил Федору.

– Я хорошо понял, что сказал Борис. Я не с пустыми руками…

Через какое-то время Филипп пришел в себя. Голова его болела, и он не понимал, где он и что с ним происходит. В помещении было темно и прохладно. Сколько молодой человек был без сознания, ему было неизвестно. Вспомнив, что сегодня произошло, он стал понимать, что происходит. Филипп, было, хотел протереть глаза, как в запястьях почувствовалась боль. Он оказался связанным на стуле посреди неосвещенной комнаты или подвала, а руки его были пристегнуты наручниками к спинке стула. Где-то отдаленно он услышал голоса двух мужчин, речь шла о нем.

– Ну что, давайте поговорим, раз уж вы не собираетесь мне предложить чаю. – Филипп громко оповестил о том, что он уже в сознании. Разговоры прекратились, и, судя по звуку шагов, люди направлялись к нему. Загорелся яркий свет, и пленник невольно зажмурил глаза. Привыкнув к освещению, он разглядел мужчин: первый был его похитителем, а второго он не знал, и именно он начал разговор.

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне, почему ты напал на моего человека. Если ты будешь честным, тебя никто больше не тронет, и со временем тебя отпустят домой, – человек со шрамом на щеке говорил уверенно и не спеша.

– А что здесь рассказывать? – Филипп сразу догадался, что незнакомец – главный. – Я увидел, что твой гопник пытается похитить моего приятеля, вот и заступился. Любой порядочный парень поступил бы также, – превозмогая головную боль, Филипп пытался быть весел и старался как можно шире улыбаться.

– Начнем с того, что ты – непорядочный человек, и я знаю, как и чем ты зарабатываешь, – видимо, человек был подготовлен к допросу, и роль случайного свидетеля не подходила.

– Ладно, раз уж ты знаешь, кто я, не стану врать. Витек – мой клиент, и я направлялся к нему, чтобы продать ему пару таблеточек. Увидел, что у него проблемы, и решил помочь, надеясь, что он не забудет это и щедро меня вознаградит.

– Должен признать, ты неплохо фантазируешь, учитывая тот факт, что тебе здорово стукнули по голове. Но есть одна загвоздка, такие люди как ты обычно трусливы, им наплевать на своих обычных клиентов и они бы никогда не стали так рисковать своей шкурой. Подобные тебе деньги любят, но жизнь свою любят больше. И предупреждаю: у меня нет ни времени, ни желания продолжать разговор в таком же духе. Теперь начни с начала и говори все, как есть, или я уйду заниматься своими делами, а ты останешься в компании Федора. Должен тебя предупредить, он не будет столь же деликатен, как я, – незнакомец говорил спокойно, но уверенно. Видимо, у него не было вообще никаких сомнений на то, что Филипп рано или поздно расколется.

– Хорошо, подойди поближе, я кое-что скажу, – начальник безопасности сделал пару шагов навстречу. – Наклонись, я тебе на ушко скажу.

Эту просьбу Михаил оставил без внимания, а Филипп, поняв, что ближе он уже не подойдет, постарался