– Не уверен.

– Можешь мне поверить. Я знаю ее куда лучше тебя, – возразил Мэттью.

– Я не нашел там наверху розетку, – сказал Альфа. – Но стоит вернуться и посмотреть еще. Все прочие варианты оказались безнадежными.

Фрэнки присоединилась к ним, и они проводили ее на шестой урок.

Альфа настоял на том, чтобы они пошли через газон.

Парень Триш, Арти, состоял в клубе аудиовизуальных технологий. Это значило, что он был одним из тех, кто умел включать DVD-проигрыватели в классах, подключать ноутбуки учителей к проекторам и все такое. У Арти были ключи.

В Доме основателя в маленькой комнате без окон показывали короткий фильм о школе в 1938 году. Ученики занимались спортом, поднимали флаги и гордо стояли строем перед Гуппи. Арти не раз чинил этот проектор. То есть у Арти были ключи от Дома основателя.

Здание закроется в пять вечера – до того, как закончатся спортивные занятия, так что Альфа не сможет вернуться до десяти утра следующего дня, если сумеет отпроситься с уроков, и до обеда, если не сумеет. Однако, чтобы наверняка опередить его, Фрэнки нужно попасть внутрь до открытия.

Сразу после танцев она попросила Триш об услуге.

– Они нужны мне на двадцать четыре часа – чем раньше, тем лучше, – сказала она в раздевалке, пока они стаскивали с себя пропитанные потом трико.

– Что ты задумала? – сощурилась Триш, оборачиваясь полотенцем и направляясь в душ.

– Ничего, – прошептала Фрэнки, следуя за ней. – Кое-что. Я не собираюсь ничего красть.

– Тебя могут исключить за это, ты в курсе?

Фрэнки кивнула.

– Одно дело пойти на поле для гольфа после отбоя, и совсем другое – пробраться в здание, полное ценного фарфора и прочего. К этому администрация отнесется уже серьезно.

– Меня никто не увидит, – пообещала Фрэнки.

– Не знаю, – сомневалась Триш. – Иногда мне кажется, что они видят все.

– Поверь мне, – умоляла Фрэнки. – Можешь покоиться.

– Ты даже говоришь, как ненормальная. – Триш задернула душевую занавеску и включила воду. Несколько минут она молчала. Фрэнки стояла под душем в соседней кабинке, понимая, что со своими идеями она уже пересекла определенную черту.

Если бы она была нормальной, она бы переживала из-за контрольной по геометрии и о том, получит ли хорошую роль в зимнем танцевальном шоу, о том, как там Зеда в Калифорнии в окружении чокнутых студентов из Беркли, и любит ли ее Мэттью так же, как она его. Но сейчас ничто не могло сравниться по важности с возможностью вернуться на крышу.

Мэттью назвал ее безобидной. Безобидной. С ним Фрэнки чувствовала себя так, будто ее запихнули в коробку – в коробку где она должна была быть милой и нежной (но не слишком чувствительной). В коробку для юных красивых девушек, которым не хватало ума или власти, чтобы быть равными своим парням. Для людей, с которыми можно не считаться.

Фрэнки хотела быть силой, с которой будут считаться.

– Ладно. – Триш выключила воду и пошла обратно к шкафчику.

– Ты это сделаешь?

– Я же сказала «ладно».

– Спасибо. – Фрэнки тоже закрыла воду и двинулась за Триш, по дороге оборачиваясь полотенцем. – Я строена.

– Что?

– Строена.

– Это от «расстроена»? – вздохнула Триш.

– Именно.

– У тебя крыша едет. Ты знаешь об этом?

– Да. Наверное.

После ужина Триш отправилась к Арти «готовиться к занятиям» и вернулась с ключами в кармане.

– В среду после обеда они ему точно понадобятся, – предупредила она, передавая ключи Фрэнки. – Так что, какие бы тайные дела у тебя там ни были, разберись с ними до этого времени и отдай мне ключи. Ему нужно настроить проектор для уроков по киноискусству у старшего курса.

– Поняла. Спасибо.

– Не вздумай снимать с них копии.

– Не буду, – солгала Фрэнки. – Я бы никогда не стала это делать.

Ключи висели на большом кольце, все двадцать пять. Но Фрэнки повезло. Уже четвертый ключ подошел к замку. Сигнализации не оказалось. У нее с собой был небольшой фонарик, но она не стала его включать, наощупь пробралась на третий этаж и вылезла на крышу.

Она стояла у ограждения с западной стороны «вдовьей площадки» и смотрела вдаль. Библиотека возвышалась немного к северу, но на что предполагалось смотреть? Какой-то секрет в расположении зданий?

Или то, о чем говорилось в клятве, давно исчезло?

Клятва появилась лет пятьдесят назад. Кампус с тех пор менялся и перестраивался. Судя по всему, «История» была замотана в пластырь. Но как можно увидеть что-то замотанное в пластырь отсюда?

Фрэнки ненадолго включила фонарик и подошла к бронзовой карте на северной стороне площадки. Ее установили в 1947 году, и на ней еще не было ни нового спортзала, ни центра искусств, ни пристройки к зданию естественных наук.

Смотрите на запад, парни! Повинуясь какому-то наитию, Фрэнки упала на колени и ощупала нижнюю сторону карты. В отличие от рельефной лицевой стороны изнанка оказалась гладкой, Фрэнки провела пальцами по прохладному западному краю. Ничего.

Обратитесь к книгам, мужчины! Она тщательно ощупывала нижнюю сторону карты и наконец, под крохотным куполом библиотеки, нащупала небольшой сверток, приклеенный к бронзе клейкой лентой. Спустя двадцать минут борьбы со старым скотчем сверток оказался в руках у Фрэнки. Она включила фонарь и осветила находку. Это оказалась небольшая записная книжка в кожаной обложке, завернутая в три слоя бумажных пакетов.

«Бесславная история «Верного ордена бассет-хаундов» оказалась написана мелким почерком школьников, учившихся в Алабастер с 1951 года. На первой странице был – на удивление хорошо – нарисован акварелью бассет. Пес казался одновременно серьезным и смешным.

Настоящая книга содержит описание приключений «Бассетов» с самого основания «Верного ордена», записанных для будущих поколений. Пусть история направляет вас, псы будущего!

«Мы, нижеподписавшиеся, официально обязываемся совершать постыдные, смешные и бунтарские поступки, допуская, что при необходимости нам придется совершать непристойности и преступать закон».

Короли-Бассеты вели летопись деятельности клуба с его основания в 1951 году до – Фрэнки заглянула в конец – 1975. В этом году судя по неразборчивому почерку и туманному содержанию, «бассеты» (включая одного будущего президента США) в основном курили травку И поскольку книга содержала подробности нелегальных занятий «Ордена» – перечисление пакетиков с травой и косяков, которыми они затягивались на «вдовьей площадке» ночами по выходным, – Король-Бассет (по имени Хэнк Саттон) настоял, чтобы один из «бассетов» по имени Франклин Бэнкс написал стих. Этот стих одновременно воспевал доблести «Верного ордена» и указывал его будущим членам тайное место, где прятали «Бесславную историю», чтобы она не попала в чужие руки во время летних каникул.