Глава 15. ОУН и прибалтийские фашисты

Самой сильной из националистических эмигрантских группировок была Организация украинских националистов (ОУН) Евгения Коновальца. Ее держали под покровительством германские спецслужбы, и она оперировала в основном в Польше, прославилась свирепым терроризмом. Но немцы намечали использовать националистов и в войне с СССР. В 1938 г. абвер и ОУН подписали соглашение о союзе. Правда, германская сторона уклонилась от конкретных обязательств. Округло обещала, что «политические желания ОУН будут учтены». Однако националисты восприняли данный пункт как гарантию «самостийной» Украины. Хотя за ними присматривала и советская разведка. В ряды националистов внедрился Павел Судоплатов. При встрече с Коновальцем в Голландии передал ему «сувенир» с родины, коробку конфет с взрывным устройством.

Как и предполагалось, гибель лидера вызвала раздоры в ОУН. Возглавил его Андрей Мельник — он был полковником австро-венгерской армии, в гражданскую командовал армией у Петлюры. Но он не обладал таким авторитетом, как убитый Коновалец. Жил в Германии и выполнял немецкие указания. А террористическими структурами в Польше командовал Степан Бандера. На нем лежал ореол «героизма», за ним шли молодые. Два предводителя разругались. Организация раскололась на ОУН (б) — бандеровцы, и ОУН (м) — мельниковцы. Чтобы отмежеваться от них, Бандера ввел знак «тризуба». Это был древний княжеский символ Рюриковичей, но в гражданскую войну его использовали в качестве герба петлюровцы. Теперь бандеровцы украшали «тризубом» не только знамена, каждый член ОУН (б) наносил его в качестве татуировки. Впрочем, абвер содержал и финансировал обе группировки — как «б», так и «м».

В 1939 г. СССР и Германия заключили пакт о ненападении. Он дополнялся секретным протоколом о разграничении сфер влияния. После вторжения немцев в Польшу советские войска вошли в Западную Белоруссию и Западную Украину. Литве, Латвии и Эстонии пришлось согласиться на размещение советских военных баз на своей территории, допустить в правительства коммунистов — а в 1940 г. там произошли перевыборы парламентов, и эти республики вошли в Советский Союз. Наша страна и Германия в данное время выглядели «друзьями». Но в нацистском руководстве знали, что это ненадолго. Уже с осени 1939 г. террористов ОУН бросили на Западную Украину. Загремели взрывы, выстрелы в коммунистов и военных, заполыхали поджоги. Органы НКВД сочли, что сопротивляется местная «буржуазия». Забирали и высылали состоятельных граждан, кулаков, бывших офицеров. Но именно это являлось целью провокации. Вызвать озлобление советской властью, русофобию.

Накануне войны Бандера и Мельник выражали готовность выставить в помощь немцам значительные силы. Но руководители спецслужб, как Канарис, так и начальник гестапо Мюллер, воспротивились. Докладывали в один голос, что украинцы будут разрушать тыл погромами и неуправляемой резней. Ограничились двумя батальонами, «Нахтигаль» и «Роланд», они должны были выполнять разведывательные и диверсионные задачи. Кроме того, ОУН сформировала на территории Польши три «походные группы» численностью 2–3 тыс. человек в каждой. Они должны были вступить на Украину вслед за немцами для создания местной администрации.

В Прибалтике тоже существовали фашистские организации. В Эстонии — «Вапсен», в Латвии — «Крест Перкунаса». На родине они были запрещены, руководителей этих структур в буржуазной Эстонии и Латвии сажали в тюрьмы. Только в Литве фашистскую партию «Железный волк» возглавлял сам президент, это была его опора. При подготовке агрессии немцы их тоже привлекли. Один из активистов «Вапсена», Хьялмар Мяэ, после присоединения Эстонии к Советскому Союзу выехал в Германию, поступил на службу к нацистам, формировал для них группы эстонских помощников. Предводитель латвийского «Креста Перкунаса» Густав Целминьш пригрелся в абвере. Закончил спецшколу в Кенигсберге, получил звание зондерфюрера, налаживал связи с остатками своих структур в Латвии.

Для Литвы «пятую колонну» возглавил бывший литовский военный атташе в Берлине полковник Шкирпа. В 1940 г. под покровительством нацистов он создал «Фронт литовских активистов». Он тоже сотрудничал с абвером, создавал сеть на родине. Строились планы с началом войны провозгласить независимость Литвы. Крошечная национал-социалистическая партия была и в Белоруссии — она действовала на территории Польши. Ее руководитель Акинчиц пристроился в министерстве пропаганды Геббельса, руководил «белорусским бюро». На советской территории был создан кружок во главе с заместителем Акинчица, Козловским. Правда, в Белоруссии нацистские идеи оказались слишком непопулярными. Подпольная организация обосновалась в Литве, под Вильнюсом.

Когда началась Великая Отечественная война, все эти механизмы были пущены в ход. 23 июня заполыхало восстание в Литве, в Каунасе. Заговорщики и примкнувшие к ним жители громили советские учреждения, убивали служащих, милиционеров. Провозгласили независимость Литвы, создание правительства во главе со Шкирпой. Но в основном повстанцы увлеклись борьбой не с Красной армией, а истреблением евреев. Распалили себя, что они виноваты в присоединении Литвы к СССР. Логики в этом было маловато. Но пограбить и мордовать беззащитных показалось местным борцам за свободу достойным делом. Погромы охватили Каунас, Вильнюс, Шауляй и около 40 других городов и поселков. Евреев убивали на улицах и в домах, вешали, забивали палками. Кстати, литовцам в данном отношении принадлежит приоритет. Они начали кампанию геноцида раньше, чем немцы, и литовские евреи бежали навстречу германским войскам, искали у них защиты! А в ходе погромов создавались вооруженные отряды, «Батальоны охраны национального труда».

Когда немцы вступили в Латвию, советские военные и правоохранительные органы были уже начеку, поднять мятежи не позволили. Но и здесь оккупантов ждала «пятая колонна». 1 июля, в день взятия Риги, германские начальники предложили местному националисту Вейсу выступить по радио, он призвал латышей к борьбе против «предателей» и «вредных элементов». Местные фашисты откликнулись. Виктор Арайс собрал 100 человек из «Креста Перкунаса» и примкнувших студентов, старшеклассников. Они вышли патрулировать улицы. Заявили о себе первой операцией — согнали в Рижскую синагогу 500 евреев и заживо сожгли. После этого к Арайсу хлынули добровольцы, его отряд вырос до 1200 «бойцов». Из Германии прикатил и «фюрер» «Креста Перкунаса» Целминьш, провозгласил возрождение своей организации. В жестокости он Арайсу не уступал. Казнил даже врачей и санитарок, которые оказывали помощь советским раненым.

На Украине аналогичным образом отметились бандеровцы. При отступлении советских войск из Львова в город проникли отряды диверсантов из «Нахтигаля», переодетые в штатское или в советскую форму, разыграли «восстание». Обстреливали с чердаков уходивших красноармейцев, увлекли за собой некоторых горожан. На следующий день «освободителей» из «Нахтигаля» торжественно благословил униатский митрополит Шептицкий. Хотя Львов оказался залитым кровью. Провокацию разыграли в тюрьме, перебив часть заключенных — чтобы свалить на НКВД. По германским разнарядкам истребляли советских активистов. Но ОУН широко дополнила немецкие указания собственными инициативами. Принялась уничтожать «жидив и москалив», заодно и «ляхив» (поляков). В общем, тех, от кого намечали «очистить» Украину.

В первый же день после взятия Львова при активном участии «Нахтигаля» было убито не менее 3 тыс. мирных граждан. «Роланд» продвигался южнее, с территории Румынии, и по пути также занимался расправами. Между тем во Львове появился помощник Бандеры Стецько. 30 июня под его председательством состоялось «Национальное собрание украинцев», объявившее о независимости страны. Бандера признавался «вождем», Стецько — главой правительства. Провозглашалось,