— Лютик, давай не сейчас, — попросила я, с сомнением поглядывая в окно. — Там может быть опасно. Где-то там ходит злой дядя, который уже поранил моего Лютика.

— Тогда я спал-спал-спал! — Лютик и не думал угомониться. — А сейчас нет-нет-нет! У меня есть шар-шар-шар! И рядом будет лес-лес-лес!

В доказательство слов малыша вокруг него вспыхнула золотистая сфера.

— Верю, — улыбнулась я. — Мой Лютик самый неуязвимый.

А ведь ему и вправду нечего бояться. И лес даст ему столько силы, сколько понадобится ребенку Люта для защиты.

— Там папа… — прохныкал Лютик, перестав прыгать и жалобно округлив глазки. — Он зовет…

— Лютик, — ахнула я. — Ты что, слышишь папу?

— Теперь да! — радостно сообщил ребенок. — Мы можем позвать друг друга и услышать!

— Теперь?

— Ага. Ты позвала его и показала нас друг другу. Раньше я был как бы спрятан, а теперь нет.

То есть, со вчерашнего вечера Лют установил какую-то свою волшебную связь с сыном? И хочет с ним встретиться?

А что тут такого? Он папа, он имеет право. И я сама обещала ему свидания с ребенком.

Вот только не желает ли он повторить попытку забрать Лютика себе?

Нет, ответила я сама себе. Ведь вчера он не убил меня и оставил малыша с мамой. Значит, решил, что так будет лучше.

— Хорошо, — сказала я сыну. — Мы пойдем гулять. Но давай не в лес. Если папа захочет, я покажу ему тебя на опушке.

Так мне будет спокойнее, под охраной защитный амулетов.

Лютик быстро слопал принесенные мамой котлетки, шумно попил из чашки и прыгнул в свою «переноску».

Мне кажется или корзинка сделалась теснее, чем была? Малыш быстро растет. Скоро придется искать корзинку побольше.

До дальних яблонь, где устраивали «пикник» вчера, мы добрались благополучно. Я опять расстелила плед и опустилась на него, вытянув ноги. Сейчас бы книжку… Лютик улизнул в кроны деревьев и шелестел где-то в окрестностях. Тепло, тихо. Благодать…

Я проснулась резко, от горячего шепота в самое ухо.

— Мама! Я его видел!

— Кого, Лютик? — напряглась я, принимая сидячее положение.

— Того дядю с ножом! И с пистолетом.

Меня словно холодом обдало. Что?

— Лютик… — проглотив тугой ком в горле, осторожно спросила я. — А ты разве помнишь… того дядю?

— Конечно! Я его видел твоими глазами. И слышал через твои уши. Я хорошо его помню.

Упустим тот факт, что Лют уже в утробе не только осознает себя, но и действует как существо со сформировавшимся мозгом, воспринимая мир вокруг через органы чувств мамы. Даже не станем акцентировать внимание на его феноменальной памяти о событиях, предшествующих его рождению. Лютик видел убийцу! Он свидетель, который может указать на того, кто пытался его прикончить!

— Лютик, ты где его видел?

— Тут, — расстроенным голосом сказал ребенок. — Он ходит по саду. И идет сюда.

Убийца в саду!

Глава пятнадцатая. Защитник

Мой взгляд заметался в разные стороны, выискивая людей. А мозг лихорадочно решал, что делать. Бежать в лес? К особняку? Но ведь именно оттуда, скорее всего, и идет тот человек.

— Мам… — жалобно проскулил Лютик, а я, наконец, увидела нашего несостоявшегося убийцу.

Он действительно двигался со стороны дома, уверенной пружинящей походкой, чуть ли не насвистывая. И целенаправленно направлялся прямо к нам.

Я знала его.

Точнее, заметила один раз на дорожке в саду. В тот день Лютик впервые увидел кого-то, кроме мамы. И жутко испугался. Тогда я думала — просто незнакомца. Теперь понимаю, уже тогда малыш узнал мерзавца. Но объяснить мне ничего не смог.

На этот раз убийца оказался без длинных садовничьих перчаток. И без ножниц для обрезки веток. Поверх длинной темно-зеленой рубахи был повязан клеенчатый желтый фартук, а свободные штаны заправлены в высокие непромокаемые сапоги.

Убийца — садовник! Как же банально! Прямо по классике. Спасибо, хоть не дворецкий.

И ведь молодой парень, лет двадцати пяти. По местным меркам даже симпатичный, с лимонными выпуклыми глазами и стрижеными до плеч густыми черными волосами. Что заставило его пойти на такое жуткое преступление?

— Анасарана, — со спокойной улыбкой произнес он, останавливаясь напротив меня. — Я думал, вы ушли в лес. Рад, что это не так, и я вас нашел.

— Зачем вы меня искали? — ровным голосом, стараясь не выдавать страха, спросила я, поднимаясь с пледа. Прятать Лютика уже не имело смысла, ребенок жался к моим ногам, и садовник прекрасно его видел.

— Ну, как зачем? — искренне удивился убийца. — В доме теперь не получится, оно и в прошлый раз было рискованно. А тут такой случай! Далеко от всех, и никто не помешает.

У меня оборвалось всё внутри.

Он пришел убивать…

— Вам бы никто и не помешал, — сказала я. — Зачем было таиться, нападать исподтишка, да еще и за маской прятаться? Лютов вроде как все не любят, вам бы еще и помогли.

— Приказ анасара, — скривился парень. — Лют ему нужен живым и невредимым. А меня это не устраивает.

И с ненавистью посмотрел на дрожащего насекомыша.

— Лютик! — зашептала я, жалея, что не сделал этого раньше. — Беги в лес! К папе! Только быстро беги, не оглядывайся! Давай!

Лютик растерянно сопел на меня.

— Да беги же! — крикнула я в сердцах.

И малыш бросился бежать, мгновенно растворившись в высокой лесной траве.

Убийца было дернулся следом, но тут же понял бессмысленность этой попытки поймать шустрого насекомчика.

— Он тебя понимает? И даже слушается? — изумился он, вглядываясь в лес. — Так эти чудовища не такие тупые, как мы все думаем? Смотрю, еще и дрессировке поддаются. Может, мне пора поменять планы и не убивать чудовище, а использовать его?

— Зачем вы хотели его убить? — возмутилась я. — Он невинное дитя! И ничего вам не сделал!

— Это сейчас он невинное дитя! — со злостью плюнул садовник, разворачиваясь ко мне. — А вырастет — и станет чудовищем, как папочка! Вы же знаете, что натворил этот папочка? Конечно, знаете. Наслышаны, небось. В доме такое не скроешь. Эта гадина, Лют, объявляется рядом с поместьем раз в несколько месяцев. Иногда раз в год. И если в это время в лесу кто-то есть, из людей, они обречены. Пару лет назад я так нашел своего отца. Разорванного в клочья. Понимаете, что я тогда пережил? Лют ушел, с ним я не встретился, но кто мне вернет отца? И когда я услышал, что жена анасара носит ребенка этого чудовища, то понял, в какой опасности теперь жители поместья. Лют-то сюда не ворвется, а что будет, если его детеныш родится внутри защитного периметра? Думаете, я