Данина мама оказалась самой стрессоустойчивой. Она сама поехала в книжный, где продавцы уже шарахались от покупателей, услышав, что те опять пришли за «Кавказским пленником», и купила-таки Толстого. Льва Николаевича. В книжном продавцы ее спрашивали, с чего вдруг такой ажиотаж – фильм, что ли, вышел, блокбастер какой голливудский? А то на «Войну и мир» после сериала тоже спрос пошел. Томик отряхнули от пыли и на видное место поставили. А после «Анны Карениной» с Кирой Найтли и Джудом Лоу все школьники, краснея и бледнея, требовали Толстого, будто там исключительно про секс. Даниной маме пришлось признаться, что блокбастера нет, а проблема есть – непонятно, каким именно произведением мучить ребенка. Продавцы посоветовали всеми тремя замучить, чтобы дите сразу поняло, что такое русская классическая литература. Это вам не «Лев Толстой для чайников», как называли голливудское прочтение «Войны и мира».

Кажется, что родительские собрания в старшей школе уже не нужны. Ведь все понятно заранее – классный руководитель расскажет про внешний вид, который должен соответствовать требованиям, опоздания, которые нужно искоренить, покажет на интерактивной доске график проведения контрольных, ВПРов (всероссийских проверочных работ) и напомнит, что пропускать школу больше трех дней можно только по справке от врача. Явка родителей и энтузиазм резко снижаются, ведь пока можно выдохнуть – до ОГЭ и ЕГЭ еще далеко, а прописи и решение «домашки» коллективным родительским разумом уже потеряли жизненно важное значение. Но именно в старшей школе на родительских собраниях можно узнать о своем любимом чаде то, что и представить-то невозможно. И обнаружить, что классная руководительница или учитель математики знают о нем больше, чем ты сам. Впрочем, в этом смысле многое не меняется не только годами – десятилетиями.

На нашем последнем родительском собрании именно так все и произошло. После официального вступления все расслабились и заговорили о наболевшем.

– Родители, пожалуйста, проверяйте рюкзаки своих детей! Это очень важно! – сказала классная руководительница. – Я бы сказала, жизненно! Они иногда приносят опасные… вещества!

– Сигареты, что ли? – пошутил чей-то дедушка.

– Ох, неужели алкоголь? Или наркотики? – ахнула чья-то бабушка. Она произносила слово «алкоголь» с ударением на первый слог.

– «Звездочку»! – Учительница возвела глаза к потолку, имея в виду, что это зло почище сигарет, спайсов и прочих ужасов.

– Это еще что за дрянь такая новая? – удивился дедушка.

– Это старая дрянь. Вьетнамский бальзам «Звездочка». Ну ладно, он себя мажет, хотя запах стоит такой, что у меня глаза на лоб лезут, так он еще и одноклассников мажет! А если в глаз попадет? – рассказывала классная.

– Так он что, специально? И, кстати, кто у нас такой лекарь? – поинтересовался дедуля.

– Нет, не специально, от всей души. Помочь хочет. Гоняется за одноклассниками, в угол зажимает и мажет. Некоторых, кто не очень быстро бегает, по два раза мажет. Но это опасно! Он всех залечит!

– Это ведь не мой? – осторожно спросил Петин папа. – Что-то я нервничать начинаю.

– Нет, не ваш, – ответила классная руководительница.

– Хорошо. А то очень подходит по описанию. Портфели проверять надо, это правильно. Я у своего из портфеля позавчера Нюсю вытащил. Уже около лифта. Хорошо еще, бедная девочка голос подала, звать стала. А так бы Петя унес ее в школу.

– Ну это вообще, конечно. Сестру в рюкзак запихивать! – возмутилась бабуля.

– Зачем сестру? Нюся – наша кошка. Но ей тоже было неприятно, – ответил Петин папа. – Уже два дня под диваном сидит, вытащить не можем.

– Вот, родители, пускаю по рядам наш классный дневник замечаний! Два тома уже, то есть две тетради. Почитайте, полюбопытствуйте.

– А можно краткое содержание? – попросила чья-то мама.

– Можно, – с готовностью ответила учительница. – Вот, ваш Максим спит. Посмотрите в дневник – замечания от каждого учителя на каждом уроке. Максим все время спит. На математике, пожалуйста, комментарий: «Опять спит!» Уже на русском мы что читаем? «Максим заразил сном Гошу!»

– Так, может быть, его сонливость в нужное, так сказать, русло направить? Например, на Леву, – с искренней завистью предложила мама Левы, который с первого класса страдает гиперактивностью. Лева так быстро бегал, что у учительницы младших классов, следящей за его передвижениями, начинала кружиться голова и подступала тошнота.

– Пробовала! – объявила учительница. – Я посадила Максима за одну парту с Левой, надеясь, что тот заразится сном и хоть один урок поспит спокойно. Так нет. Максим теперь тоже бегает.

– А Гоша? – тихо спросила Гошина мама.

– А Гоша так и не выучил таблицу квадратов до двадцати! Вот придет учитель математики, он вам все скажет!

– Простите, пожалуйста, я не понимаю, вот тут написано, что мой Степа принес на физру электрические провода и бил током ребят, – подняла руку мама Степана, очень тихая и всегда исключительно вежливая и тактичная женщина. – Мне очень неловко, я хочу извиниться за поведение сына перед всеми пострадавшими, но как такое… возможно? Я не физик, конечно, но мне кажется, провода должны быть подключены к источнику энергии, чтобы начать вырабатывать ток.

Все лихорадочно вспоминали начальный курс физики, кто-то с задней парты начал подсказывать про закон Ома, и вдруг на весь класс заорал Гарик Сукачев: «Моя бабушка курит трубку, черный-пречерный табак». Все дружно посмотрели в сторону сумки бабули, которая с ужасом говорила про «а́лкоголь». Бабушка делала вид, что сумка не ее, а она заучивает времена английского языка по таблице, вывешенной на стене. Дедушка с соседней парты посмотрел на бабушку другими, очень заинтересованными, глазами.

– Вот, очень вовремя! – перекрикивая Сукачева, сказала классная руководительница. – У детей тоже телефоны звонят на уроках. И знаете, что они говорят? Что это вы звоните все время! Просто учиться спокойно не даете! А Даша вообще заявила, что ей соседка звонит, и она обязана ответить!

– Это правда, – подтвердила Дашина мама. – У нас соседка – одинокая старушка. Никого нет из близких. Боится, что умрет в одиночестве. И если до меня не дозванивается, звонит Даше. Иногда случайно. Она же старенькая, видит плохо.

– Хорошо, – сказала учительница, – то есть плохо! Плохо, что Даша не объяснила сразу. Я же ей не поверила!

– Так, дети пока не курят и не злоупотребляют. Можно расходиться, я считаю, – отдал команду дедушка и, кажется, подмигнул бабуле. Та фыркнула, но на всякий случай достала пудреницу и поправила прическу.

Кстати, про телефоны, социальные сети и правила приличия. Я считаюсь «возрастной» мамой. И многие молодые приятельницы не разделяют моих взглядов на воспитание детей. Я считаю, что ребенок имеет такое же право на приватность, личную жизнь, секреты, как и взрослый. Современный же мир требует от родителей иного поведения – устраивать за ребенком тотальную слежку, подсматривать, подслушивать, читать переписку. Это стало не просто нормой, а обязательным правилом хорошего родителя. Да и что требовать от детей, если взрослые выставляют в соцсетях скрины частной переписки, и это перестало считаться недопустимым.