— Боюсь, я не справлюсь.

— Тогда мы поставим цветы в горшках. Или попросим Анну помочь нам. Роза, не пытайся ставить мне палки в колеса. Я уже все продумала.

— Сестра Маклеод говорит: все зависит от того, что скажет доктор.

— Она все утро ходит, поджав губы. Но я уверена, Хью одобрит эту идею.

— На вашем месте я бы на это не рассчитывала.

— А я и не рассчитываю. Я знаю Хью всю жизнь. Он действительно бывает упрям, как осел.

— Я это заметила. Я сидела с ним рядом вчера за ужином. — Флора открыла бумажный пакет и вынула первый моток серой пряжи. — У вас хватит сил, чтобы перематывать шерсть для миссис Уотти?

— Конечно. Я буду держать пряжу, а ты будешь мотать.

Они занялись этой несложной работой, и Таппи продолжила разговор, как будто никакой паузы не было.

— Я хочу услышать о вчерашнем вечере. Все подробности.

Флора начала говорить с нарочитым энтузиазмом, стараясь, чтобы рассказ получился забавным от начала и до конца.

— Правда, Кроутеры очень милые? — спросила Таппи, когда Флора закончила свое повествование. — Мне нравится мистер Кроутер. Он немного подавляет при первой встрече, но, вообще-то, он хороший человек. А Хью был доволен?

— Да. По крайней мере, мне так кажется. Но, разумеется, посередине вечера раздался телефонный звонок, и ему пришлось уехать.

— Бедный мальчик. Хорошо бы он нашел себе ассистента. С другой стороны… — Таппи опустила руки, и Флора перестала мотать пряжу, — …для Хью перегруженность делами — это своего рода терапия.

— Из-за смерти его жены?

— Да. Именно это я и имела в виду. Понимаешь, он был таким симпатичным парнем. Часто приходил сюда играть с Торквилом. Его отец был нашим врачом, я говорила тебе. Скромный, простой человек с острова Льюиса, но отличный доктор. А Хью рос очень умным. Он получил стипендию для обучения в Феттис-колледже, а потом продолжил изучать медицину в Эдинбургском университете.

— Он играл в регби за университет?

— Наверное, тебе Энтони об этом рассказал. Он всегда восхищался Хью. Да, Хью действительно играл в регби, но, что еще важнее, он с отличием сдал выпускные экзамены и получил медаль Каннингема по анатомии. Профессор Макклинток пригласил Хью приехать в Лондон и работать над диссертацией. Мы все очень гордились. Я гордилась Хью так же, как если бы он был моим собственным сыном.

Флоре было трудно связать все эти блестящие успехи с суровым соседом по столу.

— И что случилось? — спросила она.

— Да ничего особенного.

Таппи снова подняла руки с мотком шерсти, и Флора продолжила мотать.

— Он, кажется, женился?

— Да, на Диане. Он познакомился с ней в Лондоне, они обручились, и он привез ее в Тарбол.

— Вы были с ней знакомы?

— Да.

— Она вам нравилась?

— Она была очень красива, очень обаятельна, хорошо одета. Думаю, отец снабжал ее деньгами. Но ей было трудно — она ведь здесь никого не знала. Тарбол отличался от того мира, в котором она привыкла жить. Думаю, она считала всех нас ужасно скучными. Бедный Хью. Для него это было тяжелое время. Конечно, я ничего ему не говорила, но его старик отец оказался более откровенен. Чересчур откровенен. А Хью так увлекся Дианой, что ни на что не обращал внимания. А мы просто хотели, чтобы он был счастлив.

— А он был счастлив?

— Я не знаю, Роза. Мы не видели его два года. Он приехал сюда уже после смерти Дианы — она погибла в автокатастрофе. Хью бросил все и вернулся в Тарбол, чтобы занять место отца. И с тех пор он здесь.

— Как давно это случилось?

— Почти восемь лет назад.

— Это большой срок. Он мог бы жениться снова…

— Нет. Только не Хью.

Они замолчали, перематывая пряжу. Клубок в руках Флоры стал довольно большим. Она решила сменить тему.

— Мне понравилась Анна, — сказала она.

Таппи просияла.

— Я этому рада. Я люблю ее, но она трудно сходится с людьми. Она очень застенчива.

— Она сказала мне, что живет здесь всю жизнь.

— Да. Ее отец был моим хорошим другом. Его звали Арчи Карстерз, он был родом из Глазго. Ему удалось заработать много денег. Многие считали его грубоватым и неотесанным, а мне он всегда нравился. Он любил море — ходил в круизы на своей роскошной океанской яхте. На яхте он впервые и приплыл в Ардмор. Он влюбился в наши красоты, и кто мог бы укорить его за это? Во всем мире нет ничего подобного. В общем, сразу после Первой мировой войны он построил Ардмор-хаус, с каждым годом проводил здесь все больше времени и в конце концов совсем сюда перебрался. Анна родилась уже здесь. Арчи женился поздно — наверное, был слишком занят зарабатыванием денег. Мать Анны прожила всего несколько месяцев после ее рождения, так что девочка росла с отцом, уже пожилым человеком. Я часто думаю о том, что она была бы совсем другой, если бы ее мать осталась жива. Но что случилось, то случилось.

— А Брайан?

— А что — Брайан?

— Как она познакомилась с Брайаном?

Таппи слегка улыбнулась.

— Как-то летом Брайан приплыл в Ардморский залив на потрепанном суденышке, которое в одиночку привел с южного берега Франции. К тому времени Арчи организовал Ардморский яхт-клуб. Это была его игрушка, его хобби, развлечение на старости лет. Брайан пришвартовался и сошел на берег. Арчи разговорился с ним и был так впечатлен успехами Брайана в мореплавании, что пригласил его в Ардмор-хаус на ужин. Для Анны он стал рыцарем на белом коне. Стоило ей увидеть Брайана, как она влюбилась.

— И вышла за него замуж.

— Конечно.

— А как отнесся к этому ее отец?

— Довольно настороженно. Ему нравился Брайан, но не в качестве зятя.

— Он пытался отговорить Анну?

— Думаю, да. Но иногда в самых робких людях неожиданно просыпается упрямство. К тому времени Анна была уже взрослой. Она знала, чего хочет, и была полна решимости получить это.

— А Брайан, он был влюблен в нее?

Наступила пауза. Затем Таппи сказала:

— Нет, не думаю. Но я уверена, она ему нравилась. И, конечно, ему нравились те материальные блага, которые он приобретал, женясь на ней.

— Вы намекаете — хотя и очень мягко, — что Брайан женился на Анне из-за денег.

— Я не хочу говорить так, поскольку очень люблю Анну.

— Имеет ли это значение, если они счастливы?

— Именно об этом я все время спрашиваю себя.

— Анна очень богата?

— Да. После смерти Арчи она унаследовала все его состояние.