Капитан подняла руку, призывая Алису к тишине.

— Прошу помедленней, профессор. Вчера, когда мы обсуждали первую «скульптуру», вы, если меня не подводит память, утверждали, будто наш убийца настолько спятил, что уверовал в то, что подобен Богу. Теперь вы решили, что он передумал и считает себя дьяволом, олицетворением зла. Не слишком ли радикальные изменения в мировоззрении?

— Не спорю, раньше я такое говорил, — твердым голосом оборвал Хантер капитана. — Мы и сейчас не знаем, что хотел сказать нам убийца своим театром теней. Все наши предположения основаны исключительно на собственном воображении и жизненном опыте. Даже то, что, как нам кажется, мы точно знаем о тенях, отбрасываемых первой «скульптурой», может оказаться в корне неверным. Мы ни в чем не можем быть до конца уверены.

— Просто чудесно, — направляясь к двери, проворчала капитан Блейк. — Тогда я хочу от вас чего-нибудь посущественнее игры в «угадайку». — И она набросилась на Алису: — А вам лучше поскорее разобраться со списками, мисс Лучший-специалист-окружной-прокуратуры!

Барбара Блейк вышла из кабинета и с силой захлопнула за собой дверь.

На столе Роберта зазвонил телефон. Мужчина поднял трубку.

— Детектив Хантер, — сказал он.

Секунд через десять его лоб так сильно нахмурился, что брови почти сошлись на переносице.

— Сейчас спущусь вниз.

Знаменитый Паркер-центр служил штаб-квартирой полицейскому управлению города Лос-Анджелеса начиная с 1954 года. В 2009 году полиция переехала из старого здания под номером сто пятьдесят по Норт-Лос-Анджелес-стрит в новое строение общей площадью в полмиллиона квадратных футов, расположенное к югу от здания муниципалитета. В новом административном здании расположились более десятка отделов, специализирующихся на борьбе с подростковой преступностью, наркотиками, проституцией, экономическими преступлениями, убийствами и так далее. Учитывая все это, не стоило удивляться тому, что приемный вестибюль административного здания всегда был полон людей — как гражданских, так и офицеров полиции.

Хантер заметил ее почти сразу же. Оливия Николсон сидела на одном из пластмассовых стульев, поставленных в ряд возле больших (от пола до потолка) стеклянных дверей парадного входа. Одета она была в строгое платье из черного шифона и черные модельные туфли на высоких тонких каблуках. По сравнению с довольно бедно и неопрятно одетым окружением Оливия казалась ярким лазерным лучом, рассеивающим мрак. На небольшом остром носике красовались солнцезащитные очки с большими стеклами.

— Мисс Николсон, — протягивая руку, произнес Хантер.

Женщина поднялась со своего места, но в ответ руки не протянула.

— Детектив! Я хотела бы с вами поговорить.

Голос ровный, бесстрастный.

— Хорошо.

Опустив руку, Хантер окинул беглым взглядом вестибюль.

— Идите за мной. Я найду, где можно будет спокойно поговорить.

Проведя женщину через переполненный вестибюль, детектив прижал к фотоэлементу турникета свою карточку-пропуск. Створки распахнулись, и они прошли вглубь здания.

Входя в лифт, Оливия передвинула очки на лоб, прижав ими свои светлые волосы так, чтобы они не падали ей на лицо. Глаза женщины покраснели, и Хантер без труда определил, что в последнее время она много плакала и мало спала. Тщательно нанесенный макияж скрывал темные круги под глазами, но Оливия все же выглядела больной и уставшей. Видно было, что мысль о том, кто же убил ее отца, гложет женщину.

Хантер нажал на кнопку лифта, и они поднялись на второй этаж. Здесь размещались конференц-залы и комнаты для встреч с посетителями. Из-за фотографий с места преступления, муляжа «скульптуры» и материалов, связанных с делом, громоздившихся в его кабинете, отвести Оливию Николсон туда было бы немыслимо. Комнаты для допросов на третьем этаже выглядели довольно мрачно — без окон, с металлическими столами, голыми стенами и большими, прозрачными с одной стороны зеркалами. Лучше уж большой конференц-зал либо маленькая комната для встреч.

В лифте они ехали в гробовом молчании, а потом ступили в длинный, широкий и ярко освещенный коридор. Хантер шел впереди. Детектив толкнул первую же дверь справа. Не заперта. Свободно. Включив свет, мужчина сделал Оливии знак войти.

— Чем могу помочь, мисс Николсон? — спросил он, указывая на один из стульев, стоящих вокруг небольшого продолговатого стола.

Оливия не села. Вместо этого она расстегнула сумочку и извлекла оттуда экземпляр утренней газеты.

— Так погиб мой отец?

Казалось, шлюзы вот-вот откроются и слезы потоками побегут по ее щекам.

— Правда ли, что человек, убивший моего отца, использовал части его тела для того, чтобы сделать из них нечто, похожее на скульптуру?

Хантер не стал махать руками и повышать голос.

— В этой статье ничего не говорится о смерти вашего отца.

— Но убийства очень похожи! — возмутилась Оливия, словно резанула ножом. — Если верить этой статье, именно вы расследуете убийство этого человека. Это правда?

Хантер не отвел глаз.

— Да.

— Окружной прокурор Брэдли заверил меня, что правоохранительные органы делают все возможное, чтобы подонок, пробравшийся в дом моего отца, заплатил за свое злодеяние. Он сказал, что над этим делом работают лучшие детективы, которые полностью посвятят себя расследованию убийства, не отвлекаясь на посторонние предметы. Из этого можно сделать вывод, что эти преступления взаимосвязаны.

Женщина пристально вглядывалась Хантеру в лицо, но тот оставался невозмутимым.

— Пожалуйста, не оскорбляйте меня ложью, заявляя, будто все ваши вопросы о скульптурах, которые вы задавали мне и сестре, связаны с металлическим обломком, который вы нашли в доме нашего папы.

Хантер ничем себя не выдал, хотя и понимал, что притворяться дальше нет смысла.

— Пожалуйста, мисс Николсон, присядьте.

На этот раз он решительно пододвинул Оливии стул. Теперь перед ним стояла непростая задача — успокоить женщину, эмоции которой взяли над ней верх. Первым делом надо постепенно уменьшить ее раздражение, если возможно — усадить на стул. Сидящий человек более расслаблен физически и эмоционально, чем тот, который стоит.

— Пожалуйста, — настаивал Хантер.

Оливия наконец-то села.

Детектив прошел в угол, где стоял небольшой бачок с охлажденной питьевой водой, наполнил два пластиковых стаканчика и, вернувшись, сел напротив Оливии Николсон.

Следует дать разнервничавшемуся человеку напиться. Пусть система органов пищеварения поработает, отвлекая мозг, готовый впасть в панику. Прохладительный напиток в жаркий день остудит не только тело, но и голову.

Хантер первым отпил из своего стаканчика. Оливия последовала его примеру.