туда и взяли. Мне пришлось почти весь вечер проводить с ним… Это после того вечера я решила, что не хочу за него выходить.

Она замолчала.

— А что было необычного на этом вечере? — спросил я, не отпуская ниточку.

— Некоторые гости покинули зал на середине вечера, — наконец произнесла Катерина, её голос стал более задумчивым. — Вроде бы ничего неожиданного, но их не было около часа. Когда они вернулись, выглядели странно. Нервные, напряжённые… А потом всё снова стало обычным, но мне тогда показалось, что что-то произошло. Возможно, кто-то с кем-то конфликтовал… Я спросила у отца, где они были, но он очень грубо велел мне замолчать. Потому я и запомнила. Обычно он так не вел себя со мной на людях.

Моё сердце забилось быстрее. Неужели что-то сковырнули?

— Кто это был? — спросил я. — Помнишь, кто уходил на встречу?

— Мои отец и брат, граф Салтыков с сыном, еще светлейший князь Юрьевский с матерью. Кажется, граф Воронцов и князь Голицын — не тот, который министр Императорского двора, а его брат. И кто-то из Австро-Венгерского посольства, но я не помню его имени.

Весьма интересный набор. Некоторые имена знакомые, а другие — не менее занимательные.

Возможно, в тот вечер происходило некое тайное собрание. И Катерина оказалась невольной свидетельницей чего-то слишком важного для них.

— Думаешь, это было что-то важное? — спросила она.

— Возможно.

— Алексей, ты что, всерьез считаешь, что мои родители способны на такое?

— Возможно, не они. Тот, кто хочет перестраховаться. Останься ты в семье, наверняка тебя бы не тронули — ведь ты бы выполняла отведенные тебе задачи. Но ты сбежала, вышла из-под контроля семьи и усложнила своему брату жизнь. Ведь ты оказалась в Корпусе вместо него. Полагаю, ты, сама того не понимая, сломала чьи-то планы. И теперь тебя хотят убрать как неудобную фигуру.

Катерина побледнела, осознав, что именно я имею в виду.

— Господи, Леш… Ты думаешь, что это какой-то заговор? И что моя семья как-то к нему причастна?

— Не удивлюсь. И я уверен, что скоро на тебя совершат еще одно покушение.

Ее глаза расширились от ужаса.

— Откуда ты знаешь?

— Я здесь тоже не без дела сижу, Кать. Не буду вдаваться в подробности, но я считаю, что дело очень серьезное. Я придумал способ потянуть за ниточку, но ты должна мне помочь, — сказал я, глядя ей в глаза.

— Как?

— Мы должны поймать их на живца. У меня есть план.

* * *

— Опять шарлотка, — Юсупов возвел очи горе. — Целую неделю одни яблоки. Шарлотка с яблоками, пироги с яблоками, ватрушки с яблоками, даже компот из яблок! Они у меня скоро из задницы прорастут.

— Я бы хотел это увидеть, — невозмутимо отозвался Безбородко.

Лева с аппетитом уплетал свою порцию пирога.

— Не понимаю, чего ты возмущаешься. Вкусно же.

— Вкусно, но однообразно! А питание будущих офицеров должно быть сбалансированным и разнообразным…

Мы с парнями переглянулись.

— Ну так достань ананас через сержанта, делов-то, — сказал Эристов. — Ты же уговорил их купить кофеварку. Может и ананас достанут или чего ты там хочешь…

Андрей покачал головой.

— Ну уж нет. Нельзя злоупотреблять добрыми отношениями, господа. Одно дело — кофеварка. Это разовая покупка, которая послужит еще не одному курсу и его руководителям. Другое — всякая блажь.

Мы с Феликсом переглянулись.

— А откуда вы вообще пронюхали про кофеварку?

— Оттуда, что вы оба неожиданно начали просыпаться раньше и уже неделю после побудки не хотите убить все живое, — осклабился Лева.

Я драматично вздохнул.

— Ну вот и все, дорогой друг. Нас рассекретили.

— А еще только вы двое настолько одержимы кофе, — добавил Андрей. — Было просто сложить одно с другим. К тому же как-то утром сержант забыл закрыть дверь в подсобку, и мы все увидели.

— Vae victis! — сокрушенно произнес Феликс. — Горе побежденным…

— Да расслабься, не выдадим мы ваш маленький секрет, кофейные вы наркоманы.

В столовой главного корпуса царила обычная суета. Звенели вилки, стучали тарелки, слышались разговоры и смех.

Я пересел на край длинного стола, делая вид, что сосредоточен на разговоре с Вячеславом Одоевским. Мы с командиром второй группы обсуждали предстоящее занятие по магическому взаимодействию, а парни все время нам мешали.

Катерина сидела за соседним столом вместе с другими курсантами. Она беззаботно смеялась, обсуждая что-то с Еленой Салтыковой и Бэллой Цициановой. Елизавета Воронцова, сидящая рядом с ней, казалась столь же расслабленной, как и все остальные.

Но мы были начеку.

Всё могло произойти прямо здесь. Убрать Катерину прямо в толпе курсантов — довольно смелый и сложный ход, который никто не ожидал. Именно поэтому я считал, что Воронцова могла рискнуть. Если она хотела выйти сухой из воды, то ей следовало либо подставить кого-нибудь, либо воспользоваться суетой и увести от себя все подозрения.

Одоевский говорил что-то о стратегии взаимодействия групп, но я едва слушал. Мой взгляд периодически возвращался к Катерине. Я выдал ей чёткие инструкции: создать такую ситуацию, при которой её еда останется без присмотра. И пока что она играла свою роль безупречно. Время от времени отворачивалась, отвечала на вопросы курсантов за соседними столами, смеялась чужим шуткам. Всё выглядело непринужденно.

— Чёрт, Алексей, ты меня вообще слушаешь? — Одоевский постучал ложкой по своему подстаканнику.

— Да. Извини, Слава, — пробормотал я, стараясь выглядеть заинтересованным. — Так о чём мы говорили?

— О твоей группе, — хмыкнул Одоевский. — Ты не думаешь, что у вас слишком большая пропасть между алмазниками и всеми остальными?

— Ты за нас не переживай, — с улыбкой ответил я. — Всех подтянем. За Леню сейчас всей группой взялись, и он уже