открыл затвор и стал смотреть в ствол орудия. — Серый! Не спи, крути вон ту ручку влево!

Первый выстрел ушел в «молоко» — выше. Танк остановился и стал разворачивать башню в сторону района выстрела.

Илюха чуток подкрутил ствол вниз.

Второй выстрел был удачным — снарядом, видимо, заклинило башню танка:

— Ура! Попали! — закричал Сережка. — Вали его! Добивай!

После еще двух попаданий танк задымился. Немецкая пехота стала откатываться на исходные позиции.

— Молодцы моряки! Только много снарядов тратите! — ребята обернулись и увидели подбегающего к ним капитана и старшину.

— Мишка, — спросил капитан у старшины, а это что за пацанва?

— Товарищ капитан, это, кажись, те, что к бригадным разведчикам переправили из первого батальона. Говорят, стреляные и еще раненых спасали.

— Тогда понятно… Орлы! — сказал капитан ребятам. — Только вот снаряды не картоха, в поле не найдешь!

— А вы кто, товарищ капитан? — задал глупый вопрос Серега.

— Я кто? Слышал, Миш? Во дает пацанва! Капитан Фокин я, командир артдивизиона бригады. А это мой ординарец. Живых нашли? — спросил Фокин, посмотрев вокруг, когда они с ординарцем присели рядом с орудием.

— Двое были живы, но все пораненные. Мы сразу к орудию пошли. Как Т-III увидели…

— Миша, посмотри, живы ли? Зови санитаров…Подождите… пацаны, как вы стреляли, если прицел в дребезги?

— По стволу наводили, прямой наводкой…

— Герои! И как только сообразили? Буду просить представить вас к наградам! Настоящие герои! Вы из какого подразделения?

— Из разведвзвода мы… Пойдем мы, товарищ капитан, — Серый вытер тыльной стороной кулака нос, чем вызвал улыбку капитана, мальчишка испачкал сажей лицо.

— Усы сотри! Герой… — усмехнулся капитан, глядя на Серого и сразу тон его поменялся, когда он посмотрел на Илью. — Постой-ка, да ты ранен! Левое плечо! Ты что, не чувствуешь?

Илья посмотрел на левое плечо — гимнастерка уже напиталась кровью, а порез, вроде бы, небольшой, видимо осколок, не пуля.

— Не заметил я совсем…

— Илюха, сейчас перевяжу! — разволновался Сережка. Достал бинт, стал его накладывать поверх гимнастерки.

— Так, боец, давай в тыл, с санитарами. — скомандовал капитан.

— Да меня чуть зацепило… — начал было Илья.

— Боец! Это приказ! — Фокин добавил в голос металла. — Не слышу ответа!

— Есть в тыл, с санитарами, товарищ капитан! — вздохнул Илюха. И обратился уже к другу. — Серый! Встретимся в Берлине! 2 мая у рейхстага, ну, ты знаешь когда… или на море, тоже знаешь где!

Серый возвратился на позицию, что занимали разведчики.

— Где бегал? Илья где? — строго поинтересовался старшина. — Есть для вас задание!

— Товарищ старшина! Артиллеристам помогали… Илью ранило, отправили в санбат.

— Черт! Ты же из первого батальона прибыл, значит их окопы хорошо знаешь?

— Да, как пять пальцев!

— Тогда отлично… Коновалов! Сюда!

Пригибаясь к старшине и Сережке прибежал старший матрос Коновалов.

— Слушай меня, Коновалов, берешь с собой бойца, отправляешься к первому батальону и передаешь приказ на отход. Приказ от комбрига, передал капитан Шарабарин. Он, — старшина показал на Сережку. — Дорогу и местность знает. Выполняйте!

То, что первому батальону приходится очень туго, Сережка понял, когда увидел немецкий танк почти рядом с окопами…

Передать приказ не получилось. Сперва по Коновалову и Сережке застрочил пулемет. Они двигались перебежками, меняя направление, в 10–12 метрах друг от друга, а вот потом по ним ударил миномет. Недалеко от большой воронки их накрыло…

12 часов шел бой. Бригада уничтожила более 800 фашистов и 18 танков, а в бригаде осталось1182 человека, включая раненых.

30 августа, ближе к ночи, самый старший по званию офицер — командир артдивизиона капитан Фокин вывел из полуокружения остатки бригады в расположение частей 64-й армии. Он уже думал, что приказ 227 — это для него.

В 11 часов вечера 30 августа капитана Фокина вызвали на командный пункт армии. Выслушав рапорт генерал Шумилов нервно побарабанил пальцами по столу и сердито спросил:

— Я спрашиваю, где 154-я бригада?

— Бригада моряков, занимая рубеж обороны, героически сражалась до тех пор, пока ее не смяли танки противника… — начал было капитан.

— Капитан! Я спрашиваю, где бригада, а не как она сражалась! Почему бригада не отошла на новый рубеж? Капитан Фокин не мог понять, что ими было сделано не так:

— Товарищ Генерал! На отход на новый рубеж не было приказа, а самовольно отойти с позиции 154-я бригада не могла, пока была возможность сражаться, пока были боеприпасы…

— Капитан! В бригаду посылали трех офицеров связи с моим приказом об отходе! И приказ не дошел по назначению? Где комбриг — полковник Смирнов? Почему на докладе Вы?

— Товарищ генерал! Полковник Смирнов ранен…

— Понятно… — генерал снова побарабанил пальцами по столу, обдумывая решение. — Светлицкий! Пиши приказ! «Полковника Смирнова за невыполнение приказа об отводе 154 бригады на новый рубеж обороны… разжаловать в старшие лейтенанты! Исполняющим обязанности командира бригады назначить капитана Фокина.» Капитан, поручаю Вам в течение трех дней 154-я бригаду укомплектовать заново! Кого рекомендуете на Вашу прежнюю должность?

— Считаю, что старший лейтенант Колбасов способен командовать артиллерийским дивизионом.

— Так тому и быть! Занимайтесь комплектованием бригады!

— Слушаюсь, товарищ генерал! — капитан Фокин вышел из домика, где расположился штаб. Сегодня капитан стал комбригом…

В одной из землянок у стола, подсвеченном чадящим блиндажным фонариком сидели капитан Шарабарин и лейтенант Ивашов. Вид у обоих был не самый лучший: в грязных, рваных, со следами крови, кое-где гимнастерках, лейтенант с перевязанной головой.

— Саша, — начал Шарабарин. — сколько осталось ребят в разведроте?

— Вот список, раненые… — Ивашов немного помолчал. — Убитые… Коновалов с мальчишкой пропали без вести.

— Каким мальчишкой? Где?

— С Сережкой Партизановым, тем, что помельче. Пошли первому батальону передавать приказ на отход…

— Понял… Первый батальон… — Капитан покачал головой. — Их отрезали и окружили. Оттуда никто не возвратился. И стрельба прекратилась еще до нашего отхода.

— Что писать родным? Погибли или пропали без вести?

— Подождем чуток, недельку… Может объявятся, ведь ребята обстрелянные, опытные, малой, так вообще — партизан —