— Ты… ты… — начала она, запинаясь. — А я, оказывается, не знаю, как тебя зовут.

— Маг.

— Нет, это я знаю — это имя Власти.

— А я и есть Власть.

— Мне всегда казалось, что Властью становится тот, кто хочет власти, — испытующе взглянула на него Нерея. — И я чувствую, что это верно по отношению к каждому из Властей. Кроме тебя.

Она задумчиво прищурилась, вспоминая Семерку. Магу вдруг подумалось, что она неспроста тратила свое время, прислуживая им за столом в Вильнаррате.

— Императора трудно представить не у власти, — продолжила она. — У Императрицы тоже своя власть — мягкая, женственная. Судье нравится чувствовать свое превосходство, наводя справедливость среди других. Воин упивается властью силы. Жрица, наоборот, упорствует в кротости, но это тоже своего рода власть. Для Иерофанта не существует ничего, кроме власти над пространством и временем. И только ты — другой. Мне непонятно, почему колодец предназначения каждый раз выбирает тебя во Власти.

— Мне и самому это непонятно, — усмехнулся Маг. — Я никогда не стремился властвовать. Однако мне всегда хотелось, чтобы надо мной не было никакой власти. Может быть, из-за этого?

— Может быть, — согласилась Нерея. — Но как же все-таки тебя зовут?

— Тебя чем-то не устраивает называть меня просто Магом?

— Но ведь у каждого из Властей есть и другое имя. — Нерея попыталась заглянуть ему в лицо, словно надеялась прочитать там ответ. — Воина, например, зовут Гелас, жрицу — Хризой. Даже у Императора есть свое имя — Гор… Но твоего имени я не знаю.

Ничего удивительного, подумалось Магу. Он и сам его не знал.

— Меня называют скрытным, — сказал он. — И еще кое-как, но это не важно.

— Уже скрытничаешь, — засмеялась Нерея. — Это не имена, это прозвища. А я спрашиваю имя.

Отвечать или отшутиться? Пожалуй, она заслуживает ответа.

— Знаешь, Нерея, я так давно Власть, что не чувствую потребности в другом имени. — Маг наконец ответил взглядом на ее пытливый взгляд — пусть видит, что он говорит серьезно. — В каждом пробуждении я воплощался несколько другим — это не всегда так, многие не меняются, но у меня, видимо, есть склонность меняться, — и каждый раз брал себе новое имя. Мне казалось, что имя должно соответствовать моему новому воплощению. Кроме того, это развлекало меня. Затем это наскучило мне, и я перестал брать себе имя. Прежние имена забылись, а я привык быть просто Магом. Мне это нравится.

— Но как же мне тебя звать?

— Можешь звать «эй ты!» или «гадкий мальчишка», — усмехнулся Маг. — Я на все откликаюсь.

— Я буду звать тебя просто «ты».

— Как хочешь. — Маг пожал плечами и отвернулся. Он не любил говорить лицо в лицо, считая такое общение слишком назойливым. — Ты вызвала меня, чтобы спросить об этом?

— Нет. — Нерея замялась. — Я хотела спросить: у тебя что-то случилось? Ты так странно вел себя прошлой ночью.

— Все нормально, — ответил он. — У меня все уже нормально.

— Просто, — так же нерешительно продолжила Нерея, — может быть, я могла бы помочь тебе?

— Ты очень добра, Нерея. — Он постарался выбрать нейтральные слова, но в интонации прозвучал твердый отказ.

— Но, если я понадобилась тебе однажды… — Она не договорила фразу.

Она не хочет расставаться со своими надеждами, догадался Маг.

— Ну, допустим, прошлой ночью я ворвался к тебе непрошеным — всякое, конечно, бывает, — нехотя сказал он, — но я, кажется, не давал обязательства повторять это в будущем. Однако, если хочешь, я могу переговорить с Геласом. Он сейчас поостыл к своим людям, и у него, возможно, найдется время и…

— Нет! — оборвала его Нерея. — Не хочу! Я говорю не с Геласом, а с тобой.

— Но почему? — недоуменно взглянул на нее Маг.

— Я не хочу Геласа. Гелас грубее.

— Как? — изумился он. — Еще грубее?

— Я не имею в виду то, что ты ворвался… — Она опустила взгляд. — Я имею в виду остальное… просто… женщина очень многое узнает о мужчине, когда…

Она замолчала. Она не находила слов, чтобы объяснить ему, каким увидела его тогда. Он был не с ней, он все время был не с ней, он нисколько не заботился о том, что она подумает о нем. Он был наедине со своей мечтой, и он был так невыразимо нежен и чуток… это было его сутью, ошибиться было невозможно. И она поняла, что до сих пор совершенно не знала его. Он был не взбалмошным мальчишкой, по прихоти судьбы постоянно избираемым во Власти, он был чем-то другим. Прежде она считала, что он понятен ей, теперь он стал ее загадкой.

— Так уж и многое… — нахмурился Маг. — Только не обольщайся, что теперь ты видишь меня насквозь.

— Я не обольщаюсь, — кротко подтвердила Нерея. — Но я узнала достаточно, чтобы заинтересоваться. И мы могли бы узнать друг друга ближе…

— Знаешь, Нерея, я никогда не увлекался такими отношениями. Как тебе известно, до этого пробуждения я всегда даже воплощался мальчишкой, — напомнил он. — Если что-то на меня и нашло однажды, поверь мне, это не стоит брать в расчет. Мало ли что бывает один раз?

— И все-таки, — вздохнула она, — если на тебя вдруг снова что-то найдет — приходи. Непрошеным, среди ночи, когда угодно — приходи.

Маг усмехнулся про себя скрытому противоречию ее последних слов. Теперь он уже никогда не сможет прийти к ней непрошеным.

Воин оказался там, где и ожидал Маг, — на тонком плане Плотного мира людей. По понятиям Мага, это было довольно-таки скучное, однообразное местечко, состоящее из газообразного тонкого вещества. Здесь было не на чем разместиться, поэтому Воин устроился для наблюдения на своей грифоньей колеснице. Ксантогриффа и Меланогриффа лениво взмахивали крыльями, удерживая ее в полете, а отсутствующий вид их хозяина ясно говорил, что его высшее зрение блуждает не здесь. Однако Воин сразу же почувствовал появление Мага и отвлекся от своего занятия.

— Явился, бездельник! — приветствовал он Мага. — Ну, присаживайся.

Он подвинулся на своем месте, освобождая часть сиденья Магу. Тот примостился рядом с ним.

— Как дела? — спросил Маг. — Случилось что-нибудь интересное?

— Пока ничего особенного, — ответил Воин. — Все как в прошлый раз. Людей еще слишком мало, прошло всего несколько поколений.

— А чем они занимаются?

— Как обычно — строят жилища, добывают еду, растят детенышей. Между собой грызутся, но в меру. У них уже сложились определенные иерархические отношения — есть вожак, приближенные особи, ну, и все остальные.

— Точь в точь как у стайных животных, — заметил Маг. — Об этом мне рассказывала… — он запнулся, — одна моя близкая приятельница.