За лесом бухало и трещало, словно рвали плотную ткань. Ясенево находилось дальше от Зоны, и волна только-только докатилась туда.

— В Ясенево трупов будет еще больше.

Глеб разозлился. Провидец ты хренов!

— Что ты хочешь, гражданин Нестеренко?

Варан не смутился под пристальным взглядом сталкера.

— Я хочу завязать с ходками и вернуться к нормальной жизни.

— Похвально, — хмыкнул Глеб и не поверил.

— Давайте договоримся, Рамзес. В обмен на небольшую услугу я вам рассказываю все, что знаю, сдаю все наработки. То есть вообще все! И сваливаю из Зоны.

Чего-то подобного Глеб ожидал. Иначе как объяснить, зачем себеумный Варан крутится рядом с ним, оборотнем.

— Допустим, я соглашусь, — ответил Рамзес после осторожной паузы. — Где гарантия, что твои знания стоят моей услуги?

— Такие вопросы решаются на доверии.

— Варан, я тебе не верю, — усмехнулся Глеб. — Извини, если что. Да, я видел, как ты действуешь в бою, но денег тебе не дам, не проси. Потому что ты хитрый. Слишком хитрый для Зоны.

— Я не хитрый, я разумный, — обиделся Варан. — И ваши деньги мне не нужны… Хорошо, я отвечу на вопросы, а потом вы решите.

Глеб сделал вид, что думает:

— Расскажи-ка для начала об Артуре.

Варан начал говорить. Глеб слушал без особого интереса, наблюдая окрестности сначала в прицел, а когда достаточно рассвело, в бинокль. Иногда подкидывал наводящие вопросы. Ничего нового он не узнал, да и спрашивал не для этого: хотел проверить насколько откровенным будет ходок. К удивлению и даже некоторому Глебову смущению, тот вытряхнул целую кучу грязного белья. Варан и есть Варан. Пресмыкающееся.

— У него четверо в команде, — интимно тараторил Варан. — Не считая покойного Фокса и его отмычек. Остальные, кроме этих четверых, на побегушках.

— Сколько?

— Хватает… Артур со многими имел дела, смотрел, выбирал. Потом кому предлагал тесное сотрудничество, а кого заворачивал с богом. Кто и сам не хотел, как я, к примеру. Но близких у него четверо.

— Кто?

— Крот — он после Фокса лучший. Беня и Кувалда — мясо, но полезное. Кувалда сильный как буйвол, гвозди узлом вяжет. Беня — прирожденный мокрушник, хвастал, что на большой земле человека заделал. Ну и Кнопка. Этот бестолковый, но удачливый. Его Крот отмычкой берет.

— А для чего Артур команду держит?

Варан замялся. Глеб его не торопил, боясь спугнуть.

— Не знаю, — соврал Варан, и Глеб ему немного помог.

— А сам как думаешь? Слышал ведь что-нибудь, замечал.

— Слышал, конечно, — сморщился Варан. — Только байки это. Крот хвастал по пьяни, будто Артур нашел…

— Ну?

— Око! Век воли не видать — Око Зоны! Верите?

— Нет, — солгал Глеб. — Не верю.

Варан приободрился.

— И я говорю — байка! Старая и глупая, но иногда всплывает. Будто есть такое место… — он умолк.

— Где исполняются желания? — подначил Глеб.

— Нет! Место, откуда Зона произошла. Будто взрывы на станции, Хозяева — это все для отвода глаз или случайно, а Зона сама по себе. Неизвестно отчего и зачем она.

— М-да… — протянул Глеб. — Такого бреда я еще не слышал.

— Я же не утверждаю, что это правда, — заторопился Варан. — За что купил — за то продал.

— Сам подумай, зачем Артуру Око?

Глеб попал в точку, меркантильный вопрос нашел у Варана живейший отклик.

— Не скажите, Рамзес! У этой байки есть продолжение. Будто бы Око питает Зону… энергией или бесовской силой — это уж кому как нравится. Этой силы там столько, что одни вещи превращаются в другие. Не знаю, как это называется: был, к примеру, нож стальной, а стал золотой.

«Философский камень это называется, бестолочь ты неграмотная! Цент еще говорил: трансмутация».

— Допустим. Почему же Артур до сих пор не взял Ока?

— Вот! — Варан прищелкнул пальцами. — Я и говорю, вычислить мало, нужен точный маршрут. Фокс должен был протоптать…

Варан поперхнулся. Он явно не планировал заходить так далеко в своей откровенности.

— Ясно! — Глеб понял, что больше ничего не добьется, и перевел разговор. — Где сейчас Артур?

— Этого никто не знает, — криво усмехнулся Варан.

Замолчали, рассматривая в посветлевшее оконце мертвые Вешки. Глеб почувствовал затылком взгляд и резко обернулся. Инга смотрела них со смесью брезгливости и жадного любопытства.

«Интересно, кому что? Кому брезгливость? Мне или Варану?»

— Теперь моя очередь ставить условия, Рамзес. Если вы нашли тело Фокса, его ПДА должен быть у вас. Я хотел бы его выкупить.

— На что тебе? Ты же в Око не веришь.

— Просто интересно, мы с Фоксом, можно сказать, дружили.

— У меня нет ПДА, — ответил Глеб.

Варан поверил его искреннему огорчению. Или сделал вид, что поверил.

— Можно хотя бы посмотреть листок со стихами.

Глеб покопался в карманах, нашел скомканную бумагу:

— Вот.

Варан сложил листок вдвое, так, что стихи оказались на обратной стороне, и уткнулся в карандашные записи. Нахмурился. Потом спросил небрежным тоном:

— Можно оставить себе?

— Зачем?

— А вам зачем?

Глеб потянул бумагу из его пальцев:

— Значит, не договорились!

1

Вынужденное безделье убивает вернее бесполезного труда, эту максиму Глеб усвоил накрепко и взял себе за правило всегда что-то делать. Если делать нечего, то чистить оружие. Если оружие вычищено, смотри пункт первый, а там, глядишь, и помирать скоро.

Рамзес давал себе отчет, что вылазка не особо нужна. Огромный риск против небольшой вероятности найти кого-нибудь, кто никак не обойдется без их помощи. Да и расхотелось умирать, если честно. В плюсе Рамзес числил возможность разведать обстановку, но это был слабый плюс, не перевешивающий опасности.

Инга же кипела от нетерпения, и Рамзес, как ему казалось, понимал девушку. Жизнь в Штатах заразила ее вирусом не шибко осмысленной активности. По принятым там, за океаном, правилам игры пассивный всегда проигрывает. Лежачий камень, так сказать. Делай хоть что-нибудь, но делай!

Страна непуганых, сказал как-то старина Ворон, когда Зона свела его с белозубым недоумком, желавшим сфотографировать кровососа. Вроде и не дурак, а именно непуганый. Не осознающий, что здесь не игра, ни честная, ни даже грязная. Здесь жизнь, реальная наша житуха, где выход стерегут крысы с ядовитыми зубами, и ведро в углу вместо туалета. Где правила не писаны, потому что их нет. Где цель не победить, а выжить. И тем самым победить. Тот непуганый, к слову, выжил и даже ходил пару месяцев. Потом исчез. Видимо, надоело, здесь же нет ничего интересного. Что может быть интересного в кровососе?