В этом «киношном» здании поселились видные ленинградские кинематографисты: режиссеры Г. Козинцев (кв. № 2), Л. Трауберг, Л. Арнштам, А Файнциммер, В. Эйсымонт, Г. Раппапорт, актеры Б. Блинов, Я. Жеймо, художник кино Н. Суворов, а также супружеская чета в лице оператора Владимира Рапопорта и актрисы Зои Федоровой (они получили здесь двухкомнатную квартиру). Казалось бы, живи и радуйся! И поначалу так и происходит – супруги не нарадуются на свои двухкомнатные хоромы. И летом 1939 года Федорова снимается сразу в трех (и, как окажется, последних до войны) ленфильмовских картинах, причем все были комедиями: «Станица Дальняя» режиссера Евгения Червякова, «Шестьдесят дней» Михаила Шапиро и «Музыкальная история» Александра Ивановского. Во всех фильмах у Зои главные роли.

В «Станице дальней» Федорова исполняла роль казачки Даши Горкуновой. Ее героиня – весьма лихая девушка. По сюжету, действие происходит во время военных маневров в районе кубанских станиц Дальняя и Кочетовская. В них принимают участие отряды станичных казаков. Разведку кочетовцев возглавляет лихой казак Михаил (эту роль исполнял главная киношная звезда тех лет среди мужчин-актеров Николай Крючков, с которым Федорова, кстати, за два последних года снялась в трех фильмах, включая «На границе» и «Ночь в сентябре»), а его невеста Даша Горкунова – связистка «вражеского» отряда. Даша ловко обманывает своего «врага» – и, скрывшись от преследователей, дает указания «своим». Но поскольку маневры совпадают с уборкой урожая, которая по традиции всегда заканчивается свадьбой, то массовый праздник, несмотря на полное поражение кочетовцев по двум позициям (в маневрах и социалистическом соревновании), благополучно завершается свадьбой Михаила и Даши.

Скажем прямо, этот фильм нельзя назвать шедевром, хотя он имел большой зрительский успех И здесь стоит более подробно рассказать о его режиссере Евгении Червякове (1899). В 1930 году он, работая на кинофабрики «Союзкино» (будущий «Ленфильм»), экранизировал книгу К. Федина «Города и годы». Причем фильм снимался в содружестве с уже упоминавшейся немецкой киностудией «Дерусса» (той самой, которая затем обанкротилась и ее место занял «Межрабпомфильм»). Червяков (как и Федин) прекрасно владел немецким языком и имел множество знакомых немцев, как в самой Германии, так и в СССР. А учитывая, что такого рода люди от внимания НКВД никогда не ускользали, можно предположить, что он имел некие связи с чекистами. Об этом, кстати, говорит и его последующая кинодеятельность – он снял три фильма по заказу НКВД: «Заключенные» (1937), «Честь» (1938) и «У старой няни» (1941; «Боевой киносборник № 2»). Сюжет у последнего фильма был следующим. Когда-то, еще до войны, молодая женщина была няней в немецкой семье. Став диверсантом, ее воспитанник, давно уехавший со своей семьей в Германию, теперь пытается найти убежище у старой няни. Женщина узнает гостя и вместе с внуком «сдает» его красноармейцам.

Кстати, и смерть Червякова была по-настоящему чекистской. Когда немцы окружили Ленинград, он наотрез отказался покидать город вместе с коллегами-кинематографистами и стал выполнять секретные задания НКВД, пуская в дело свое великолепное знание немецкого языка. Переодеваясь в форму немецкого полковника, Червяков выезжал на трофейном немецком автомобиле «Хорьх» в тыл к фашистам и, подзывая к себе их солдат, расстреливал их в упор из «шмайсера». Так длилось несколько месяцев, пока немцы не раскусили смельчака и не устроили ему засаду на дороге. И Червяков погиб в неравном бою, расстрелянный фашистами. Это случилось 16 февраля 1942 года.

Но вернемся к фильмам Зои Федоровой.

В фильме «Шестьдесят дней» речь шла о том, как двое молодых научных работников были призваны на военные сборы. У Федоровой была роль лаборантки Люсеньки – возлюбленной одного из этих призывников. Однако выход фильма будет задержан на целых три года. Почему? Вот как это объяснялось в справке комиссии ЦК ВКП(б) «О запрещенных кинофильмах в 1940 и 1941 году»:

«…Картина посвящена важной теме – боевой учебе командиров запаса на учебном сборе, но разрешена тема неудовлетворительно. Организация обучения командиров запаса не соответствует современным требованиям. Кроме последней части, в фильме нет никаких признаков, что командиры обучаются в условиях, близких к боевой обстановке. В фильме утверждается совершенно неправильное положение, будто бы победа приходит в сражении в результате случая. Тактическое учение разыграно так, что побеждает командир запаса Антонов, который в течение сбора не хотел ничему учиться и действительно не учился…».

Фильм «Музыкальная история» был совсем из иной «оперы» – его можно смело назвать шедевром (к его сценарию приложил руку писатель Евгений Петров, один из «крестных отцов» Остапа Бендера). Не случайно он был удостоен Сталинской премии II степени (1941). В нем у Федоровой была роль диспетчера в таксопарке – Клавы Белкиной. А сюжет у фильма был такой. Шофер такси Петя Говорков (знаменитый тенор Сергей Лемешев) очень любит петь. А пассажирам нравится его слушать: у Пети редкий по красоте тенор и стопроцентный музыкальный слух. Он репетирует роль Ленского в любительском оперном театре. Старый певец и дирижер Македонский предсказывает ему блестящее будущее. Но премьера спектакля заканчивается провалом из-за того, что накануне Петя поссорился с любимой девушкой, которую и играла Зоя Федорова.

Премьера «Музыкальной истории» (а это случится в октябре 1940 года) была встречена и публикой, и критиками с большим восторгом. Один из кинокритиков в главной газете страны, «Правде», писал: «Это в самом деле музыкальный фильм, от первого до последнего кадра. Щедро и полнозвучно льется с экрана музыка Чайковского, Римского-Корсакова, Визе, Бородина; в ней живут и действуют персонажи фильма, с нею органично связываются их поступки, их радости и разочарования, их судьбы…».

Короче, тем летом 1939 года, когда снимались три этих фильма, Федорова была творчески весьма активна, и ничто не предвещало того, что ее дни на «Ленфильме» сочтены. Причем не только там, но и вообще в Ленинграде и в «двушке» на Малой Посадской, которую они делили с Рапопортом.

Спустя всего лишь несколько месяцев после новоселья Федорова говорит Рапопорту «прощай», собирает чемодан и поздней осенью 39-го возвращается навсегда в Москву. Вроде бы житейская история. Но лично мне кажется, что все это не случайно. И время совпадает – как раз после августовского договора о ненападении между СССР и Германией (23 августа 1939 года). Договор лишь внешне мирный, а на самом деле война спецслужб двух государств после него не только не стихла, а, наоборот, усилилась. Послушаем Т. Гладкова – историка спецслужб:

«В ту пору немецкая разведка развернула в СССР бешеную, мало где виданную деятельность. Вот кто выжал из пакта Молотова – Риббентропа все, что только можно. Какие делегации к нам зачастили. Ну когда такое бывало – человек по 200. И постоянная смена сотрудников: кто работал месяц – три, а кто нагрянул на день-два, выполнил задание – и был таков. Огромный десант немцев на ЗИЛе, множество торговых делегаций. Поди уследи. Труднейшие для наших спецслужб, ослабленных сталинскими чистками, годы. Или наладили воздушное сообщение, полетела в Москву из Берлина и Кенигсберга с посадками в наших городах их „Люфтганза“. А вместо девочек с передничками только бравые ребята – стюарды с отличной выправкой. Но и они менялись: два-три рейса – и другая команда. Это изучали маршруты немецкие штурманы из „Люфтваффе“. А бывало и такое, что среди махровых шпионов, сомнительных делегаций вдруг появлялись в Москве и завербованные нами в Германии агенты, например Харнак, которому предстояло войти в историю как одному из руководителей „Красной капеллы“. Наши „делегации“ в Германию тоже летали. Но маленькими группами. Пока на Лубянке решат, кому можно, кого выпустят…»