Именно из-за этих конфликтов и противоречий на монументе в Бостоне не указано имя первооткрывателя. Но на монументе есть цитата из книги пророка Исайи: «Все это от Господа воинств – глубоко Его разуменье и велика Его мудрость». Слова эти обращены к людям, считавшим, что облегчение боли противоречит Божьему промыслу. Цитата говорит о том, что само медицинское вмешательство является даром Божьим, и подтверждается эта мысль рельефом на статуе, изображающем женщину, воплощающую торжество науки, сидящую на троне в окружении пробирок, реторт, горелок и перегонных аппаратов перед лицом одобрительно взирающей на нее Мадонны с Младенцем. На одной из граней постамента изображена сцена времен Гражданской войны. Хирург стоит у стола, готовый ампутировать ногу раненому солдату. Солдат мирно спит. Благодаря эфиру он не почувствует боли.

Благодаря кризису, вызванному эпидемией лихорадки Эбола, в личных беседах и в новостных программах стало часто звучать слово «карантин». Этот термин – производное от итальянского словосочетания quaranta giorni, означающего «сорок дней». Этот термин прослеживается с четырнадцатого века, когда город Дубровник, находящийся ныне в Хорватии, принадлежал Венецианской республике. В то время Европу опустошал Великий Мор, или Великая Чума, и, стремясь защитить город от страшной болезни, власти Дубровника объявили, что все корабли и находящиеся на них люди будут изолироваться на сорок дней, прежде чем им будет разрешено войти в город. Позже эту болезнь назвали Черной Смертью, вероятно, из-за того, что все больные были обречены, хотя некоторые специалисты утверждают, что это название связано со страшными темными кровоподтеками, вызванными внутренними кровоизлияниями (характерным признаком заболевания). Между 1345 и 1360 годом чума убила около половины населения Европы. Причина осталась неизвестной, но было понятно, что болезнь заразна. Если она начиналась в каком-то населенном пункте, то распространялась, как лесной пожар. В Милане врачи советовали запирать и опечатывать дома, где находились больные вместе со здоровыми членами семьи. Очевидно, эта мера оказалась действенной, так как в Милане смертность от чумы оказалась ниже, чем в других городах Италии.

Однако только в 1894 году Александр Ерсен, сотрудник французского Пастеровского института, выделил бактерию-возбудителя чумы во время ее вспышки в Гонконге. Природный очаг этой бактерии, названной в честь открывателя Yersinia pestis, находится в Азии, где микроорганизм паразитирует на блохах, насекомых, которые распространяют болезнь своими укусами. Блохи паразитируют на грызунах, мышах и крысах, а так как крысы – обычные пассажиры судов, то болезнь через Средиземное море распространялась и на Европу.

Чумная инфекция может проявляться несколькими разными формами, самой известной из которых является бубонная форма. Название произошло от греческого слова «бубон», означающего «пах», потому что при чуме сильно опухали паховые лимфатические узлы – из-за распространения инфекции с нижних конечностей, которые чаще всего подвергаются укусам блох. При септической и легочной формах бактерии проникают в кровь и могут передаваться от человека к человеку, особенно при кашле, вызванном чумной пневмонией.

Когда наука не в силах объяснить какой-то феномен, образовавшуюся пустоту немедленно заполняют суеверие и шарлатанство. В четырнадцатом веке научного объяснения эпидемиям чумы не было, и не могло быть. Церковь объявила, что Черная Смерть – это наказание человечества за грехи. В чуме обвинили прокаженных, так как наружные проявления проказы напоминают таковые при чуме. С чумой связывали астрологические знамения и извержения вулканов. «Флагеллянты» верили, что божьего наказания можно избежать, если раздеться до пояса и хлестать себя плетьми. Флагеллянты группами, бичуя себя, бродили по городам и селам Европы. Преследовали и евреев, которых обвинили в отравлении колодцев. Многие еврейские общины были истреблены в надежде, что это остановит чуму. В Кёльне были сожжены тысячи евреев, обвиненных в начале эпидемии. Жертвами гонений стали и черные кошки. Их считали ведьмами в зверином образе, проклинающими род человеческий. Кошки – природные враги грызунов, переносчиков чумы, и уничтожение кошек способствовало распространению болезни.

Что касается лечения, то его не существовало вовсе. Так как чума часто сочеталась с отвратительным запахом от больного, то люди ходили по улицам, зажимая носы цветами, в надежде заглушить запах и избежать заболевания. Естественно, это средство не помогало. Не помогало и сжигание ароматической древесины для очищения воздуха. Были попытки улучшать «дурной воздух» звоном церковных колоколов и стрельбой из пушек. В дома выпускали птиц, думая, что хлопанье их крыльев разобьет заразу. Купание считалось опасным так же, как употребление в пищу оливкового масла. Один из самых странных советов заключался в том, что мужчинам, ради сохранения жизни, рекомендовали хранить целомудрие. Очевидно, женщинам таких советов не давали.

Вера в то, что приятные ароматы могут отогнать болезнь, просуществовала до семнадцатого века и проявилась во время Великой чумы в Лондоне в 1660 году. Известный детский стишок о «букетике цветов», как говорят, был написан именно тогда, хотя это и сомнительно, так как впервые он был напечатан только в восьмидесятые годы девятнадцатого века. В стишке говорится о том, что цветочки плохо помогают от розочек – розовых кружков, которые, как предвестники чумы, появлялись вокруг мест блошиных укусов. Исход болезни был понятен всем: «Апчхи, апчхи, мы все умрем». Действительно, в ту эпидемию в Лондоне умерли сто тысяч человек. Не было никакой пользы от жевания чеснока, уксусных ванн или сжигания серы для избавления от «дурного воздуха». Курение считалось целительным, и люди заставляли курить даже детей под угрозой телесных наказаний.

Случаи чумы бывают и в наши дни, но очень редко. Первые эффективные средства лечения появились в 1932 году после введения в клиническую практику сульфаниламидных препаратов, но в наше время чуму лечат такими антибиотиками, как стрептомицин, хлорамфеникол (левомицетин), тетрациклин и фторхинолон. К сожалению, до сих пор сохраняется угроза применения бацилл чумы в качестве бактериологического оружия. Как только была понята инфекционная природа заболевания, его заразительность (контагиозность), его стали использовать в военных целях. Первый пример использования бактериологического оружия имел место в 1347 году во время осады монголами крымского города Каффы. Монголы забрасывали в город, через его стены, трупы людей, умерших от чумы. Не далее, как в 1940 году, японский самолет сбросил груз зараженных чумой крыс над китайским городом, вызвав в нем эпидемию. В наши дни упорно циркулируют слухи о том, что во многих странах созданы штаммы бактерий, устойчивых к воздействию всех известных антибиотиков. Эти штаммы созданы на случай бактериологической войны.

Правда, сейчас самой главной заботой является вирус Эбола, и «карантин» является самым надежным способом предотвращения его распространения. В данном случае, продолжительность карантина не превышает двадцати одного дня, так как это время соответствует инкубационному периоду заболевания. Если в течение этого времени симптомы не появляются, можно с уверенностью считать, что человек здоров. Представляется, что больной заразен только в присутствии явных клинических симптомов. Если не соблюдать карантин в соответствующих случаях, то мы можем столкнуться с эпидемией болезни, рядом с которой побледнеет даже Черная Смерть.