Харальд не посмел воспротивиться последней воле умирающей. Искаженным от внутренней боли голосом он яростно воскликнул:

- Ко мне! Пленного купца-фриза – доставить ко мне!

Где-то за прикрытой дверью послышались спешно удаляющиеся шаги – после чего ярл наклонился к девушке, горячо зашептав:

- Рада, ты слышишь меня? Ты слышишь меня?! Прошу, не принимай распятого Бога… Как только ты уйдешь – я уйду вслед за тобой, и мы воссоединимся в Вальхалле, на вечном пиру Одина! Ты настоящий воин, ты отнимала жизнь врагов своими руками… Ты станешь валькирией – а я эйнхерии, верным хирдманом верховного бога, и мы будем вместе до самого Рагнарека!

Славянка нашла в себе силы покачать головой – и едва слышно ответить:

- В Велиграде… В Велиграде когда-то проповедовал жрец распятого Бога… Христа, я вспомнила… И жрец говорил странные слова… Он говорил, что не нужно мстить… Что нужно прощать… Он говорил, что Христос просил милости у своего Отца… Просил милости даже для тех, кто казнил Его…

Теперь уже Харальд не смог сдержать невольной усмешки:

- Действительно, это очень странные слова!

Рада согласно смежила веки – и ненадолго замолчала, заставив ярла замереть от страха… Но тут она вновь заговорила – даже с чуть большей силой в голосе, чем ранее:

- Я также считал их глупыми бреднями… Пока не свершилась моя месть за братьев… И пока недуг не сломал мое тело.

Харальд весь напрягся, невольно сжав кулаки:

- Что же – это распятый Бог наслал на тебя болезнь?! Да я прикажу перебить всех верующих в Него, я лично пролью их кровь в жертву Одину! Я…

- Харальд…

Клак оборвал свою речь, как только девушка позвала его – и тогда она смогла продолжить:

- Харальд, послушай… Христос… Он принял смерть за людей. Он принес Себя в жертву, чтобы спасти нас… Так ответь мне – какой Бог заслуживает нашей любви и веры? Пожертвовавший Собой, проливший за людей Свою кровь… Или те боги, кому мы сами приносим людей в жертву?

Ярл не смог ничего ответить, удивленный и озадаченный подобным откровением Рады.

- Но зачем тогда Он…

Но славянка вновь отрицательно покачала головой:

- Он ничего плохого мне не сделал. Я сама впустила в свое сердце зло и ненависть, я сама требовала мести… Месть свершилась – и зло получило власть над моим телом… Теперь я это ясно понимаю – тот жрец в Велиграде был во всем прав.

Девушка на мгновение прервалась, но тут же продолжила:

- Но ведь помимо тела есть еще и дух, моя душа… Она гораздо важнее. И ее еще можно спасти…

- Но как же… Как же Вальгалла… Как же мы?!

Раде с трудом удалось наклонить голову, чтобы посмотреть прямо в глаза Харальда:

- А если ли вообще Вальхалла? Тот жрец… Он рассказывал, что Бог правит в небесных чертогах… Быть может, мы когда-нибудь там и встретимся…

Девушка прервалась, зайдясь тяжелым кашлем; Харальд помог ей приподняться с ложа, чтобы любимая смогла прокашляться, сплюнув сгусток крови – после чего дал попить ей отвара, приготовленного кем-то из знахарей. Отвар не особо помогал при болезни, но хоть немного притуплял ее боль… Рада сделал пару маленьких глотков – и тут в дверь осторожно постучали:

- Господин, мы привели фриза!

- Ведите его сюда! Рада, он пришел, он сейчас все сделает…

Хирдманы буквально впихнули в покои невысокого плешивого мужичонку с вислой бородой и широко раскрытыми от ужаса глазами. Весь его внешний вид вызвал у Харальда одну лишь неприязнь – но сделав над собой усилие, он коротко приказал купцу:

- Эта женщина хочет принять распятого Бога… Христа! Ты можешь… Можешь…

Фриз, однако, оказался вполне догадливым мужиком (недаром же купец!), к тому же разумеющим язык данов – и тотчас коротко вопросил:

- Крестить ее?

- Да! Сможешь?

Чуть успокоившийся пленник согласно кивнул головой – после чего уточнил:

- Нужна вода.

Харальд тотчас яростно закричал:

- Воды!!!

Его крик был, конечно, услышан. Не прошло и десяти ударов сердца, как вновь распахнулась двери в покои девушки – и трэлл подал фризу воду. После чего последний шагнул к широко раскрывшей глаза Раде, явно взволнованной происходящим:

- Ты действительно готова креститься?

- Да…

- Хорошо. Как твое имя?

- Рада…

Зачерпнув воды, фриз немного подумал – и тут же быстро заговорил:

- Крещается раба Божия Ираида во имя Отца. Аминь. – на последнем слове он нарисовал водой на лбу девушки маленький крест. – И Сына, аминь. – второй раз нарисовал крест водой, – И Святаго Духа, Аминь. – и в третий раз нарисовал водой крест.

После чего фриз отстранился от ложа – а удивленный Харальд переспросил:

- И это все?

Быстро взглянувший на него купец пожал плечами:

- Все. Священник мог бы дополнить Крещение Миропомозанием и дополнительными молитвами – но в таких обстоятельствах совершенного мной таинства вполне достаточно. Впрочем…

Немного помявшись и тяжело вздохнув, он все же снял со своей шеи веревочку с небольшим деревянным (но искусно вырезанным) крестом – и аккуратно надел его на благодарно улыбнувшуюся девушку.

- Пусть он станется при ней… Пусть останется.

Харальд, горько вздохнув, помолчал немного – после чего обратился к фризу:

- Ты и твои близкие, если они есть в Хедебю, свободны. Я отпущу вас в Утрехт с первым идущим в него кораблем… И вознагражу по чести.

- Харальд, подожди. Пусть он останется рядом… Поможет мне помолиться. Но прежде подойди ко мне… Мы должны… Попрощаться.

На последнем слове Рады внутри ярла все сжалось, а дыхание его перехватило. Ибо в этом слове его ждал неминуемый конец – конец их с Радой истории, конец его земному счастью, его любви… На негнущихся ногах он подошел к ложу возлюбленной – и тяжело пал перед ним на колени.

- Не бойся… Мы ведь еще увидимся.

Горячие пальцы девушки вновь коснулись руки Харальда. Подняв взгляд на любимую, он невольно поразился тому, что во взгляде ее больше нет той муки, что давно уже поселилась в ее глазах – словно боль наконец-то отпустила славянку! Одновременно с тем ласковая и какая-то необычно спокойная улыбка коснулась ее губ…

- Рада, тебе лучше?! Ты исцелилась?

Девушка с сожалением покачала головой:

- Мне легче… Но мой конец уже очень скоро… Прошу тебя! Позаботься о Рюрике. Если Славомир примет племянника, отправь его к моему брату. Если нет… Если нет – то защити