— А окончательное резюме выглядит так, — невесело усмехнулся Денис, — Эренбург нам теперь точно ничего не расскажет и ничем не поможет. Так что разбираться и в его убийстве и в убийствах ученых придется исключительно самостоятельно.

И снова ночной вызов. Обычная хрущевка на Народного Ополчения, второй этаж, приоткрытая дверь, чтобы звонком не будить соседей. За дверью переминался и нервно гонял спичку из одного угла рта в другой взволнованный мужчина.

— Здравствуйте, заходите, — сказал шепотом и растерянно посмотрел на пол. Что предложить: тапочки или тряпку — вытереть ноги? На улице опять дождит, и растоптанные кроссовки Лидии Федоровны оставляют на линолеуме мокрые следы.

Ирина прошла в комнату, где царил полумрак — настольную лампу завесили покрывалом, от этого она давала ровно столько света, чтобы можно было передвигаться, не боясь натолкнуться на мебель. Девочка сидела на постели. Она оперлась руками о край кровати и громко, тяжело дышала. На вид лет шесть-семь.

— Вот, доктор, это Надя. — Мать теребила пальцами салфетку и не сводила глаз с дочери. — Она проснулась примерно час назад, разбудила меня и пожаловалась, что ей трудно дышать. Я подумала, что просто в комнате душно.

Ирина сняла с девочки ночную рубашку и стала перкутировать грудную клетку.

— А раньше у нее были приступы удушья?

— Да, но не так сильно. Наша участковая… педиатр, говорит, что ничего страшного в этом нет. Просто нужно чаще проветривать комнату и побольше пить щелочного питья. Вот я и открыла окно в детской. Хотела дать Наде попить, но она стала задыхаться. Я испугалась, разбудила мужа. А он сразу позвонил в «Скорую помощь».

— И правильно сделал, — сказала Лидия Федоровна, раскрывая чемоданчик с медикаментами.

Из-под пальцев Ирины раздался глухой, коробчатый звук. Аускультация дала рассеянные, сухие хрипы над всей поверхностью легких, сердце работало ритмично, тон — приглушенный, тахикардия.

Ирина убрала фонендоскоп.

— Надя, как ты себя чувствуешь? Что у тебя болит?

— Ничего, — с трудом ответила девочка, — мне дышать трудно.

— А что труднее, вдохнуть или выдохнуть?

— Выдохнуть.

— Сейчас цветет амброзия, — обратилась Ирина к родителям. — У девочки нет аллергии?

— Нет, у Нади нет. — Мать все больше беспокоилась.

— Лидия Федоровна, эуфилин внутривенно.

— Доктор, что с ней?

— Это приступ бронхиальной астмы.

Лидия Федоровна набрала шприц и приблизилась к девочке:

— Свет включите, пожалуйста. А вы, мамаша, придержите ребенка.

Отец суетливо сдернул покрывало с настольной лампы, девочка зажмурилась от яркого света и прикрыла ладошками глаза. Мать присела рядом на кровать и положила руку девочки себе на колени, взяв за кисть, а второй рукой обняла дочку. По щекам ребенка потекли слезы.

— Доченька, маленькая моя, не плачь, это совсем не больно.

— Мама, я боюсь! Не хочу укол.

В руках у Лидии Федоровны шприц казался игрушечным.

— Наденька, посмотри, какой маленький укольчик, тебе совсем не будет больно, зато станет легче и ты сможешь дышать, — успокаивала мама ребенка как могла.

Ирина осмотрелась. В детской много игрушек — все аккуратно расставлены по полочкам, выглядят совершенно новенькими, как только что из магазина, лишь волосатая розовая зверюшка, напоминающая то ли кошку, то ли львицу, изрядно потрепана и лежит прямо в кровати. Ирина взяла зверюгу и протянула девочке:

— Какая красивая, как ее зовут?

Девочка выхватила любимую игрушку, прижала к себе и ничего не ответила.

— Ну-ка покажи.

Девочка с неохотой протянула зверя чужой тете в белом халате.

— А давай мы ее вместо тебя полечим.

Девочка заулыбалась.

Лидия Федоровна воспользовалась тем, что девочка переключила внимание на игрушку, быстро перетянула детскую ручку резиновой трубкой и вонзила иглу в вену. Девочка испуганно смотрела, как облачко крови появилось в шприце, а потом исчезло, выдавленное поршнем, и опять захныкала. Ирина повторила процедуру на игрушке:

— Посмотри, а кошечка не плачет.

— Ну вот и все. — Лидия Федоровна погладила по головке всхлипывающую девочку. — Ведь правда не больно?

Та шмыгнула курносым носиком и кивнула. Ирина взяла ингалятор и поднесла ко рту девочки:

— Возьми эту трубочку губками. Я сейчас нажму на тюбик с лекарством, а ты, Надя, сделай глубокий вдох. Поняла?

— Да.

Ирина нажала на ингалятор:

— Вдыхай. — Девочка вдохнула и закашлялась. — Ничего страшного. Тебе сейчас станет легче.

Лидия Федоровна села у стола с настольной лампой и начала заполнять сопроводительные документы. Девочке действительно стало лучше, как и обещала Ирина, она задышала свободней и зевнула.

— А теперь ложись спать. — Ирина уложила девочку, укрыла одеяльцем. — Вот и хорошо, спи.

Отец вышел проводить врачей в прихожую.

— У вашей дочери был приступ бронхиальной астмы, обязательно обратитесь к участковому терапевту.

— Она у нас пенсионерка, чуть что — ОРЗ или максимум грипп, лучше посоветуйте, к кому можно обратиться за качественной консультацией? За деньгами дело не станет…

Ирина записала на листке телефон своей знакомой из пульманологического центра и протянула мужчине:

— Это отличный специалист. Я предупрежу о вашем звонке, если хотите…

— Доктор… — мужчина лихорадочно зашарил в карманах спортивных штанов, — я могу как-то вас лично отблагодарить?..

— Не стоит. — Ирина шагнула к двери и тут заметила на вешалке пиджак с погонами и нагрудным знаком ГИБДД. — Разве что… Вы в ГАИ работаете?

— Так точно, есть проблемы?

— Даже не знаю, как сказать… — Ирине вдруг пришло в голову, что можно узнать, кто владелец бежевого «форда» и по какому адресу зарегистрирована машина. Если окажется, что владелец живет в одном доме с Кропоткиным, то, значит, не было никаких подозрительных совпадений. — Мне очень нужно узнать, кому принадлежит одна машина. Понимаете, это не по работе, это мне лично нужно…

— Не надо ничего объяснять. Номер пишите и считайте — все уже сделано.

Ирина быстро записала номер на бумажке, рядом с телефоном знакомой и протянула мужчине.

— Перезвоните мне завтра, — он на секунду задумался, — да, завтра-послезавтра… Вот моя визитка. Простите, а вас как зовут, а то как-то неудобно… Я Виктор Сергеевич, можно Витя, а вы?

— Ирина Николаевна, Ира.