Чайки с тревожными криками мечутся над водой. Рыбешки целыми стайками выскакивают на поверхность, но птицы их не трогают, а лишь сильнее кричат. Через некоторое время чайки разлетелись. Вероятно, попрятались в скалах, а может, и вообще удрали в глубину суши.

Тучи с рваными краями тяжело ползли на восток. Сиренево-серые кудри перекатывались по воздуху, норовя прорваться.

Народ, который предусмотрительно разбрелся друг от друга, с опаской поглядывал на меняющееся море.

Несмотря на горячую нелюбовь к суше, ихтионка возвращаться в воду отказалась, заявив, что лучше будет медленно сохнуть на воздухе, чем попадет в зубы сабретею.

Она каким-то образом смогла убедить тролля выдолбить для нее в камне небольшое углубление и натаскать воды. Сначала каменный гигант не хотел, потому что есть дела поважнее. Да и в няньки ихтионке не нанимался. Но Селина что-то нашептала ему в отверстие, которое выполняло роль уха, и тот нехотя принялся ковырять породу на приличном расстоянии от берега.

Гоблина удивило, что она готова так далеко отойти от воды. Он приблизился, рискуя усилить излучения Талисмана, и спросил:

– Разве тебе не хочется вернуться в море?

Ихтионка перевернулась на спину, выплеснув порцию воды из бассейна, и серьезно заморгала третьими веком.

– Хочется, – проговорила она хрипло, потому, что воздух совсем иссушил ей связки. – Очень хочется. Но там сабретей. К тому же грядет буря. Сильная буря. Хотя в глубине океана это даже весело.

– В каком смысле? – не понял гоблин.

– Если правильно балансировать на волнах, – начала пояснять ихтионка, – можно здорово покататься. Главное, держаться за гребни и ни в коем случае не оказываться в воздухе.

– Иначе что?

Селина откинула мокрый локон и ответила:

– Можно шлепнуться о воду. Если у подножия волны, то не страшно. А вот если слететь с гребня, стукнет так, что расшибить может. Прямо насмерть.

– Страсти какие, – проговорил гоблин кривясь.

– Да, – согласилась ихтионка. – Но в целом шторм в глубине скорее развлечение, чем проблемы. У берега все иначе. Сама никогда не видела, но слушала наставницу.

Зеленомордый прищурился.

– И чего говорит? – спросил он.

– Говорит, из-за мелководья волны опасны и бесконтрольны, – сообщила Селина. – Разобьет о скалы или с камнями перемелет. Для наземников опасно еще и тем, что может утянуть в море. Вы же не умеете под водой дышать?

Гоблин покачал головой. Под водой дышать он не умел, да и вообще особо к воде страсти не питал. Их брат без нее может долго обходиться. Потому и живучи.

Тем временем рябь на воде превратилась в полноценные волны, которые настойчивым рокотом накатывались на берег. Высокий обрыв защищает даже от брызг, но, если верить морской деве, это только начало.

Видя, как быстро милость морских богов обращается гневом, народ стал понемногу отходить в глубь плато. В конце концов получилась забавная шеренга на расстоянии около двух перелетов стрелы от обрыва. Некоторые вообще вернулись в лес, потому как там еще и деревья. А они, как известно, лучшие защитники в беде.

В жизни тролля непогода не занимала никакого места, потому что он из камня. А камню плевать: дождь, снег или солнце. Главное, чтобы в груди крутился алмазный сердечник, тогда и ветер не страшен. Это обычную породу можно покрыть трещинами и раскрошить со временем. Но не тролля. Поэтому он уселся рядом с ихтионьим бассейном и задремал.

Небо вдалеке полыхнуло, затем раздался утробный рокот. Шторм надвигался с моря. Тот самый, который уловила Каонэль, как только прибыли на плато. Он идет, как первобытный монстр, без остановок, прямым курсом. И твердо знает зачем.

Ихтионка наблюдала, как море на глазах меняется.

– Ничего себе, – проговорила она завороженно.

– У тебя такой вид, будто первый раз грозу видишь, – бросил гоблин.

– Вообще-то, не первый, – отозвалась морская дева. – Сто раз видела, как поверхность океана превращается в бурлящую пучину.

Гоблин поправил пояс с кинжалами.

– А чего глаза такие круглые? – спросил он.

Ихтионка не ответила. Она видела: сейчас творится что-то совсем невообразимое. Слишком быстро приходит непогода. Слишком. И небо лиловое. Оно должно быть серым, в крайнем случае – синим. Но не сиренево-черным, и рокотать, как голодный великан, тоже не должно.

Селина и прежде слышала небесный грохот, хотя чаще под водой. Там он глухой и мягкий. Но на поверхности тоже бывала, и грохот не казался таким зловещим. Теперь же ее чешуя встает дыбом при каждом раскате.

Снова полыхнуло, небо озарилось вспышкой. Загремело, на этот раз гораздо ближе. Новая порция туч вывалилась из-за горизонта, словно там станок по изготовлению облаков.

Каонэль прохаживалась по обрыву, вглядываясь в морскую пучину. Прежде штормов она не видела, потому и не особо опасалась. Она восторженно вздыхала при каждой вспышке и таращилась на воду. Когда серая дошла до места, где тролль подхватил ихтионку, обнаружила несколько сверкающих камешков. Довольная находкой, она принялась собирать безделушки, позабыв о непогоде.

– Зачем она там ходит? – недоумевала Селина. – Там же сейчас опасней, чем в пасти Кракена.

Гоблин пожал плечами.

– Эльфы, – проговорил он скрипучим голосом. – Кто их разберет? Может, богам каким молится.

– Разве что темным, – сказала ихтионка. – Я в жизни такого океана не видела.

Послышался тревожный и непрерывный вой. Через секунду порыв ветра налетел со стороны моря, неся мелкие капли и запах опасности. Ихтионка пригнулась, прячась за бортик. Когда высунулась, увидела, что море превратилось в ожившего монстра.

Волны поднялись огромными ребристыми валунами. С чудовищным грохотом они принялись сталкиваться, разлетаться и соединяться, образуя волны еще больше. Белая пена на гребнях, словно оскалившаяся пасть, которая не пощадит никого.

Небо и вода слились в одно. Море сошло с ума. И все случилось за секунду.

– Глазам не верю… – прошептала морская дева.

Слушаясь морское чутье, она очень правильно отошла поглубже на плато, а за ней и остальные. Большинство из них вообще не доверяли воде, а некоторые откровенно не любили, потому молчаливое решение поддержали единогласно.

Волны становились все больше, пока наконец не стали бить в обрыв, продолжая расти. Когда Каонэль, недовольная тем, что ее обрызгало, обернулась, чтобы погрозить морю кулачком, на нее поднялась волна высотой в три эльфийских роста.

Ихтионка видела, как серая развернулась лицом к океану. Потом все было очень быстро.

Гигантская волна с грохотом обрушилась на обрыв и залила плато на полперелета стрелы. Когда откатилась обратно, берег был пуст.