взяться за свое преображение сама, гораздо проще было поверить в магию, еще и другим начать головы дурить. В общем, ты носила заколку, питала меня жизненной силой, я забирала ее у тебя. Процесс небыстрый, но теперь он полностью завершен. Ты мне не нужна. Я стала тобой. Получила твое тело.

Валентина слушала и не верила. Она спит! Так не бывает!

Что сказала эта дрянь? Что дух ее заключен в заколку?

С ловкостью, которой сама в себе не подозревала, Валентина метнулась к двойнику и выдернула заколку из волос девушки.

– Ага! – победно крикнула она. – Вот тебе!

Валентина думала, сейчас что-то произойдет. Лишившись магического предмета, в котором обитала, лже-Валентина исчезнет, растворится. Или перейдет обратно в заколку. Валентина решила, что сломает или выбросит проклятое украшение, не станет больше пользоваться. Денег у нее достаточно, она уедет туда, где ее никто не знает, квартиру продаст, придумает, как жить дальше.

Только все пошло не так. Двойник никуда не делся, лже-Валентина продолжала стоять и нагло ухмыляться.

– Глупая ты девка. Ничего у тебя не выйдет.

«Еще как выйдет! Придется тогда снова примерить заколку, – пронеслось в голове, – нас будет двое, и мы еще поборемся!»

И снова провал. Привычного преображения не произошло. Потрясённая Валентина ждала, но ничего не случилось. Не было головокружения, чувства нехватки воздуха, а затем – пьянящего ощущения свободы и красоты. Она оставалась такой, какой считала себя много лет: уродливой толстухой с плохой кожей и жидкими волосами.

– Убедилась? – скучающим голосом проговорила лже-Валентина.

Подошла и забрала заколку. Валентина бессильно смотрела, как мерзавка вертит ее в тонких пальцах.

– Тебе больше нет места. Ты никто, ясно?

Валентина поняла, что это правда. Ее настоящей больше не существует. Вся жизнь принадлежит прекрасной копии: вновь обретенные приятели и партнеры, бизнес, счета, квартира, машина; даже на фото в паспорте – лже-она. За два с лишним года подлинную Валентину забыли, она осталась лишь на фотографиях «до». Если она сейчас сгинет, никто не станет искать, всем довольно будет ее двойника, ни один человек не заметит подмены.

– Мы поменялись местами. Ты мне больше не нужна.

– Убьешь меня? – безучастно спросила Валентина.

Она поняла, что ей все равно. Жить в старом теле она больше не хочет, не может – отвыкла. Да и как жить без денег, дома, документов? Куда идти? К кому обратиться? Уж лучше и не жить.

Лже-Валентина поцокала языком.

– Легко сдаешься. Могла бы я тебя и убить, это все равно что таракана раздавить. Но нет. Сказала же: мы поменялись местами. Я заняла твое, а тебе придется занять мое.

Валентина не успела сообразить, что происходит. Выбравшийся из дьявольского предмета дух, принявший ее обличье, нацепивший ее личину, змеей скользнул к девушке. Лже-Валентина молниеносным движением вскинула руку и, бормоча на мертвом, отвратительном, невыносимом для человеческого уха языке, прикоснулась заколкой ко лбу, губам, груди Валентины, к правому плечу и левому бедру.

Девушка не могла сопротивляться. С каждой секундой тело ее словно отключалось, переставало быть: несчастная больше не ощущала рук и ног, ничего перед собой не видела, не могла произнести ни слова.

Лже-Валентина перестала бормотать, оценивающе поглядела на свою жертву и осталась довольна увиденным.

– Последний штрих, – весело проговорила она и воткнула заколку в волосы Валентины.

Еще долю секунды полная девушка с некрасивым, искаженным болью лицом стояла посреди комнаты – а в следующий миг ее не стало. Растворилась, растаяла. Старинная серебряная заколка с синим камнем, тихо звякнув, упала на пол.

Лже-Валентина, теперь уже единственная, нагнулась, подняла ее и спрятала в коробку.

– Жди, – сказала она. – Пришла твоя очередь ждать.

В гости к другу

Сообщение от Ивана пришло, когда Тимофей собирался выключить компьютер и уйти из офиса. Он уже опаздывал, хотел выехать до обеда, но перед поездкой, как часто бывало, набралась куча срочных вопросов, которые следовало утрясти.

Тимофей собирался в столицу, тщательно спланировал поездку, было рассчитано и время прибытия, и места остановок на еду и отдых (такой уж он человек), но что поделаешь: как назло, выскакивало то одно срочное дело, то другое, и выезд откладывался.

А под занавес еще и письмо. Увидев его, Тимофей ощутил неприятный укол, заколебался – стоит ли читать, но открыл, прочел.

Когда-то они с Иваном работали вместе, даже дружили. У них было много общего, хотя общность касалась чисто внешних признаков: обоим было двадцать с небольшим, недавно окончили вузы, для обоих это была первая компания, куда довелось устроиться на работу.

Особой духовной близости не имелось, сближала исключительно работа: обсуждали начальство, проекты, клиентов, коллег, график работы и прочее. Бывает, работаешь, учишься или живешь рядом с человеком – и начинаешь общаться по, скажем так, географическому принципу.

Вне работы Ивану нравились мотоциклы и футбол, он любил пиво и бильярд, мог часами говорить о девушках или известных футболистах, обсуждая детали матчей. Тимофею на это было плевать, он любил кино, собак и классическую музыку. Работу в полиграфической фирме рассматривал как старт, хотел набраться опыта и сделать карьеру в области графического дизайна, возможно, открыть собственный бизнес.

Иван особо ни к чему не стремился, плыл по течению. Через несколько лет Тимофея повысили, Иван оказался у него в подчинении. Перейти из дружеских отношений в плоскость руководитель-подчиненный поначалу было непросто, но они в итоге неплохо сработались. Правда, вскоре Иван уволился, а Тимофей, проработав около года, перешел в более престижную и крупную компанию, где работал и сейчас, на хорошей должности.

Пути их с Иваном давно разошлись. Поначалу было желание продолжать общаться, встречались пару раз в барах, но скоро стало ясно, что говорить им не о чем. По крайней мере, это было очевидно Тимофею. Он скучал, поглядывал на часы и торопился уйти, а когда Иван звонил, приглашал «пересечься» снова, под разными предлогами отказывался. Постепенно Иван звонить перестал. А теперь написал.

Сколько лет прошло с их последней встречи? Года четыре, не меньше.

«Привет, Тима, – писал бывший друг, – помнишь меня еще? Я вернулся в родные места, в деревне своей теперь, так вышло. А что? Доволен, лес у нас, поля, речка. Тихо, красиво. Я, знаешь, пишу, чтобы позвать тебя в Топольки (так моя деревня называется). Повидаться бы, Тима. Кое-что тревожит, поделиться хочу, больше никого не могу позвать. А мы же старые друзья с тобой. Не откажи в помощи, Тима. Надеюсь, не сделаешь вид, что не получил письма, не такой ты человек. Вот мой адрес, буду ждать».

Тимофей слегка смутился: он хотел притвориться, что письма не