Ох-х-х, какое красивое перекошенное лицо было у Алекса – ну загляденье же! Он сжал руки в кулаки, но промолчал, только проводил Бестиана испепеляющим взглядом.

И я бы с удовольствием позлорадствовала, но была до предела напряжена, боясь даже обернуться, потому что Бестиан как раз спускался с верхних рядов аудитории с моей стороны, и его шаги слышались уже почти за самой моей спиной. Он назвал уже всех студентов, и следующей фамилией по факультетскому журналу была моя.

Я вся внутренне сжалась в ожидании какой-нибудь гадости…

Но Бестиан неожиданно закрыл журнал.

– Итак, я со всеми познакомился, теперь мы можем приступать непосредственно к практике…

– Вы не по всему списку прошли, мистер Брандт, – подала голос Алисия, наша круглая отличница.

– Я уверен, что познакомился со всеми, мисс Ли́ннет, – твердо произнес Бестиан.

– Вы не назвали Ангелину Абрамову, она вообще значится первой в списке, – поправила Алисия.

Не то чтобы она меня любила, и ей было обидно, что меня обошли стороной, просто Алисия была правильной до мозга костей. Сказали, что ознакомятся со всеми студентами – значит, со всеми, и точка. Даже с таким «отребьем», как я.

– Ах, мисс Абрамова, вы о ней… – театрально вздохнул Бестиан.

Я напряглась, не зная, чего ожидать.

Издевок? Унижений? Ехидных замечаний?

Что он вообще может выкинуть? Почему так демонстративно проигнорировал меня? Решил проучить, или что?

Шаги тем временем послышались совсем близко за моей спиной.

– Я не стал ее окликать, потому что с мисс Абрамовой мы уже знакомы. Не так ли, Ангелина? – с нажимом произнес Бестиан, поравнявшись со мной.

Он при этом положил передо мной на парту свежую газету, и я тупо уставилась на кричащий заголовок первой полосы срочного выпуска «Ежедневные факты», забыв, как дышать. И быстро сообразив, кто именно, и, главное, почему изъял сегодня весь свежий выпуск газет из свободной выдачи студентам.

А Бестиан властным жестом положил тяжёлую ладонь мне на плечо, ощутимо его сжав, наклонился ко мне и низким голосом негромко произнес:

– И мисс Абрамову я попрошу задержаться после урока и подойти ко мне для обсуждения, хм… некоторых деталей. Нам ведь есть что обсудить, не так ли, Ангелина?

Я нервно сглотнула, не решаясь смотреть на Бестиана, который явно прожигал меня тяжелым взглядом. И наверняка губы его были изогнуты в усмешке.

А я вот не сводила глаз с огромной фотографии во всю первую полосу, на которой красовались мы с Бестианом: папарацци умудрились поймать нас в объектив фотокамеры именно в тот момент, когда мы выходили вчера под ручку из здания администрации после несостоявшейся конференции. На фотографии я нежно прижималась к Бестиану, а тот смотрел на меня с широкой улыбкой и крепко держал меня за талию. Со стороны это фото казалось пойманным в объектив моментом единения влюбленной парочки. Тогда как только мы с Бестианом знали, что он в запечатлённом на фотографии моменте насильно удерживал меня на месте и не давал сбежать, а я с натянутой улыбочкой строила планы, как бы мне свалить живой из рук этого подозрительного мужчины. Над фотографией кричал заголовок: «Рейна Хозяина нечисти – кто же она?». Чуть ниже был подзаголовок: «Мистер Брандт впервые появился на публике со своей возлюбленной!». И еще ниже – короткая выдержка из статьи на следующих страницах: «Эксклюзивное интервью со свидетелем первого появления рейнов Брандт на публике! Дворецкий рассказал всю правду…»

– Горю желанием остаться с тобой наедине, дорогая моя рейна, – добавил Бестиан уже шепотом, особо выделив последнее слово. – После занятия. А пока у тебя есть время подумать о том, как ты объяснишь мне всё то, что наплела дворецкому о нашей с тобой якобы нерушимой божественной связи. Я с удовольствием послушаю твои предложения о том, как нам выпутаться из этой ситуации. И озвучу свое предложение. Как думаешь, оно тебе понравится?

Я еще раз нервно сглотнула и всё-таки перевела взгляд на Бестиана, чей хищный взгляд обещал мне семь кругов Ада. Для разминки.

Он, наконец, отпустил меня и зашагал дальше вдоль ряда, а я осталась сидеть с одной-единственной мыслью: есть идеи, как выжить наедине с Бестианом?

Глава 15. Общий язык

Я сидела за партой, смотрела на фотографию в газете и думала… Думала о том, что хочу света в конце туннеля, солнца и тепла. Но светила мне пока только покосившаяся люстра с потолка, а из тепла в наличии имелись лишь горящие любопытством глаза сокурсников. Впрочем, у них были все шансы прожечь меня насквозь.

От их глаз мне и пришлось поскорее дрожащими руками убрать газету в школьную сумку, пытаясь сделать это максимально небрежно, игнорируя ядовитые шепотки со всех сторон:

– Он к ней просто по имени обратился?..

– Что их связывает?..

– А ты видела, как он руку ей на плечо положил?

– Да все видели, не слепые же!..

– Жест-то какой покровительственный…

– Что всё это значит?

– Не понимаю, как ему не противно ее касаться…

– А что он там ей показал?

– Н-да-а-а, дела-а-а…

Я шумно втянула носом воздух и с непроницаемым выражением лица уставилась на доску, просто глядя в одну точку.

У меня не было никаких сомнений в том, что к вечеру вся академия узнает о фотографии на первой полосе «Ежедневных фактов» и будет гудеть на тему Бестиана Брандта и его якобы объявившейся рейны. Мне даже страшно было подумать, какая информационная буря накроет меня к завтрашнему утру. А буря точно накроет, потому что статус рейны в Искандере носит настолько важный и серьезный характер, что без этого будет не обойтись. И на кой мне взбрело в голову называться именно так перед дворецким? Могла бы какой-нибудь сестрой представиться, что ли… Хотя тогда не факт, что меня пропустили бы в здание администрации… Меня ж потому и пропустили, что статус рейны настолько редкий, что имеет особые преференции в искандерском обществе.

Что ж, сама виновата, сама эту кашу заварила, самой же и придется ее расхлебывать. Всё сама, как всегда, тебе не привыкать, Ангелина. Правда, пока непонятно было, как именно расхлебывать.

Что я вообще могла сказать Бестиану на вот это всё безобразие? «Прости, я больше так не буду»? А толку, если я уже втянула его в статус рейнара, с которым нельзя было шутить, и от которого невозможно было просто отмахнуться? Никто из искандерцев с такими вещами не шутил. За такие публичные шуточки нам с Бестианом обоим мог грозить тюремный срок. А мне, так вообще –