– Кто теперь самоуверенный нахал? – Я завожу мотор и выезжаю на дорогу.

– Уверенный. Почувствуй разницу. – Она поворачивается ко мне лицом и стучит пальцем по губам. – Напомни-ка, сколько раз ты побеждал меня в боулинге?

Я смеюсь.

– Все случается когда-то впервые, милая. Ты давно не видела, как я играю.

– О, вот как. Посмотрим. – От ее улыбки оттаивает каждая частичка моего тела. Она наклоняется ко мне, намеренно говоря низким голосом.

– Ты не единственный, кто любит сложные задачи. – Я смотрю на нее и, кажется, забываю, как дышать. – Следи за дорогой, Кэл. Давай не будем повторять утренний опыт.

Я стараюсь сохранять спокойствие.

– Ты заметила, а?

– Твой язык вывалился изо рта, и ты поскуливал, как собака в течке. Сложно было не заметить.

Я фыркаю. Мне нравится эта игривая сторона Ланы. Это напомнило мне, как нам было хорошо. Когда мы проводили время в лесном домике, у нас был целый собственный мир. Я видел тогда Лану такой, какая она есть. И она, без сомнения, видела меня также. Она была единственной девушкой, с которой я мог полностью расслабиться, и я хотел вернуть все назад. Близость. Связь. Мне приходится верить, что мы сможем вернуть их.

– Я не виноват в том, что ты неотразима. Если бы я тебя не знал, то сказал бы, что эти крошки, – я указываю рукой на ее грудь, стараясь не отвлекаться от дороги, – хирургически усовершенствованы.

Она хлопает меня по груди, и я подпрыгиваю.

– Черт, прости! – восклицает она, когда внедорожник немного ведет в сторону. – Я не буду издеваться, когда ты за рулем.

– А я и не против.

– Я против. – Она откидывается на спинку сиденья. – Я еще не готова распрощаться с этой жизнью.

– Серьезно? – спрашиваю я, пытаясь разрядить внезапно ставшую напряженной обстановку. – Ты увеличила грудь? Я же вижу, что они стали больше.

Ей не удается сдержать смех.

– Да, стали. Но нет, не увеличила.

– Ну, чертовски сексуально. – Мои джинсы снова натягиваются. Клянусь, у Ланы уникальный талант заводить меня. – А что тогда?

Она фыркает и смеется.

– Какой же ты нелепый. Они просто увеличились на пару месяцев и потом не сдулись.

Выражение ее лица становится серьезным, но я понятия не имею, что у нее на уме.

– Ну, мне нравится. Очень нравится, – подмигиваю я, стараясь стереть это серьезное выражение с ее лица. – Как думаешь, ты могла бы показывать мне их время от времени?

Ее глаза широко распахиваются, и она снова вспыхивает.

– Исключительно в научных целях, – добавляю я, широко ухмыляясь.

– Не наглей, Вонючка.

Моя улыбка становится еще шире при звуке этого прозвища.

– О, я хочу наглеть, Лана. Ты даже не представляешь, насколько я хочу обнаглеть.

Я ухмыляюсь и бросаю на нее многообещающий взгляд.

– Сбавь обороты, парень, – изображает она отвращение, но я замечаю лукавый изгиб ее губ, когда она поворачивает голову. Лана, возможно, хотела казаться безразличной, но ей бы это никак не удалось.

Лана

– Всем привет, это Лана, – в качестве вступительного слова говорит Кэл, когда мы подходим к дорожке для боулинга, у которой собралась группа парней и девушек. Все головы поворачиваются в мою сторону, и я робко машу рукой, приветствуя всех одновременно. Кэл обнимает меня за плечи и подводит к линии. – Какого черта, народ? – он хмуро смотрит на табло. – Меня не было всего двадцать минут. Как вам удалось слить игру?

Он качает головой.

– Отстой.

– Придурок, – говорит симпатичный парень с мощными плечами и с ухмылкой на лице, хлопнув Кэла по руке. Его взгляд скользит по мне, прежде чем снова обратиться на Кэла. – Не собираешься меня представить?

– Лана, этой мой сосед Бретт. Бретт, это Лана.

– Очень приятно, – говорит Бретт и нежно целует мне руку.

– Взаимно.

– Теперь доволен? – спрашивает Кэл.

– Факт, дружище, – отвечает Бретт.

– Так получилось, – говорит Кэл, оглядывая друзей, прежде чем переключить внимание на меня, – что я привел секретное оружие.

– Кэл! – одергиваю я, пихая его под ребра, чтобы скрыть свое смущение.

Он игнорирует меня.

Конечно же.

– Лана – игрок в боулинг эпического уровня. Два года подряд она доходила до Золотого чемпионата юниоров.

– Домой я возвращалась ни с чем, – напоминаю я.

Он берет меня за запястья и потирает большим пальцем чувствительное место.

– В прошлый раз ты была практически у цели.

Я до сих пор храню в памяти шум арены и бурливший в моей крови адреналин. Все братья Кэла поехали с нами, и я вспоминаю, как отчаянно хотела тогда победить, но этому не суждено было случиться.

– Ага, отстойно закончилось.

– Ты по-прежнему лучший боулер, которого я знаю, детка. – Он звонко чмокает меня в щеку и обращается к своей команде: – Надерем задницы этим неженкам! – Компания одобрительно гудит и шумит.

Он подталкивает меня вперед, чтобы я могла выбрать шар.

– Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты так делаешь, – тихо бурчу я, чтобы никто нас не услышал.

– Детка, – он разворачивает меня лицом к себе, – скажу тебе то, что говорил уже миллион раз. Ты невероятно талантлива, и ты не должна стесняться этого. Возьми в руки шар для боулинга, и ты загоришься. Признай это!

Я закатываю глаза.

– Отличная речь. Не оригинальная, но отличная. – Я слышала ее уже тысячи раз, но сколько бы раз Кэл ни повторял, мне никогда не превратиться в того человека, который стал бы хвастаться, выставлять напоказ свои успехи и быть в центре внимания. Я люблю боулинг. Это весело. И, я уверена: будь я дерьмовым игроком, все равно любила бы его.

Оттеснив остальных, я делаю пару шагов вперед, легким движением отвожу руку назад, встаю у линии и бросаю шар. Наша команда ликует, когда я выбиваю страйк.

Меня осыпают комплиментами, когда я выбиваю четвертый страйк подряд, я потихоньку начинаю расслабляться и получать удовольствие. Большинство парней из футбольной команды Бретта. Их девушки дружелюбные, и мы непринужденно болтаем между выходами. Кэл вертится рядом постоянно, не переставая прикасаться ко мне. Либо его пальцы касаются моих, либо рука ложится мне на спину, либо он прижимает меня к себе – постоянно находил какой-нибудь повод, чтобы дотронуться. И это заводит.

Я помню, что он гнет линию дружбы, но все это напоминает нечто большее. Я не хочу слишком усложнять происходящее и стараюсь делать, как он предлагал, чтобы не думать слишком много. Но удержаться от размышлений непросто. За прошедшие годы я потратила кучу времени, представляя, каково было бы встречаться с Кэлом, чувствовать его безраздельное внимание, быть единственным объектом его любви. И вот теперь я переживаю малую часть того, о чем мечтала, но даже так это лучше, чем я могла представить. Я одновременно ненавижу и лелею огонек надежды, что затеплился во мне.