class="p1">После того как организационные вопросы строительства были решены возникла новая напасть. В начале 1845 года в Бессарабии распространился мор рогатого скота. Это осложнило доставку известняка к Вулканештам.

Тем временем генерал-губернатор Воронцов вновь вернулся к проекту монумента. По его инициативе была спроектирована ограда, а также памятные доски (из металла). Отливка цепей для ограды, памятных досок и креста для памятника была произведена на Одесском литейном заводе. Средства в основном были взяты из денег, сэкономленных при проведении торгов за право строительства.

Установка ограды, снесение соседнего кургана потребовали больших земляных работ, что продлило сроки строительства. В итоге оно продолжалось до августа 1847 года. Параллельно решался вопрос о присмотре за монументом. За счёт канцелярии управляющего задунайскими переселенцами была выделена штатная единица постоянного сторожа.

Церемония торжественного открытия памятника в честь Кагульской победы состоялась в сентябре 1849 года. На неё прибыли высшие чиновники региона во главе с царским наместником, графом Воронцовым, церковные иерархи, армейские, казачьи и жандармские подразделения.

На постаменте монумента были установлены две мемориальные доски. Одна – с изображением родового герба Румянцевых и информацией о победе русских войск на этом месте в 1770 году. Другая – со словами, что памятник воздвигнут по велению Николая I, Воронцовым и Фёдоровым.

В пятистах метрах от колонны открыли и обелиск (высотой в 6,5 метров) в честь подвига Семёна Воронцова. Его выполнили по образцу знаменитого памятника в честь царицы Клеопатры. Памятная доска на нём гласит: «памятник сей обожаемому родителю поставил благодарный сын Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор граф Михаил Воронцов». На другой стороне монумента размещён фамильный герб Воронцовых и информация о подвиге.

В первозданном виде Катульский мемориал простоял недолго. По условиям Парижского мира 1856 года Придунайский край вернулся под власть Османской империи. В тот период с главного монумента сняли табличку о победе русских войск под командованием Румянцева. Её впоследствии вернули, но в 1940 году на колонне появились трещины из-за разрушительного землетрясения. Свои отметины на ней оставили бои Великой Отечественной войны. В советский период с восставленной мемориальной таблички было сбито имя Николая I (его нет и по сей день).

В 1955_1957 годах была проведена первая реставрация памятника. А в 1987–1988 годах – вторая, по причине нового сильного землетрясения. 15 октября 2002 года в присутствии посла России и вице-мэра Москвы монумент был вновь открыт по итогам последней на данный момент реставрации.

В 2010 году неизвестные обстреляли памятник из автомата. Однако то был едва ли не единственный акт вандализма в отношении «Катульской» колонны. Более того, памятник нашёл отражение на городском гербе Вулканешт, его уменьшенная копия установлена в городе Кагуле.

Это объясняется очень почтительным отношением жителей Буджакских степей (в особенности гагаузов и болгар) ко всему, что связано с Россией. Потомки балканских переселенцев и сегодня продолжают сохранять памятник русской славы на месте Катульской битвы.

«Европейский интерес требует наибольшего удаления России от Дуная»: последствия Крымской войны

30 марта 1856 года был заключён Парижский трактат – один из самых тяжёлых международных договоров в русской истории. Он закреплял итоги Крымской войны 1853–1856 годов. Горький опыт территориальных претензий европейских держав впоследствии выразился в знаменитом высказывании Александра III об истинных союзниках России.

По Парижскому договору в обмен на возвращение контроля над всем Крымским полуостровом Российская империя отказывалась от занятых османских владений в Закавказье, протектората над Дунайскими княжествами и соглашалась на нейтральный статус Чёрного моря.

Однако наиболее неприятным элементом «Парижской системы» стала территориальная уступка Россией (впервые с начала XVIII века) части своей территории. Ею стала юго-западная часть Бессарабии, примыкающая к побережью Дуная.

Именно требование к России пойти на уступки в Бессарабии стало центральным элементом ультиматума австрийского императора Франца Иосифа в конце 1855 года. Борьба вокруг этого вопроса являлась основной сюжетной линией Парижского конгресса.

Первый пункт австрийских требований гласил: «Россия, взамен крепостей и земель, занятых Союзными войсками, соглашается на проведение новой границы в Бессарабии. Эта граница, в видах общих интересов, начинаясь от окрестностей Хотина, пройдёт… по Юго-Восточному направлению, до озера Сал зыка».

По сути данная схема означала рассечение Бессарабской области в меридиональном направлении пополам и передачу её западной части Молдавскому княжеству, под верховный сюзеренитет Турции.

Парадокс предложения Франца Иосифа состоял в том, что Австрия не относилась к числу воюющих держав и никакого отношения к завоеванию у России крымских городов не имела. Драматизм усиливало то, что за несколько лет до этих событий русские войска внесли решающий вклад в подавление венгерской революции. Последняя, едва не развалила империю Габсбургов.

Предложения, наносящие территориальный урон России, не преминула поддержать Англия.

Как здесь не вспомнить слова высокопоставленного британского дипломата Г.-Дж. Пальмерстона, сказанные русскому вельможе в 1849 году в отношении внешней политики Николая I: «Ваш государь заслужил великую славу не успехами своего оружия, ибо каждый знает, чего стоят русские войска, но умеренностью и великодушием, проявленными им после победы».

Англичанин, вероятно, имел в виду скромные территориальные приобретения Петербурга по итогам Русско-турецкой войны 1828–1829 годов, когда российская армия дошла до предместий Константинополя, а на Европейском континенте Россия приросла лишь дельтой Дуная, хотя могла запросить оба Дунайских княжества.

Новый российский император Александр II в январе 1856 года был вынужден согласился с условиями австрийского ультиматума, однако российской делегации в Париже было дано поручение добиваться уступок австрийцев по «бессарабскому вопросу».

Главный российский переговорщик граф Алексей Орлов неоднократно ставил вопрос о притязаниях австрийцев на аудиенциях у французского императора Наполеона III. Расчёт делался на то, что Франция не была заинтересована в усилении австрийского присутствия на Дунае.

В конечном счёте данная логика себя оправдала. Наполеон III согласился с чрезмерностью территориальных претензий к России со стороны империи Габсбургов. После этого Орлов доложил в Петербург, что ему удалось спасти половину территории, истребованной австрийцами.

Однако он смог достичь гораздо большего. XX статья Парижского мира исключала из границ Российской империи лишь юго-западный угол Бессарабского региона между черноморским побережьем и низовьем Прута.

Упорство европейской дипломатии в оттеснении России от главной европейской реки основывалось на стремлении добиться для своих торговых судов свободного судоходства на Нижнем Дунае. Это было очень важно в контексте превращения Валахии и Молдавии в зерновую житницу европейских государств.

Весьма откровенно о мотивах приращения Молдавского княжества за счёт отнятой у России Юго-Западной Бессарабии впоследствии высказывался министр иностранных дел Румынии (поглотившей Западную Молдову) Михай Когэльничану: «Почему нам была дана Бессарабия? Потому что мы об этом просили? Потому что Европа хотела сделать нам приятное? Ничего подобного. Нам дали Бессарабию