Ненадолго, конечно.

Я смотрела со злостью, как вода заполняет кабину. Что я могу? У меня есть зелье воздушного пузыря, но оно действует от силы минут десять. Потом парень утонет в первые несколько минут. Сколько там нужно людям для таких вещей? Точно знаю — немного. Я могу дольше, спасибо большое Радужному дедушке. Но в итоге всё равно голод доконает… Мы медленно, но неотвратимо опускались вниз. Мимо окон кабины мелькали стайки рыб, шокированных нашим внезапным вторжением. 

Я снова несколько раз бросилась на стекло, но оно даже не пошевелилось. Теперь на выбор осталось только два варианта: попытаться вынести стекло звуком, либо использовать какие-то подручные материалы. 

Звук — недурная идея. Диапазон, в котором способны петь селенити, может быть по-настоящему разрушителен. И совсем не факт, что они додумались установить защиту от нашего голоса... Одна проблема: человека такое пение убьёт. Без вариантов. 

Потому я вырвала крепление сидений и принялась бить им в стекло. Защита искрила, не позволяя разбить окно, но не отбрасывала назад; очевидно, была настроена только на селенити. Эх, сюда бы артефакт совершенно другой направленности…

Минуточку. Артефакт! Им не убьёшь дракона, это да. Но, может быть...

Материализовав хобу, я обхватила её покрепче хвостом и со всей дури врезала по стеклу. 

И оно треснуло. 

Давление воды, что всё время повышалось вокруг нашей кабины, доделало остальное: стекло вылетело, впуская мощный порыв воды. Я обхватила хвостом парня и рванулась вверх. На поверхность! Я ещё могу успеть…

Но огромное щупальце, намертво сжавшее меня в тисках, непрозрачно намекнуло: рано радуюсь. Я задёргалась, пытаясь разрезать щупальце плавниками. Из непроглядного мрака вокруг вдруг возник глаз. Маленький такой, скромный глазик размером с двухэтажный дом. 

Глубоководный Древний… Мора, спаси мою сущность. 

“Ну приплыли, — от ментального голоса у меня встали дыбом все перья. — Эти драконы вконец одраконели!.. Слышишь, ты? Я тебя съем!”

Упс, что говорится. 

“Не надо! — заорала я в ответ что было сил. — Я не дракон! Я — фомор!”

“Это я — фомор. А ты — глиста пернатая!”    

“Но всё ещё — фомор. Вы же не едите себе подобных, правда?” — я постаралась мерцать плавниками в самом дружелюбном, завораживающем ритме. 

“Мне подобных, говоришь? — расхохотался Глубоководный. — Нахальный пернатый глист… Узри же меня!”

И он тоже заставил узоры на своём теле засветиться.  

Я икнула. Слышала, что они огромные, но настолько…  Казалось, тонкие щупальца его расползаются всюду, куда хватает видимости. 

“И что, пернатый глист. Скажешь, мы подобны?”

“Ну… мы в теории принадлежим к одному виду. Теоретически.”

“Зачем ты лжёшь, дракон?”

“Я — нет! В смысле, не дракон и не лгу.”

“Не дракон, говоришь?”

“У меня просто затесался в роду дракон… Давно.”

Глубоководный раздражённо завозился. 

“Сухопутные фоморы спят с драконами? Какой позор! Как вообще можно ложиться в постель с этими непонятными мутантами? Крылатые ящерицы! Они же уродливые!”

“Ну… есть такое, — икнула я, наблюдая за комком разномастных щупалец. — Но в жизни, знаете ли, всякое бывает.”

“Это да. Что такого хорошего в этих драконах, что они так всем нравятся? Почему не фоморы? Мы же красивее! Сильнее! И форма у нас более логичная.”

“Верно, — закивала я. — Хотя, у драконов есть золото.”

“У меня тоже есть, — заметил Глубоководный. — Я могу пропускать сквозь свой организм морскую воду и выпускать с другого конца чистое золото! Но всё равно никому не нравлюсь.”

Внезапно, однако.   

“Они полюбили бы вас, если бы успели узнать получше”, — я скосила глаза на предполагаемого Бэна, вокруг которого воздушная прослойка неумолимо сокращалась. Судя по всему, мне его не спасти… Времени просто не хватит. 

“Думаешь, меня нужно узнать получше?... Эй, пернатый глист, я с тобой разговариваю! На что это ты смотришь? — Глубоководный приблизил свой исполинский глаз и уставился на раненого парня. — О! Это твоя еда?”

“Нет! — возмутилась я. — Не еда. Я его спасаю!”

Глубоководный расхохотался: 

“Ну ты и недотёпа! Кто ж так спасает? Он же у тебя сдох почти!.. Не умеешь, ой не умеешь ты обращаться с домашними животными. Это ж человечек! С ними надо нежно. А ты вон его всего сломала!”

“Это не я сломала, — огрызнулась я. — Мне его… подбросили. Вот таким вот сломанным. Если позволишь мне всплыть, то попробую починить.”

“Тупенькая ты, — сообщил Глубоководный снисходительно.  — Он же сдохнет, пока всплывёшь. Это ж человек, я тебе точно говорю! Я очень хорошо в этом вопросе разбираюсь”. 

Угу, оно очень заметно. Но вслух я этого не скажу, разумеется. 

“Так, может, вы знаете, как его починить? — уточнила я. — Вы ведь такой умный! И намного дольше живёте. Явно разбираетесь в вопросе намного лучше, чем я.”

Глубоководный слегка раздулся.

“Да, — сказал он серьёзно, — я — великий эксперт по человечкам! Сейчас починю его тебе. Смотри и учись!”

Одно из щупалец ловко вырвало у меня парня и…

Ох.

Прости, случайный попутчик! Я сделала всё, что могла.

“Вы съели его!” — констатировала я очевидное.

“Поглотил, — поправил Глубоководный. — Втянул в себя. Как ещё прикажешь чинить человечков?”

Мне захотелось побиться головой о какой-нибудь камень. 

“Людей невозможно починить таким образом!”

“Вот ещё поучи меня! Сказано тебе: я — эксперт!”

Я с сожалением посмотрела на контур парня, который угадывался внутри щупальца. Повезло же нарваться на спятившего сородича! Или он так надо мной издевается?

Стоп. Что?!

“Он шевельнулся!” — ахнула я.

“Ну да, — отозвался Глубоководный буднично. — Скоро уже можно вытаскивать.”

Распахнув рот и вытаращив глаза (в змеиной ипостаси наверняка выглядело уморительно), я наблюдала, как Глубоководный выдувает воздушный пузырь, помещает туда своё щупальце и вытряхивает парня. 

Совершенно здорового, лишь с парой шрамов на молодом и достаточно симпатичном лице. 

“Ну вот, — сказала Глубоководный ворчливо. — Так человечков надо чинить! Но куда тебе, конечно: мала ещё!”

Приходится признать: кажется, из нас двоих идиот тут всё же я.

“Спасибо! Вы его спасли!”

“Ну так, — готова поклясться, что Глубоководный смутился. — Нашла достижение! Так любой завалящий кракен может!”