— Мне так нравилось гулять с Харли. Порой я даже забывал, что слеп, — вспоминает Боб. — Другим казалось, что Харли — не слишком удачный поводырь. Уж очень он был озорной. Как-то раз он стащил у одного парня куриную котлету. Все были просто в шоке. Но сам я относился к Харли как любящий папочка и никогда не сердился на него за подобные выходки.

Не исключено, что Харли спас Бобу жизнь, когда не дал ему оступиться и упасть с платформы прямо на железнодорожные рельсы.

Мне хотелось понять, на что похожа слепота.

— Боб, а как ты воспринимаешь некоторые объекты? Допустим, если предмет маленький, ты можешь потрогать его рукой, попытаться понять, на что он похож. А как быть, например, с самолетом? Ты представляешь себе, что это такое?

— По правде говоря, нет, — ответил Боб. — Существует много вещей... ты можешь усвоить слова, но не в состоянии представить их как следует. К примеру, разные животные. Я никогда не имел с ними дела, поэтому мне трудно воссоздать их образ. Я не знаю, как выглядит небоскреб и что такое линия горизонта, а также луна и звезды. Не знаю, в чем разница между красивыми и некрасивыми людьми.

— А что ты видишь во сне?

— Мои сны полны голосов — все равно что радиопрограммы. Интересно, что во сне я никогда не хожу с собакой или с тростью. Если мне надо куда-то попасть, я мгновенно оказываюсь там.

Это одна из особенностей духовного плана: здесь можно «путешествовать», просто концентрируясь на нужном месте.

— Я мало что ощущаю в своих снах. Я не чувствую запахов. Там только голоса — ведь я никогда ничего не видел. Я один из немногих слепых, которые не различают света и тьмы.

— В своих снах ты когда-нибудь задумываешься над тем, что ты слеп?

— Нет... Там это не имеет никакого значения. Если я хочу прочесть во сне меню — там просто нечего читать. Я и так знаю все, что есть в меню. Я и так знаю все, что мне нужно.

— Боб, чем слепые отличиаются от зрячих людей?

— Мы более восприимчивы к некоторым вещам — к запаху, прикосновению, доброте. Слепой человек становится настоящим барометром доброты — поскольку она необходима нам для выживания.

Я поинтересовался у Боба, каким бы он мог быть, если бы не слепота.

— Сейчас я нутром чувствую тех, кому плохо, — сказал Боб, напомнив мне при этом Пенелопу. — Будь я зрячим, я был бы более высокомерным, больше думал бы о деньгах, о том, как выглядят другие люди. Сейчас же все это не имеет для меня никакого значения. Важно лишь то, что на самом деле представляет собой тот или иной человек.

— Еще я думаю, что слепота научила меня любить животных. Теперь-то я знаю, что это такое — во всем зависеть от собаки, от ее сообразительности. Слепой учится доверять животным. А еще он учится доверять людям — ведь если вы следуете за кем-то, вы должны во всем полагаться на этого человека.

Сеанс со Стейси Уэллс

Беседа с Бобом помогла мне хотя бы отчасти понять те проблемы, с которыми сталкивается в этом мире незрячий человек. И хотя я в состоянии был представить, к какому серьезному развитию вело преодоление этих трудностей, мне хотелось лучше разобраться в деталях того планирования, которое провела в свое время душа Боба. На тот момент я еще не знал, что первоначальный план его жизни не предполагал опыта слепоты.

Медиум Стейси Уэллс провела с Бобом два сеанса. Время от времени Дух просил Стейси обратить мое внимание на отдельные моменты, чтобы потом, в свою очередь, я смог привлечь к ним внимание читателей. В таких случаях я вставляю в текст свое имя — [Роб].

Наблюдая за сеансом планирования Боба, Стейси вновь увидела особую схему, по которой души вычерчивают план будущего воплощения. Отличительной чертой в данном случае было то, что душа Боба использовала две новые схемы — переходную, отражавшую различные варианты его реакции на произошедшее несчастье, и конечную, содержащаю новый график его жизни.

Еще до первого сеанса я рассказал Стейси о том, что Боб родился раньше срока и что ослеп он уже в инкубаторе для недоношенных — от переизбытка кислорода. После этого Стейси предоставила нам подбробную информацию относительно тех планов, которые были составлены Бобом на эту жизнь. Оказалось, что в данном воплощении он рассчитывал научиться принимать себя таким, каков он есть, — не теряя при этом любви к самому себе. Для этого ему предстояло открыть собственную гомосексуальность в контексте брака с женщиной по имени Морин. Когда же он ослеп, ему и его духовным наставника пришлось создать совершенно иной план, который, однако, позволял решить те же самые задачи. Нам со Стейси еще не доводилось встречаться с подобной импровизацией. Было необычайно интересно наблюдать за тем, как душа и ее наставники приспосабливаются к изменениям, которые имели место уже на физическом плане.

— У вас хорошо развито чувство ответственности, — сказала Стейси Бобу, когда к ей стала поступать первая информация. — Несколько воплощений подряд вы жили в величайшей бедности, если не сказать — нищете. И все для того, чтобы ускорить свое духовное развитие. В этих воплощениях вы трудились над уменьшением собственного эго и давали телу лишь то, что было необходимо ему для выживания. В одной из жизней вы были испанским монахом-отшельником. Это позволило вам оградить себя от несправедливостей нашего мира. Одно время вы жили подаянием и могли надеятся исключительно на щедрость окружающих.

Эта жизнь и предопределила ваш новый выбор. Вы всегда предпочитали вести уединенный образ жизни, значительно ограничив свое общение с окружающими. Объясняется это повышенной степенью восприимчивости. Вот почему вы изолировали себя от мира в целом ряде воплощений.

Планируя новую жизнь, вы решили привести в гармонию отношения с окружающим миром. Теперь вы хотели более активно взаимодействовать с людьми. Вы чувствовали себя очень комфортно с теми, кто должен был стать членами вашей семьи. И вам хотелось создать такую жизнь, в которой вы будете любить и оберегать своих близких.

В то же время вам хотелось повысить собственную самооценку, которая оказалась сильно занижена в результате слишком усердной практики самоотречения. И вы рассчитывали сохранить ту эмоциональную независимость, над формированим которой трудились не одну жизнь. В этом воплощении вам предстояло самому обрести чувство собственной значимости — не