в конечном счёте, они могли вернуть меня обратно в Осолис.

Все взгляды направлены на меня, в ожидании отрицания.

— Среди прочих, да, — говорю я ровным тоном.

— Ты веришь, что твоя мать могла бы убить тебя? — в итоге говорит Король.

Он смотрит на меня так, будто из моего лица проросло дерево. Вероятно, гадая, что со мной не так, если даже моя мать меня ненавидит.

— Татум — долбаная сука, — говорит Санджей.

Я ахаю от его выражений.

— Санджей, — назидательно говорю я, поворачиваясь и смотря на него.

— Ты знаешь, это правда, — оправдывается он.

— Ну… — я сдерживаю внезапный приступ смеха. — Тебе всё равно не стоит так выражаться.

В ответ он просто вскидывает брови.

— Сколько тебе лет, дитя, — снова говорит старик.

Я поворачиваюсь обратно.

— Я не дитя. Я пережила пять перемен и пять ротаций. Нет, теперь уже шесть перемен.

Мой день рождения наступил в какой-то момент в Оскале.

— Восемнадцать, — переводит Малир.

— Да, — говорю я.

Мои плечи подаются вперёд. Кажется, что мы провели тут часы. Этот разговор о Кедрике эмоционально выматывает, и я хочу, чтобы он закончился. Я не понимаю, какое отношение имеет мой возраст к решению вопроса о том, жить мне или умереть.

Король молчит, осматривая зал, не интересуясь нашей текущей темой. Интересно, о чём он думает.

— Я хотел бы получить от делегатов объяснение, почему Татума была взята в заложники, — говорит он.

Я вижу, как Блейн напрягается слева от меня, и я улыбаюсь злой ухмылкой, зная, что лучше его не жалеть.

— Я думал, что ц-целью был Принц, мой Король, — Блейн заикается.

Я закатываю глаза.

— Я думал, что в интересах Гласиума будет обладать рычагом давления на Осолис, на случай войны.

Я не могу упрекнуть его за это. Я могла бы сделать то же самое, в такой же ситуации.

— Ты не думал, что забрав её, вы обеспечите реакцию со стороны Осолиса? Учитывая, что вы были направлены на мирную миссию, я бы надеялся, чтобы эта мысль приходила тебе в голову, — Король говорит опасно мягким голосом, который я слышала прошлой ночью.

Во мне разгорается надежда.

— Да, мой Король, приходила. Но, поскольку её мать ненавидит её, я подумал, что это вряд ли перерастёт во что-то большее, — отвечает Блейн.

Ай.

— Даже если Татум ненавидит её, я уверен, что есть другие люди, которые будут настаивать на её возвращении. Возможно, другие члены семьи.

Вмешивается Малир:

— Её брат Оландон. И её очень любит народ Осолиса.

Я поворачиваюсь и смотрю на него. Меня?

— Гнев людей — хуже гнева правителя, — говорит Король.

Я снова слышу угрозу, замаскированную в его задумчивом тоне. Я могу сказать, что Блейн тоже её слышит, по тому, как он бледнеет и начинает лепетать.

— Я думал, её можно использовать в качестве выкупа.

Король встаёт, кулаками упираясь в стол.

— Будет ли мать, которая ненавидит её, платить за её возвращение?

— Мы можем пытками получить от неё информацию об их армиях и снабжении, — рассуждает Блейн.

Мои спутники, а также некоторые из окружения Короля возмущенно ропщут. Король поднимает руку. Все умолкают, а он начинает говорить:

— Цель создания делегации — поддержание мира с Осолисом и укрепление отношений между нашими мирами. В это очень верил мой брат, — он встаёт. — Вы все присутствовали во время подготовки к Осолису и часто слышали его страстные речи на эту тему, не так ли?

Я аплодирую инстинкту самосохранения Блейна, когда он не отвечает. Король начинает медленно прогуливаться вокруг внешней стороны стола по направлению к нему.

— Поэтому я удивлён, что ты случайно забыл об этом после его смерти, — непринужденно говорит он, продолжая идти. — Ты не только поставил под угрозу непрочный мир между нашими мирами, но и проявил неуважение к памяти моего брата своим необдуманным решением.

Король почти завершает круг. Он останавливается позади Блейна, который заметно дрожит.

— В довершении ко всему, ты проявил неуважение к нему, убедив остальных захватить кого-то, кого, судя по всему, он… любил. С твоим даром замечать отношения, как ты упоминал ранее, я бы подумал, что вряд ли ты упустил его растущие отношения с Татумой.

Теперь Король стоит прямо за Блейном. Дрожь Блейна переросла в конвульсию.

— Ты вдруг притих, — говорит Король.

Блейн издает писк в ответ.

— Я так не думал.

Он берёт Блейна за шею и толкает его к закрытой двери. Блейн врезается в дерево и отскакивает на пол. Я задыхаюсь от силы Короля. Он бросил его так, как я бы бросила яблоко.

— Ты проведёшь год в шестом секторе. Я не хочу слышать о тебе или видеть тебя до тех пор, пока ассамблея не окажется во втором секторе. Твоя семья останется здесь.

Король идёт по кругу назад и садится на своё место. Блейн поднимается на ноги и рывком распахивает дверь. Его последний взгляд обращён ко мне, и я слегка вздрагиваю от ненависти, которую вижу в нём. Ещё один враг. Дверь захлопывается.

— Что касается остальных делегатов, мне противно, что вас так легко удалось убедить. Тем не менее, кажется, что большинство из вас осознало свою ошибку во время путешествия, и за это я милосерден. Теперь оставьте нас, — говорит Король.

Я наполовину встаю вместе с ними, неуверенная, включал ли этот приказ меня.

— Садись, — говорит он.

Я прищуриваю глаза от его приказа, но выполняю его. Медленно.

Он молчит, пока делегаты с пристыженными лицами не уходят.

Я смотрю на лицо Короля. Его губы сжаты в маленькой усмешке.

— Ты завоевала сердца большинства этих мужчин.

В следующее мгновение усмешка пропадает. Он наклоняется вперёд.

— Я не хочу, чтобы ты думала, что я желаю твоего присутствия, когда твой мир стал смертью моего брата. Если бы я мог поменять твою жизнь на его, я бы сделал это в десятикратном размере.

Я киваю. Я сделала бы то же самое.

— Также я считаю, что ты сказала нам не всю правду.

Я не шевелюсь, думая о древке в моем ботинке.

— Как я только что продемонстрировал Блейну, я не стану пренебрегать честью и храбростью жертвы моего брата, убивая тебя. Если всё так, как говоришь ты и другие, то Кедрик любил тебя. Ты можешь быть уверенна, что я не буду пытать или убивать тебя, если в этом не будет необходимости, — он садится назад, вытягивая левую ногу. — Если я обнаружу, что ты каким-то образом была нечестна или находишься здесь по причинам, отличным от тех, которыми они кажутся, я сам убью тебя.

Я распахиваю глаза в недоумении. Он собирается