– Привыкаешь чувствовать себя бездушной тварью? – чуть громче, чем хотелось, спросила я.

– Я привык, и уже давно. Так давно, что не помню, когда в последний раз сокрушался над чьей бы то ни было смертью. Но тебе только предстоит прочувствовать это на себе.

– Я не желаю становиться похожей на тебя и падать так же низко, как ты.

– Для этого ты слишком сильно боишься падать, птичка, и ты никогда не сможешь стать хотя бы наполовину такой, как я. В тебе слишком много света. Ослепительного и такого притягательного, что я не в состоянии удержаться от того, чтобы не попробовать его на вкус.

Руки Палача опустились по плечам и скользнули вперёд, расстегивая молнию моей униформы. Я стояла будто оглушённая, пребывая в странном трепетном ожидании того безумия, что он обрушит на меня. Молния скользила всё ниже… В наступившей оглушающей тишине отчетливо слышался жужжащий звук, с которым она опускалась. До самого живота.

Пальцы Палача раздвинули ткань униформы и скользнули под неё. Проклятье! Что он собирается сделать? В этот самый момент изображение Хиру подёрнулось рябью, стекло вновь стало чёрным и непрозрачным, и погас свет.

– Пора… – хрипло прошептал Палач.

Я знала, что настала назначенная им минута, сейчас в комнату запустят специальный газ, умертвляющий за считанные секунды. И в это же мгновение Палач принялся ласкать мне грудь своими сильными пальцами. Я замерла, боясь пошевелиться, зная, что сопротивление лишь раззадорит зверя внутри Палача ещё больше. Мне оставалось только стоять и терпеть ненавистные прикосновения.

Но на удивление, движения мужских пальцев не причиняли боли. Подушечки пальцев описывали окружности, постепенно приближаясь к соскам. Палач коснулся их поглаживающими движениями и несильно сжал. Его прикосновение не вызывало во мне отторжения, напротив, тело послушно отозвалось на ласку, неизвестную до этого момента. Я закусила губу, пытаясь противиться чувству удовольствия, зарождавшемуся где-то в глубине под кожей.

– Расслабься, Тайра, и не сопротивляйся…

Хриплый низкий голос отозвался мурашками, пробежавшими по телу. Как ему удается распознавать каждую малейшую эмоцию даже тогда, когда он не видит моего лица? Лица не видит, но будто читает меня по телу, подлаживающегося под ритм движений его пальцев, ожидавшего, когда в очередной раз он несильно зажмёт соски и примется их покручивать, вызывая странное ощущение, тянущееся от груди к низу живота.

Против собственной воли я расслаблялась, отдаваясь на волю его рук, откинулась назад, опёршись на его твёрдое тело. Неожиданная, но сладкая пытка лаской продолжалась, я услышала тихий стон, сорвавшийся с моих губ. Непрошенным гостем он разрезал воздух, полнившийся до этого мгновения лишь тяжёлым дыханием Палача.

Последняя волна удовольствия прокатилась по телу и замерла, отголоски её лениво скользнули вниз, затихая. Руки Палача застыли, а затем вновь сильно сжали грудь в последний раз перед тем, как привести мою одежду в порядок. Едва молния униформы была застегнута, как зажегся свет. По ту сторону стекла лежал уже бездыханный Хиру. Так быстро. Смерть вытеснила жизнь из его тела за те пару минут, что я таяла от прикосновений Палача.

– Вот видишь. Это было совсем не больно и даже приятно.

Я обернулась, глядя на самодовольную ухмылку, которую хотелось стереть с его лица, потому что видела в ней отражение собственного падения и грязи, что налипла на меня. Той грязи, в которой я измазалась только что с удовольствием, отдающимся бешеным током крови по телу. Вновь перевела взгляд на бездыханное тело того, кого считала своим другом, и обомлела, подходя ближе к стеклу. Лицо несчастного было искажено предсмертной мукой, горло было расцарапано до крови.

– Ты обещал, что он не будет мучиться! – выкрикнула я в лицо Палачу.

– Неужели? Я не обещал такого. Я всего лишь добился твоего признания о том, что тебе не хотелось бы смотреть на его мучения, но не говорил, что расправлюсь с ним безболезненно. Газ ядовитый, но убивает практически мгновенно. Всего несколько минут страданий перед смертью, не так уж много. Разве это сравнится с предательством?

– Ты мерзкое, отвратительное чудовище. И лжец!

Палач схватил меня за локоть:

– Не смей называть меня лжецом и для начала прокрути в своей маленькой головке недавно сказанное мною. Или от полученного удовольствия у тебя отключились мозги?

– Мне не нравится то, что ты со мной вытворяешь… Ты злобный, бездушный Палач!

Палач рассмеялся. Моя гневная тирада не произвела на него никакого впечатления, но он схватил меня и перекинул через плечо.

– Ты маленькая лживая сучка, Тайра. Меньше минуты назад ты таяла от моих прикосновений, постанывая так сладко, что встал бы даже у мертвеца…

Палач нёс меня к себе, не обращая внимания на то, что я брыкалась и вопила изо всех сил, пытаясь вырваться. Бесполезно. Кто он, а кто я? Он донёс меня до своих комнат и бросил на диван в гостиной, нависнув надо мной.

Я попыталась ударить его кулаком по лицу, но Палач перехватил руку и завёл за голову, схватил вторую руку и замкнул их над головой.

– А теперь расскажи мне, насколько сильно тебе понравилось, как я тебя ласкал.

– Нет! Ни за что. Ты и твои прикосновения мне противны. Жестокая тварь!

Палач ухмыльнулся:

– Вчера ты так не считала, когда сидела у меня на коленях и целовала меня своими губами… Поцелуй меня еще раз, и я буду считать, что не слышал ничего сказанного тобой ранее.

– Целуйся с зеркалом, – зло выкрикнула я, пытаясь освободиться из-под него.

Упрямая маленькая сучка! Несколько минут назад дрожала от моих прикосновений, негромко постанывая от удовольствия, и отрицает это. Бросила в глаза несколько слов, думая, что заденет меня этим. Бездушный Палач… Девочка, из твоих уст оскорбления звучат, как песня.

Выражение её лица сменилось с растерянного и виноватого на брезгливое, едва увидела своего дохлого дружка. А дружка ли? Хиру не врал, не мог врать под действием сыворотки, но вот Тайра… Вполне. Кто знает, вдруг он вызывал в ней не только дружеские чувства, но и что-то большее. Иначе от чего ей было так бурно реагировать на его труп?

Меня бесила только одна мысль о том, что эта птичка могла желать кого-то, думать и сожалеть о его кончине. Нет, не такой смерти заслуживал этот трусливый выродок… Тайра обратилась к нему за помощью, а он выдал её местонахождение, собственноручно сплавляя в руки Архитектора. Он заслужил как минимум несколько часов мучений перед смертью только за то, как именно могли воспользоваться Тайрой. Слухи об оргиях Моруна говорили сами за себя.

Моя птичка в первый же день умудрилась угодить в лапы одного из самых беспринципных и жестоких терраэнов, за исключением меня. Я бы с удовольствием подарил этому Хиру несколько часов незабываемых кровавых развлечений, но решил поступить иначе, чтобы не пугать Тайру. И что я получил в ответ? Такова её благодарность? Я принёс ей на блюдечке голову трусливого предателя… Чудовище? Что ж, ты только что дала мне разрешение поступать с тобой так, как мне заблагорассудится.