было принято решение отдать его на максимальную тренировку. Так Нали со своими девчонками, сначала сняли все, что мелькало в дверях и окнах. Затем в первой линии пошли восемь харь с щитами, по два от каждого десятка. На подступах их пытались снять, но лишь наткнулись на заградительный огонь со стороны улицы. Часть расплескав мозги внутрь штаба сами вывалились наружу, измазав все вокруг мозгами из лопнувших черепов. А часть просто оседала красивыми красными тушками у окон. Щитовики разом катнули в холл восемь осколочных гранат и достали дробачи. Одна граната выкатилась обратно. И разорвалась между ними. Благо немного отскочить они успели и лишь одному посекло ногу. Дебил.

Вторую ногу я чуть позже подошел и прострелил ему сам. Так лучше запомнит. Вою было и скулежу как будто я ему брюхо вспорол. Таро укоризненно покачал головой.

После гранат внутрь шагнули щиты и разом пальнули по три выстрела дробью в разные стороны. Снесло все что могло двигаться. За их спинами шагнули штурмовики, но для них работы больше не было. Лишь с заднего двора раздались глухие хлопки.

– Растяжки сработали.

Ага, значит не забыл, что у него еще и подрывники в группах присутствуют. Тоже отработали на раз-два. Их боса я нашел на втором этаже убитого срущим на унитазе. Свалили его снайперы еще первыми выстрелами. Зачем срать в окно? Хер его знает. Сработали не очень чисто. Пробили шею, легкие посекло осколком гранаты. Вторым осколком разорвало толчок, из которого аккуратно выплыло его говно и закупорило дыру в груди. С каждым вдохом оно втягивалось внутрь все сильнее. Когда я зашел, он был еще жив. Тратить пулю стало жалко, и я просто раздавил его череп окованным каблуком. Опрометчиво. Вплоть до колена все забрызгало окровавленными мозгами, а к пряжке прицепился вырванный, но не лопнувший глаз.

Я снял его с ботинка и собрался выкинуть, но тут у меня его перехватила блондинистая спутница. Когда мы вышли из дома к бойцам, она торжественно прошла к Таро и прицепила этот глаз ему на грудь со словами: «Носи с честью».

Трое проблевались уже в который раз выплевывая уже не содержимое желудков, а желчь и слизь. Какие неженки. А остальные проорали: «Слава командиру Таро! Слава! Слава! Слава!» с завистью уставились на первую награду моего отряда.

Таро посмотрел ехидно на меня, снял награду с груди, поднес к лицу и смачно облизал. Подкалывает, сука!

Так в Лету кануло три бандитские группировки. У четвертого дома нас ждали. На подходах к штабу подорвался один из бойцов. Остальные получили по поджопнику от командира за сонливость и безалаберность и встали в боевые порядки. Подрывники разминировали семь растяжек, а штурмовики сняли еще четверых на крышах. Мы потеряли еще одного. Урод! Вот какого хера идти в сторону врага сняв шлем. Жарко ему, сука, стало. Вот теперь он проветривает свою жопу под стеной дома.

На площади перед домом стояли баррикады откуда на встретили огнем уже подготовившийся противник. Мы засели в укрытиях на входах прилегающих улиц и выкурили с крыш домов немногочисленных защитников потеряв еще одного бойца. Дальше идти я запретил. Таро не понимающе уставился на меня. Из сумок что мы тащили с собой были вынуты метательные снаряды.

– На счет три! – Крикнул Таро, – Раз, два, три!

В воздух взмыли и рухнули на площадь больше ста отрезанных бошок. Да, я приказал отрезать все более-менее сохранившиеся головы, обмотать их кишками и взять с собой.

Психологическая атака сработала мгновенно. Их бойцы побросали оружие и с криками о сдаче вышли из-за своих укрытий. Мы подошли к баррикадам с обратной стороны и заняли позицию на удержания дома. Такого быстрого штурма они не ожидали однозначно. Из окна раздались крики.

– Грэг, сука, я не хочу подыхать из-за твоих раздутых, как срака, амбиций. За каким хером ты вообще решил грохнуть этого урода?

– А ну заткнись! Мы еще грохнем этого пидара, он еще будет мой хер насасывать!

– Ах вот оно как.

Раздавшийся следом выстрел ознаменовал, что переворот в отдельно взятом клане прошел успешно. Из окна выпала белая простыня и раздался высокий испуганный крик, срывающийся на визг.

– Не стреляй, не стреляй, сука! Мы сдаемся!

– Ну вот, есть еще адекватные люди в этом ублюдском мире, – пробормотав себе под нос, я спрыгнул с крыши на повозку с какой-то битой хренью.

– Эй, крикливый, выйди-ка! Побеседуем.

На мой крик из дверей показался худой, трясущийся мужичок в обоссаных от страха штанах. И двинулся по направлению ко мне. Встретил я его ударом в челюсть.

– Понял за что?

То глядя на меня с земли пробормотал.

– Конечно, вы победитель – вам можно.

– Не верно. Это тебе за «урода»!

– А, ясно, мстительный урод, – буркнул он себе под нос.

Хмыкнув, я не стал продолжать его избиение, а присмотрелся. Однозначно его аж трясет от страха, но он выперся, несмотря ни на что. Боится, но отвечает дерзко. Да он настолько напуган, что опростался, но опять же возразил своему бывшему босу, да не просто возразил, а вальнул его трясущейся рукой.

– Ты трус?

– Так точно, господин Лаз, еще какой, – мелко закивал он.

– Выстрелишь себе в ногу – отделаетесь деньгами. Завалишь одного из своих – мы просто уйдем. Не стрельнешь никуда – положим всех кроме тебя и еще десятерых, на которых ты укажешь, – я протянул ему пистолет, – но не шали, тебя три снайпера в прицеле держат.

Дрожащей рукой он взял пистолет в руку, не раздумывая поднес его к ноге и спустил курок. Раздавшийся выстрел раздробил ему кость на хрен. Дикий визг разлетелся по округе. Противный – как будто порося режут.

– Как интересно, – я присел, сунул палец в рану и смачно там поковырял. В ответ донесся еще один не человеческий вой, – а почему в себя, а не в кого-то еще? Ты ж теперь калекой станешь, если тебя сразу не прооперировать.

– Сука! Сука! Сука! Мразь, сука, урод! А-а-а-а-а-а! Ненавижу тебя тварь! Да потому что деньги мы еще заработаем, а лишать жизни кого-то я не хочу.

Я встал, и повернулся лицом к дому из которого начали выглядывать белые от страха бойцы. Ткнул пальцем в сторону дома.

– Тот ваш бос обрек вас на смерть, – ткнул пальцем в обоссаного мужичка, – а этот купил вам жизнь, болью, кровью и деньгами. Отправляйте к Кабану вашего финансиста.

Я обернулся к своим.

– А этого Труса к нашему врачу, пусть подлечат его. Чтоб как нового его восстановили!

Сделав несколько шагов в сторону дома, я обернулся