— Да? — игриво интересуюсь, скрывая истинные чувства. — И какие я вызываю у тебя?

Ну, давай ври дальше, матрёшка!

— Пока не определилась…

Разочаровала. Я-то надеялся на комплемент мою сторону, мол, гад, мерзавец. А она не определилась…

— И всё?

Подталкиваю её к этому. Мне нужен только повод, чтобы популярно объяснить ей, где скоро будет её место и как нужно встречать своего мужа.  Нет желания тратить время на расшаркивание, да и нет у меня его.

— А что вы от меня хотите? Восторга? Или ненависти? Так оба чувства ещё заслужить нужно. Хотя… Есть одно чувство — я благодарна за спасение сестры… и себя от маньяка.

Серьёзно? Заслужить? С какого перепуга, деточка, я буду возле тебя круги наворачивать, чтобы только трахнуть? Не хочешь ничего чувствовать, хрен с тобой! Хотя… Не определилась, что чувствуешь? Ну так я тебе помогу. Сама напросилась!

— Даже так… — усмехнулся, и тут же напомнил о другом чувстве — смущении: — Пойдём в душ вместе.

Она вздрогнула, как от удара. Ничего, рыба моя, скоро привыкнешь, и не только к совместному душу.  Ох, зря ты, девочка, решила меня морозить, не тебе тягаться со мной.  А она продолжала усугублять своё положение:

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Более того, я бы хотела сегодня перевезти свои вещи…

Не стал спорить, пусть думает, что всё у неё под контролем. Как кстати, что я вызвал Регину, с её невольной помощью я быстрее добьюсь желаемого.

Пошёл в душ, поражаясь наивностью ангелочка. Она что, реально думает, что сможет долго продержаться? Если я раньше ещё раздумывал, нужно мне это или нет, то сейчас решил: хрен с ней, пусть любит. Не думаю, что понадобиться много усилий, чтобы она поплыла: подарки, хороший секс и лестные слова — этого для несмышлёной девочки будет вполне достаточно. 

Зашла и поняла, что мне надеть-то, собственно, нечего — в ванной комнате пусто. То, что было на мне, куда-то делось. А идти к Лютову и спрашивать, где всё, не хотела. Набрала Гале:

— Подруга, выручай… — начала я.

Та, не дослушав, затараторила:

— Я тебе говорила, что не стоило связываться с этим красавчиком! Что этот гад тебе сделал? Давай адрес, сейчас приеду тебя спасать…

— Галя, угомонись. — Шикнула на неё и продолжала: — Спасли меня вчера от маньяка…

Тишина, затем сиплое:

— От ко… кого?

— Потом расскажу. Ты мне лучше привези одежду…

— Очуметь! — воскликнула она и тут же сдавленным голосом: — Только не говори, что ты голышом всё это время была…

— Галя, призови к порядку своё буйное воображение. Разумеется, я не нагишом щеголяю, а в футболке Лютова, у него дома. — То, что с голым задом, умолчала, а то сейчас начнётся допрос с пристрастием. — Моя одежда пришла в негодность, а его просить купить не хочу…

— Вот и правильно! Независимость — наше всё. Диктуй адрес, сейчас привезу платье, что ты покупала недавно.

Точно! Я о нём забыла. Покупала его ещё месяц назад ко дню рождения Гали. Приспичило ей в клуб идти отмечать, пришлось экипировку прикупить, иначе вынос мозга гарантирован. Пусть я не любитель таких заведений, но это её праздник, имеет право. Решили, что от Гали поедем, вот я и оставила его у неё. Чёрт! А день рождения у подруги уже через три недели, как я теперь пойду в клуб? Не успела я расстроиться по этому поводу, как вспомнила, что разрешения на посещении подруги не получила. Тяжко вздохнув, набираю пижону — тишина. Понятно, он ещё в душе. Встала и сама пошла приводить себя в порядок. Только встала под струи воды, как резко открылась перегородка, и раздался насмешливый голос Лютова:

— Ангелок, вот какого нужно было ломаться? — я чудом не заорала.

Прикрыла глаза, чтобы взять себя в руки, не буду радовать его своим смущением. Стоило справиться с эмоциями, я повернулась к нахалу и с невозмутимым видом попросила:

— Подайте полотенце.

Он медленно прошёлся по моему телу похотливым взглядом — не реагирую. Сто процентов пытался заставить меня нервничать. Ну уж нет! Шок прошёл, и я готова принять вызов. Поздно заливаться стыдливым румянцем, он вчера не только разглядел, но и потрогал.

— Может… спинку потереть? — игриво интересуется.

Посмотрела на него, как на дитя неразумное, и решила всё сделать сама, только потянулась за полотенцем. Лютов взял меня за талию, и вытащил из ванной.

— Спасибо. — Скупо произношу, и только вновь потянулась за полотенцем, он опять меня опередил. Никак не могу привыкнуть к его высокоскоростной реакции.

— Обращайся, — улыбаясь, принялся меня вытирать.

Останавливаю его, прихватив здоровой рукой его руку.

— Егор Александрович, спасибо за заботу… — Останавливается и пронзает меня горящим взглядом, от которого сердце пропускает удар. Беру эмоцию под контроль и, чеканя каждое слово, продолжаю: — Но я в состоянии сама это сделать.

— Знаю… Но я так хочу… — произносит он интимным голосом и начинает наклонять своё лицо к моему.

Всё, достал!

— Убедительная просьба, — вновь останавливаю его, отодвигая здоровой рукой от себя, — придерживайтесь рамок договора. Пункта, где вы можете входить ко мне в ванну — нет. Посему настаиваю, чтобы это был первый и последний раз. Мне не нравится, когда бесцеремонно вторгаются в моё личное пространство. Я имею полное право на уединение и знать, что никто не нарушит его. Хотите примерить на себя роль Казановы — шуруйте к своим любовницам, а меня, наконец, оставьте в покое!

— Ангелок, — цокнул он языком, качая головой, — ты так и не поняла, во что вляпалась, когда согласилась стать моей…

— Я, — произношу жёстко и делаю паузу, пристально смотря мачо в глаза, — соглашалась только на то, чтобы стать матерью нашего с вами ребёнка. Но не более того. У меня нет желания и намерения становиться «вашей». Я... ясно изложила свою позицию?

— Вполне. Но я должен тебе напомнить: перед законом и людьми, ты моя жена...

Да, блин! Взрываюсь и перебиваю его:

— Хочу пояснить: в нашей ситуации печать в паспорте не делает меня вашей женой в полной мере.

— Скоро и это измениться. Забыла? — спрашивает, надменно улыбаясь, и пока я соображала, к чему он клонит, пижон продолжил: — Ты уже нарушила один пункт, а ведь и месяца не прошло после подписания документа. Как думаешь, через сколько я получу полные права на тебя?

— Не бегите вперёд паровоза — собьёт. — Ехидно отвечаю ему, попутно прикрываясь полотенцем, а то замерзать начала. — Хочу заметить, этот случай можно трактовать как форс-мажор.

— Протестую.

Парирую:

— А по-моему, вы действуете в своих интересах и закрываете глаза на истинные обстоятельства происшествия. Я бы даже сказала — жульничаете.