Он прощался минут пять, повторяя приглашение посетить его дом, как только у них появится возможность.

— Когда приедете в следующий раз, хорошо? Сейчас я не буду настаивать, так как вы только что поженились и хотите побыть вдвоем.

Потом она спросила Хьюго, не доктор ли Ян. Этот вопрос рассмешил Хьюго.

— О боже, конечно нет! Ян занимается пароходами. Он тебе понравился?

— Да, очень. Он бывает в Англии? Я бы хотела познакомиться с его женой.

— Они обычно приезжают на несколько дней перед Рождеством. Мы можем пригласить их остановиться у нас. Тебе понравится Жакоба.

— А шесть детей?

— Ты их полюбишь. Я полагаю, у нас для всех найдется место, разве нет? Ян и Жакоба так привязаны друг к другу.

— Да, я так и подумала. Я хочу сказать, что уже по тому, как он называет ее имя…

У нее возникло нелепое подозрение, что Хьюго втайне забавляется. Но когда она бросила на него быстрый взгляд, то увидела, что муж рассматривает костюм в витрине бутика, перед которой они остановились. Его глаза были полуприкрыты, а лицо совершенно бесстрастно.

Они обедали в роскошном ресторане и отдали должное цыпленку на вертеле и превосходному бургундскому, которое, впрочем, Сара нашла чересчур тяжелым. А потом, соблазнившись аппетитным видом, она заказала бисквит, пропитанный вином и залитый взбитыми сливками, заметив довольно, что, к счастью, подобные вещи не оказывают влияния на ее вес. Хьюго, заказавший на десерт сыр, согласился, заметив, что в таком случае она может поглощать взбитые сливки в неограниченном количестве.

После обеда они прогулялись по Нева-Шпигельстраат, которая, как заметила Сара, совершенно не выглядела новой. Почти все дома на ней были построены по крайней мере двести лет назад. И сейчас в них расположились антикварные магазины. Они прошли всю улицу, и Хьюго заботливо купил для нее «koekeplank», так как Сара подумала, что он будет неплохо смотреться на их кухне в Ричмонде. Следующим этапом их прогулки были магазины на Зингель. В одном из них Сару соблазнили старинные голландские гравюры. Хьюго терпеливо ожидал, пока она сделает выбор. Пока покупку заворачивали и оплачивали, она остановилась перед маленькой вазой из тонкого фарфора кремового оттенка, изысканно расписанной красновато-коричневыми и розовыми цветами, с добавлением зеленого, синего и желтого. Когда муж поинтересовался, нравится ли ей ваза, Сара осторожно кивнула. Ей ваза нравилась чрезвычайно, но она знала, что, если признается в этом, Хьюго обязательно купит ее.

— Откуда эта ваза? — захотела она узнать. — Я никогда не видела ничего подобного.

— Виисп, — со знанием дела ответил Хьюго. — Приблизительно восемнадцатый век. Она очаровательна.

Она забыла об осторожности.

— Она просто великолепна! Хьюго, я тоже хотела бы сделать тебе подарок. Здесь есть что-нибудь, что тебе нравится? Что-то нужное или просто красивое, что бы ты хотел иметь?

— Да, есть. Оловянная чернильница для моего письменного стола. Вон там в витрине. — Он очаровательно улыбнулся. — Мне выйти, чтобы ты смогла спокойно ее купить?

— Ну, д-да. Мне говорить по-английски?

— Разумеется. Если что, я приду на помощь.

Чернильница была довольно красивой. Сара купила ее, но, раскрыв кошелек, чтобы расплатиться, спросила:

— Хьюго, я могу расплатиться английскими деньгами?

— Разумеется. На это у тебя должны быть особые причины, ведь, насколько я помню, у тебя в кошельке достаточно голландских денег?

Она пересчитала английские фунты и, пока хозяин лавочки отсчитывал сдачу, ответила:

— Да, это так. Глупая причина, но мне хотелось купить тебе подарок на собственные деньги, которые я сама заработала. У меня еще немного осталось. Ты не возражаешь?

— Это делает подарок вдвойне приятным, Сара. Спасибо. — Он отошел поговорить с хозяином магазина. Она увидела, как муж передает ему какие-то деньги. Наверное, решила Сара, плата за гравюры.

Они уехали из отеля после чая. Вирхутен находился в шестидесяти милях, но послеобеденный покой был так приятен, что им не хотелось спешить. Хьюго выехал на шоссе, сразу за границей Амстердама, и взял направление на Хилверсум и Виисп, затем повернул на дорогу, которую, оказалось, хорошо знал. Они проезжали лесистую местность. Маленькие городки выглядели весьма процветающими, дома были окружены аккуратными садами. В Сестдьике Хьюго проехал совсем рядом с королевским дворцом, подробно рассказывая ей историю Дома апельсинов, затем сделал еще один круг, вернулся на прежнюю дорогу, по которой они и доехали до гостиницы. Она стояла среди лесов — не такая большая, как другие, но отличалась уютом и роскошными номерами. Сара, переодеваясь, осмотрела свою комнату и решила, что Хьюго — тот человек, кто добивается от жизни всего самого лучшего.

Позднее, когда они сидели за обеденным столом, он спросил:

— Надеюсь, тебе нравится это место, Сара? Я здесь всегда чувствую себя уютно. Отель открылся всего пару лет назад, но он такой уютной, и еда отличная.

Она как раз ела копченого угря, поданного на закуску.

— Очень вкусно. Скажи, Хьюго, тебе что, известны все самые лучшие отели Европы?

— О, моя дорогая девочка, ты слишком хорошо обо мне думаешь, — легкомысленно отвечал он. — Если честно, я нигде так хорошо не чувствую себя, как дома.

— В коттедже? — спросила Сара и увидела смешинки в его глазах.

— Ах, коттедж — это мое убежище, если можно так сказать. Точнее, теперь это наше убежище, ведь так? Когда я приезжаю туда, у меня такое чувство, будто должно случиться что-то чудесное.

— Может, так и будет. — Сара забыла о своем желании выглядеть беспечной. Ее серые глаза мечтательно погрузились в воспоминания об их жизни в коттедже. — А где ты еще чувствуешь себя так же хорошо? — Ее голос звучал настойчиво, и он живо взглянул на нее, прежде чем ответить.

— Теперь, когда ты заговорила об этом, — откровенно сказал он, — я понял, что недавно несколько раз испытал подобное чувство. Более того, у меня нет сомнений, что, рано или поздно, я буду постоянно его испытывать.

Сара молчала. Ведь не хочет же он сказать, что вновь встретит Джанет? Она уже открыла орт, чтобы спросить его об этом, но Хьюго перебил ее:

— Ты спрашивала насчет Велюве. Позволь, я объясню…

Эти объяснения продолжались до конца обеда, а также всю послеобеденную прогулку. Наконец Сара отправилась домой, наполненная полезной информацией и совершенно не в настроении.

Весь следующий день они провели в праздности, так как Хьюго хотел отдохнуть перед многочисленными визитами. Утром они побродили по окрестностям, а днем поиграли в теннис. Сара, которая гордилась своими талантами, была решительно побеждена, но утешалась мыслью, что Хьюго оказывает ей честь, играя с нею. Она утешилась еще больше, когда вечером они оправились ужинать в «De Ouwe Stee» — ресторан, расположенный на ферме восемнадцатого столетия. Обстановка ресторана полностью соответствовала представлениям Сары о старинных голландских интерьерах. Она даже забыла о еде, восхищенно оглядываясь по сторонам, задавая кучу вопросов, на которые Хьюго отвечал неизменно компетентно. Наконец он не выдержал и рассмеялся: