Я не буду на него смотреть, как на Крэга, я не буду на него смотреть, как на Крэга — повторяла я, точно мантру, всю дорогу до гостиницы, делая заодно упражнения по борьбе с мимическими морщинами, то бишь репетировала приветственную улыбочку.

— А что делать с платьем? — остановил меня водитель, кивнув в сторону завешенного пакетом окна.

О, черт! Только не хватало просить положить все это добро в номер — ну что за дура, подумает мистер Энтони и будет прав. У меня в запасе почти десять минут. Так что сумею переговорить с администратором. Они же хранят чемоданы постояльцев — не найдут места для платьица, что ли…

— Доброе утро!

Ранняя пташка, чтоб тебя ворона между глаз клюнула! — чуть ли не прописалось на моем лбу, вместо радостного выражения, когда брат Крэга поднялся ко мне на встречу. Выбрал самое крайнее кресло, чтобы не просто увидеть меня сразу, а чтобы я сразу об него споткнулась. Красавец… А так и есть, в новом шелковом костюме — или какой там материал еще так блестит? Начищенные ботиночки — готов служить фирме верой и правдой. Может, он обычный клерк? Это клерки, которые высоко не взлетели, очень критичны по отношению к люксовым вещам. И клерки делают дамам избитые комплименты. У вас, в Америке, вообще не принято замечать, как дама выглядит и вообще, что дама есть дама. Вот и со мной забудь о моем поле. А я забуду, что спала с твоей копией и что мне это очень понравилось.

— Скажи, чтобы отнесли в номер, — бросил Тони чисто клерковский взгляд на мое платье.

И я обернулась к девушке за стойкой: та кивнула и услужливо схватила пакет. Фу, хоть два раза в номер подниматься не придется. Я придержала дверь — ему. Да что я такое делаю… Какая-то дурь! Не умеешь открывать дамам двери, селись в Гранд-Паласе со швейцаром. Но водитель открыл для него дверь авто сам. Впрочем, дядька открывал ее даже для меня одной: привычка — вторая натура. Но брат-близнец — это не второй Крэг, это самостоятельная личность, от которой меня тошнит.

А меня и вправду малость укачивало. Или я мало поела с утра, но в меня, как перед экзаменом, ничего не лезло, кроме кофе. Зато влезла в деловой костюм, и сейчас — черт бы побрал горе-дизайнеров — пыталась оттянуть юбку к коленкам, на которые Тони успел бросить взгляд, прежде чем отвернулся к окну. Я попыталась заговорить с ним о «городской погоде», то есть о достопримечательностях, но не зная ни стилей, ни дат, ни имен, ограничилась упоминаем культурных и не очень учреждений, размещающихся в тех или иных исторически прекрасных зданиях. И мне стало немного обидно, когда Тони начал кивать светлой башкой на «отвяжись». Зато пару раз поймала в зеркале заднего вида ободряющую улыбку водителя, хотя и не была уверена, что он понял, что я несла его деловому пассажиру.

К счастью, до официальной части рабочего дня оказалось езды минут с десять. Я кивнула и представилась всем, кому надо было представить иностранного товарища, и впервые поймала на себе заинтересованный взгляд Тони.

— Иностранцы очень редко правильно произносят мое имя, — пришлось мне покраснеть, когда ко мне обратились по настоящему имени, которое передала начальству сестра Ленки.

Тони ограничился кивком и не спросил подробностей про «Кейт». В подробности его работы я тоже не вникала — переводила на автомате и на таком же автомате улыбалась. От нервов и от долгого стояния на одном месте у меня сначала заболели ноги, а потом от сидения на одном и том же стуле — спина, и я поняла, что это все очень и очень надолго. Ленкиной сестре переживать точно не о чем — предложи мне золотые горы, я б и тогда не согласилась на такую работу.

Но предложили мне только чашечку кофе. И когда я попросила стакан воды, Тони снова проследил за мной малость заинтересованным взглядом и попросил воды для себя, оставив кофейную чашку нетронутой. Русские мужики переглянулись, но никакого вопроса для перевода не потребовалось, но я все же сказала по-русски и тихо, что человек плохо переносит смену часовых поясов и лишний кофеин ему не нужен.

Тони снова смотрел на меня в упор — умение считать деньги явно переросло в привычку подсчитывать фразы переводчика. Мне пришлось наклониться к нему и тихо извиниться за свой комментарий довольно личного характера. Он буркнул «ноу-проблем», и я поняла, что у меня жуткая проблема — я почувствовала неприятные покалывания совсем не в том месте, которое отвечает за чувство голода. Это не Крэг, это всего лишь человек, рожденный в то же время той же матерью. Но, подскажите, как запретить телу в обход мозга реагировать на близость делового костюма с неправильным наполнителем!

— Да, да, да… — это я кивала на предложение отправиться перекусить, а мозг заорал «Нет, нет, нет!», когда понял, что мне предлагают сделать это с мистером Макдевиттом вдвоем.

— Платишь своей картой, — давали мне между тем инструкции. — Потом передашь нам чеки.

Я кивала. Черт! Вы бы хоть, господа хорошие, поинтересовались, хватит ли у меня на карте денег для оплаты счета из крутого ресторана!

— Какую кухню вы предпочитаете, сэр? — поинтересовалась я с милой улыбкой, которой прикрывала внутренний страх остаться с Тони наедине. Пусть не совсем, а через столик и на людях, но мне снова придется говорить, а не переводить.

— Суши.

По спине пробежал неприятный холодок, и я превратилась бы в сосульку, не добавь Тони тут же:

— Но я хожу только в проверенные японские рестораны.

Фу… Какое счастье, что я сразу представилась Кейт, а то бы у меня случился жуткий дежавю с именем Ксюша.

— То есть вы не доверяете моему выбору? — попыталась я улыбкой вернуть уверенность в голос.

— Я женщинам вообще не доверяю. Не только в выборе ресторана. Надеюсь, ты не забыла про мою просьбу?

Я всего пару секунд моргала, напрягая память, но этого оказалось достаточно, чтобы Тони коварно усмехнулся.

— Про подушку и плед?

— Я, кажется, не просил тебя ни о чем больше. Во всяком случае, пока.

Звучит пугающе, нелюбитель женщин!

— Возвращайся через час с кофе и кексом. Именно с кексом. И именно с изюмом. Без всякого шоколада, — отдал Тони приказ вместе с пиджаком, который дрожащими руками мне пришлось вешать на вешалку и на окно, еще недавно занавешенное моим собственным платьем.

Тони просто снял пиджак — ни на секунду не задумываясь о движениях, которыми это делал. Нервозность и неловкость движений были вызваны недосыпом и узкостью широкого Мерседеса. Это уже мое дурное воображение дорисовало картину разгоряченного страстью влюбленного, который торопится сделать нехитрое дело, пока его не застукали.

Тони тоже не хотел, чтобы кто-то из русских деловых партнеров увидел его не просто дремлющим на откинутом пассажирском кресле, а свернувшимся калачиком на заднем сиденье с подушкой и пледом. Поэтому мы отыскали укромное местечко в одном тенистом дворике, и я кусала себя за язык, желающий предложить товарищу прилечь под дерево на засиженную голубями скамейку.