На протяжении нескольких лет Соньер и его преданная домоправительница, молодая местная девушка Мари Денарно, вели роскошный образ жизни, развлекая многих знатных особ, которые проделали трудный путь в отделенную деревню (даже сегодня, когда дороги стали вполне приличными, туда нелегко добраться), иногда из самого Парижа. Среди них была оперная знаменитость Эмма Кальве, которую, как говорят, Соньер встретил (и, возможно, стал ее любовником) во французской столице. Она, предположительно, имела сексуальную связь — может быть, и в ритуальном смысле — с несколькими мужчинами, имевшими репутацию оккультистов.

Все это время Соньер вел себя странно: копал на кладбище по ночам, стер надпись на могильном камне, что выжало ярость у местного епископа, собирал мешки камней и долине и вел активную таинственную переписку с людьми по всей Европе. Хотя потерявший терпение епископ запретил ему проводить службы в храме из-за разрастающегося скандала, связанного со странным поведением Соньера, местные жители отказались подчиниться этому запрету и вместо храма посещали мессу в Доме Вифания. Кем бы ни был Соньер, он всегда пользовался популярностью у местных жителей, возможно, потому, что много делал для деревни. У него были грандиозные планы, которые касались строительства новых дорог, сторожевых пашен, большого пруда для крещения, зверинца и других новшеств, но большинство из них не было осуществлено, видимо, потому, что его состояние оказалось недостаточным для их реализации.

Вряд ли он сразу получил большую сумму благодаря своей первоначальной находке: у него, видимо, были проблемы с поступлением наличности — временами он вел себя как римский император, но в другое время вынужден был внимательно обращаться с деньгами, хотя никогда не опускался до уровня расходов среднего приходского священника. Он никогда более не жил, как церковная мышь. Откуда же ему поступали деньги? Кто платил ему и почему?

Скептики утверждают, что Соньер просто присваивал себе деньги за мессу — заупокойную молитву, но, я он несомненно этим занимался, вряд ли это могло принести такое богатство. От 1896 года до своей смерти в 1917 году он тратил, по меньшей мере, 16 000 франков в месяц, невероятная сумма для приходского священника в одном из самых бедных районов Франции, который был ранее столь богат и культурен, но со времен катаров пребывал в бедности и отчаянии.

Возможно, ему платили, чтобы он по какой-то причине оставался в Ренн-ле-Шато: когда у него появился шанс покинуть эти места, например после запрета епископа на службы, он остался и никогда не переставал копать землю и обшаривать окрестности, как будто искал что-то особое. Добавьте сюда странную связь гробницы у дороги в Аркю с картиной Николя Пуссена (1593–1665) и таинственную насильственную смерть другого местного священника, который был исповедником Соньера на его смертном ложе и бежал от него в ужасе — здесь есть о чем фантазировать. И фантазировали, хотя местные жители — а их осталось совсем немного, деревня опустела[144]— теперь придерживаются странной смеси цинизма и гордости за эту доморощенную знаменитость, чья надгробная надпись тоже была стерта с камня.

Домоправительница Соньера Мари Денарно жила в деревне еще сорок лет после его смерти, приводя деревню в ужас тем, что сжигала пачки банкнот. Она уверяла всех, что жители деревни не знают, что ходят по золоту. Она также во всеуслышанье объявила: «Если вы ищете сокровища, то оглянитесь вокруг себя».

Недавние исследования показали, что Соньер не только называл новые строения в честь Марии Магдалины, но и посетил ее культовые центры в Провансе. Он явно хотел доказать свою любовь к ней и поддержать ее культ, если требуется, в одиночку. Но все говорит о том, что были и многие другие с тем же обожанием к женщине, которую, как говорят, целовал Иисус.

Загадочное общество

Таковы голые факты, касающиеся истории Ренн-ле-Шато, которые уже стали банальностью, хотя они были мало известны за пределами Франции, пока не появилась мига Бейджента, Ли и Линкольна. Однако даже тайна Соньера бледнеет в книге «Святая Кровь и Святой Грааль» по сравнению с откровениями о существовании веиного секретного общества, названного Братством (или Приоратом) Сиона, члены которого поклялись защищать и поддерживать потомков Иисуса и Марии Магдалины. Утверждается, что их дети положили начало династии полумифических королей франков, Меровингов, которые, хотя и были свергнуты Каролингами, не исчезли — и династия подпольно продолжает существовать до настоящего времени. Был ли Соньер связан с Братством Сиона? Он нашел что-то особенное в склепе своего храма, может быть, ключ к месторасположению какого-то большого секрета? Было ли это, как предполагают некоторые авторы, тело Христа, находящееся в усеянной пещерами холмистой местности неподалеку, называемой 11ече Карду[145]?

К сожалению, вряд ли Соньер был членом Братства Сиона или просто их инструментом, поскольку исследования показали, что эта организация существует только с 1950 года. А зашифрованные пергаменты, которые якобы были найдены Соньером, были сфабрикованы одним из двух основателей Братства. Братство имеет склонность к фальсификации и тщательной разработке мистификаций, к числу которых относится попытка контрабандой протащить сфабрикованные документы в Национальную библиотеку, чтобы произвести впечатление на людей, подобных Бейдженту, Ли и Линкольну.

В этом отношении Братство имеет много общего с Леонардо, и неудивительно, что его включили в число бывших гроссмейстеров Братства в компании с другими знаменитостями, в том числе Исааком Ньютоном, Виктором Гюго и Жаном Кокто. Выглядит это так, будто они вылавливали самые известные имена в истории и использовали их в своих целях, хотя подбирали они вполне подходящие личности. Знаменательно, что они приписывали предполагаемым гроссмейстерам имя Джон (Жан) — Леонардо был, по их утверждению, Джоном IX, Себя они называли «Меченосцы Церкви Иоанна»[146]. Поскольку Братства Сиона не существовало во времена Леонардо, должны ли мы просто закрыть эту тему? Судя по иоаннитским симпатиям Леонардо, Братство выбрало себе его в прошлые гроссмейстеры с особым тщанием, и многие другие, названные ими, имели схожие интересы.