Вся дрожа, она гладила бледное лицо Лиззи, шепча ей слова утешения. Все в ней окаменело от горького признания Данте. Их брак распался. Сдерживая жгучие слезы, Миранда с отчаянием смотрела на сестру. Вскоре дверь распахнулась, и она вздрогнула, услышав тяжелую поступь Данте. Он подошел и опустился на колени рядом с ней.

— Где Гвидо? — резко спросила Миранда.

— С ним Лука и садовник, — сдержанно ответил Данте. — Я вызвал полицию. Я хочу, чтобы его посадили за решетку.

Глаза Миранды округлились.

— Данте!..

Он слабо покачал головой, не желая обсуждать свое решение.

— Лиззи… как она? — с беспокойством спросил он.

— Ее пульс выравнивается, — успокаивающе сказала Миранда. — Но все-таки мне будет спокойнее, когда приедет «скорая помощь». Все хорошо, милая, — обратилась она к сестре. — Я здесь, с тобой…

— Она не слышит тебя, — резко сказал Данте. — Неужели ты не видишь, что она без сознания?

Миранда внезапно вспомнила то, что случилось с ней, и подняла глаза на Данте.

— Ты ошибаешься! Она слышит меня! Каждое слово! — прерывающимся голосом вскричала она. — Я знаю! Я помню!

— Да, — пробормотал он. — Я верю тебе. Гвидо… — его голос дрогнул. — Я заставил его признаться. Это он отравил твой напиток. Я знаю, в том, что произошло, не было твоей вины.

Глаза Миранды наполнились слезами, но она смахнула их ресницами. Теперь Данте все знает, но, несмотря на то, что она не провоцировала Гвидо, ничего не изменилось. Она осквернена. И носит под сердцем ребенка насильника.

— Миранда… — сдавленным голосом произнес Данте.

Она жестом остановила его. Сейчас ей не справиться с еще одной бедой.

— Не сейчас. Я нужна сестре, — тихо сказала Миранда. — Лиззи, — ласково проговорила она, — с тобой все будет хорошо. Головная боль, тошнота… Но у тебя не останется страшных воспоминаний, потому что ты в безопасности. Я с тобой. Спи. Успокойся. Усни.

Когда они вернулись из больницы, убедившись, что Лиззи спит и она в надежных руках, вечеринка неуместная и даже оскорбительная после того, что случилось, — была в полном разгаре.

— Господи, нет! — простонала Миранда. — Я не могу никого видеть.

— И не надо, — коротко сказал Данте.

Его лицо окаменело.

В течение последних двух часов они обменялись лишь несколькими словами. Словно чужие, в напряженном молчании они медленно поднимались по лестнице. Миранда чувствовала, что сердце у нее разрывается. Возможно, это ее последняя ночь на вилле. Может быть, Данте разрешит ей поселиться поблизости, чтобы она могла встречаться с Карло…

— Я… сожалею, — отрывисто произнес Данте, открывая дверь в ее комнату.

Как слепая, Миранда вошла внутрь. От переполнявших ее эмоций, у нее перехватило дыхание. Услышав, как закрылась дверь, и, думая, что Данте ушел, она вздохнула, надеясь в одиночестве дать волю своим чувствам. Внезапно ощутив за спиной какое-то движение, она круто повернулась и замерла со слезами на глазах, увидев, что он, напряженно подняв плечи, все еще стоит у двери.

— Да. Я понимаю, что ты чувствуешь, — с трудом произнесла она, зная, как тяжело Данте, для которого гордость и семейная честь были очень важны, пережить предательство брата.

И Миранда понимала, какой удар нанесло Данте известие о том, что его жена изнасилована. Как бы он ни сочувствовал ей, большего унижения для такого гордого человека, как он, невозможно представить.

— Сомневаюсь — сквозь зубы сказал он. — Я никогда не прощу себя.

— Себя? — недоуменно подняла брови Миранда.

— Я несу ответственность за то, что произошло, — холодно пояснил он, мрачно глядя на нее. — Я закрывал глаза на сомнительное поведение Гвидо. Я больше верил ему, а не другим, включая тебя, мою жену. Если это может послужить тебе некоторым утешением, знай, что я мучительно страдаю. Я никогда не прощу себе то, что он, да и я тоже, сделали с тобой, — дрогнувшим голосом сказал он, и Миранде захотелось сочувственно обнять его, но Данте держался так сдержанно и отчужденно, как будто готовился расстаться с ней навсегда. Он шумно вздохнул и посмотрел на нее черными как смоль глазами. — Должно быть, имя Северини ненавистно тебе.

— Гвидо… рассказал тебе все, что произошло? — отважилась спросить она.

— Все, — поспешно сказал Данте, горько скривив губы.

Но он еще не знает, какой жестокий удар уготовила им судьба, в отчаянии подумала Миранда. Ему предстоит узнать, что она, его жена, забеременела от его родного брата! У нее вырвался тихий стон, и Данте окаменел. О чем он думает? И когда она расскажет ему о своем состоянии, а она должна сделать это…

Мурашки побежали у нее по спине. Как она будет вынашивать ребенка, зачатого в результате изнасилования? Сможет ли она найти в своем сердце любовь к невинному дитя, сотворенному в результате чудовищного насилия?

Представив, что долгие годы ей придется искать в себе крупицы любви ко второму, нежеланному ребенку, Миранда закрыла лицо руками и снова застонала.

— Я не понимаю. Почему он сделал это с Лиззи? И со мной?

Лицо Данте потемнело как туча, и она испуганно вздрогнула.

— Лиззи отвергла его, и это оказалось последней каплей. Поэтому он решил отомстить ей.

— Но прибегнуть к таким крайним мерам!..

— Он довел себя до последней крайности. Твоя сестра была права, — резко сказал он. — Гвидо отчаянно завидует мне всю жизнь. Он ненавидит меня с детства. В том, что он… сделал с тобой, не было ничего личного. Ему хотелось причинить боль мне. Гвидо признался, что он хотел разрушить мой брак, что он лгал, говоря о твоей неверности и о том, что ты домогалась его. Он… — Данте закусил губу и с усилием продолжил: — Как я уже сказал, он признался, что добавил в твой напиток тот же наркотик, что и Лиззи. Он думал, что я все еще находился в Италии, и у него достаточно времени, чтобы…

— Изнасиловать меня! — выдохнула Миранда, произнеся, наконец, эти страшные слова.

Они повисли в воздухе, отравляя атмосферу своим зловещим смыслом. Ни один из них не может избежать последствий этого ужасного проявления злобы или сделать вид, что его никогда не было. Миранда крепко сжала веки, чувствуя, как ее одолевает тошнота. Только подумать, что те грязные руки касались ее, и он прижимался к ней своим телом…

И это мерзкое семя она носит в себе! Ведь она мечтала о ребенке от Данте, о братике или сестричке для Карло… Господи! Что ей делать?

— Таким был его план. Но он провалился, — проговорил, задыхаясь, Данте. — Тебе это, конечно, известно.

— Что известно? — пробормотала Миранда, погрузившись в бездну отчаяния.

— Он не успел сделать то, что намеревался, — сквозь зубы пояснил Данте. — Я уверен в этом. Я знаю, что Гвидо лжец, но он понял, что должен сказать мне абсолютную правду. — Данте презрительно скривил губы. — Возможно, потому что я наступил ему на горло и потребовал, чтобы он рассказал все. По его словам, он впал в панику, когда понял, что я нахожусь рядом с домом. Ему едва хватило времени, чтобы кое-как одеться. Я знаю, что он не лжет, потому что его переполняла злоба от того, что его постигла неудача. Он не осквернил тебя, Миранда.