– Ему.

– Когда?

– Вечером… Сегодня вечером… Отпусти, – просипел парень, и Пафнутьев почувствовал, что тот вот-вот потеряет сознание.

– Твоя фамилия? Имя? Ну?!

– Дышать…

– Оттащу в отделение… Там заговоришь…

– Тащи…

– А, не возражаешь… Тогда еще поиграемся… Фамилия?

– Жехов…

– Зовут?

– Олег… Олег Жехов.

Воспользовавшись тем, что Жехов был почти в бессознательном состоянии, Пафнутьев быстро очистил его карманы и лишь убедившись, что у того не осталось ни одной бумажки ни в пиджаке, ни в брюках, отпустил его. Последнее, что он нашел – тонкий кожаный бумажник в потайном кармане пиджака. Всю добычу он, не глядя, рассовал по своим карманам.

– Грабишь, дядя? – прохрипел Жехов.

– Деньги верну… С остальным разобраться надо. Не сейчас… – но в паспорт, найденный в пиджаке, Пафнутьев все-таки заглянул, убедился, что Жехов не соврал, назвав свою фамилию. – А теперь, все-таки в отделение, – Пафнутьев подобрал на земле нож, спрятал лезвие, сунул в карман. – Поднимайся. Вздумаешь бежать – пеняй на себя. Буду бить трубой по темечку. Понял? Трубой по темечку.

– Ладно, дядя… Пошли.

Жехов с трудом поднялся, попытался было отряхнуться, но понял, что занятие это бесполезное. Он постоял, пошатываясь, оглянулся по сторонам и, прихрамывая, зашагал к воротам.

– В обратную сторону, – приказал Пафнутьев. – Вот так. По тропинке, медленно, не торопясь… Давай-давай, дорогой…

Это глухое место отличалось еще и тем, что совсем рядом, за двумя домами, находилось отделение милиции. Когда здесь располагалась автобаза, кипела жизнь, когда едва ли не каждый день возникали недоразумения между водителями, заказчиками, между механиками и слесарями, милиция была весьма кстати. Но база убрались жизнь установилась спокойная и размеренная. В это отделение и доставил Пафнутьев своего пленника. Помог подняться по ступенькам, поддержал сзади, когда тот пошатнулся, втолкнул в дежурную часть.

– Привет, ребята! – поздоровался Пафнутьев. А увидев полноватого капитана, даже развеселился. – А, Шаланда… Рад тебя видеть… Доставил вот клиента, а то совсем вы тут разленились… – Пафнутьев чувствовал, что у него очень мало времени, что каждая прошедшая минута работает против него – приходит в себя Жехов, могут кинуться искать его, да и ему самому лучше бы побыстрее отсюда смотаться.

– Где подобрал? – Шаланда вышел из-за стеклянной перегородки, пожал Пафнутьеву руку, остановился перед Жеховым, уперев кулаки в бока.

– Да, рядом. Иду по автобазовскому пустырю, а он из-за кустов и сразу в штыки, – Пафнутьев протянул капитану нож с выкидным лезвием.

– Ого! – присвистнул Шаланда, выпятив красные сочные губы. – Прямо со статьей заявился голубок сизокрылый.

– А как не хотел, как упирался, – огорченно покачал головой Пафнутьев. – Пришлось поговорить… Как видишь, убедил. Значит, так… Времени у меня нет. Бегу. Вот нож этого гражданина, вот его паспорт, вот мое удостоверение…

– Да знаю я тебя!

– Мне важно все оформить как можно официальное, – сказал Пафнутьев. – Не возражаешь?

Через полчаса он уходил из отделения, унося в кармане протоколы задержания и предварительного допроса гражданина Жехова Олега Михайловича, спортивного организатора завода «Коммунар», как значилось в его удостоверении. Больше всего радовало Пафнутьева, прямо наполняло гордостью за себя – в протоколе было упомянуто о том, что слежка велась по указанию Колова. Сначала Жехов, видимо, решил, что фамилия генерала произведет впечатление на Шаланду и тот возьмет да и отпустит. Однако, Пафнутьев ухватился за эти слова, вписал их в протокол, чуть ли не силой заставил Жехова подписать, уговорил поставить подпись и Шаланду. Деньги Жехова оставил в отделении вместе с паспортом, а удостоверение и записную книжку с телефонами захватил с собой. Жехов смотрел на его действия с легкой снисходительностью, будто был у него козырь, перебивающий всю эту следовательскую суету. Но Пафнутьева его взгляды не трогали, он понимал – у генерала прокол.

– Послушай, Шаланда, – обратился Пафнутьев к капитану, – просьба – в кутузку до утра. До полной проверки данных. И главное – ни в коем случае, повторяю – ни в коем случае он не должен ни с кем связываться.

– А если о нем спросят?

– О нем не спросят, потому что никто не знает, где он находится. Да и некому о нем спрашивать. Бандит-одиночка. Что тебя смущает?

– Видишь ли, он упомянул генерала…

– А завтра назовет Президента!

– Колов ближе…

– Сдашь дежурство – доложишь. Как положено. Я ни к чему тебя не склоняю. Наоборот, делаю все, чтобы малейшее нарушение не просочилось в наши действия.

– Это меня и смущает, – признался Шаланда, бросив на Пафнутьева осторожный взгляд из-под пухлых век.

– Ну и пусть смущает! Девиц вон тоже многое смущает, а потом проходит. Смущение – это такое чувство, которое не может находиться в организме слишком долго. К утру отпустит.

Когда Пафнутьев ушел, Шаланда посидел в задумчивости над записью в журнале, которую сделал сам, с досадой вспомнил, что Пафнутьев унес протоколы и на них стоят его подписи. Что-то терзало Шаланду, он все сильнее ощущал раздражающее беспокойство. Поведение Пафнутьева явно выходило за рамки обычного задержания. Покряхтев, Шаланда тяжело поднялся и направился к камере – захотелось взглянуть на задержанного. Тот сидел в конце коридора, отгороженного от остального помещения стальной решеткой. Увидев Шаланду, Жехов поднялся.

– Капитан, слушай меня внимательно… При том мудаке я не мог всего сказать…

– Говори, – Шаланда, наклонив голову вперед, внимательно рассматривал носки своих ботинок.

– Подойди ближе, я не могу кричать… Немедленно свяжи меня с начальником милиции.

– Зачем?

– Надо. Понял? Надо.

– Вот завтра сдам дежурство и связывайся с кем хочешь, – Шаланда повернулся и уже зашагал было по коридору, но его остановил свистящий шепот Жехова.

– Капитан, ты сгоришь!

– Рабочий день у начальства кончился. Его уже нет на месте. Связаться с ним невозможно, – Шаланда стоял полуобернувшись к задержанному.

– Позвони домой!

– Мне не положено знать его домашний номер, – широкое лицо Шаланды выражало в этот момент сложные чувства. Он уже понимал, что дело куда сложнее, чем ему показалось вначале. Да еще его подпись на протоколах, с которыми ушел Пафнутьев, будь он проклят!

– Я дам тебе номер его домашнего телефона, – сказал Жехов.

– Не положено звонить по домашнему, понимаешь? – он подошел к самой решетке. – Не положено. Каждый должен знать свое место.

– Капитан, послушай… Если Колов узнает, что ты мог и не связал меня с ним… Он тебя размажет по этим стенам. Допусти к телефону, говорить буду я. Уложусь в одну минуту. Скажу, что сижу в твоем отделении, под твоим присмотром. И все.