— Прости, Лена, — развел руками Иван. — Но я безнадежно женат.

— Так я тебя с женой и не зову, — хмыкнула официантка. — А хороший левак укрепляет брак.

— Не заставляй меня портить и себе, и тебе настроение, — строже сказал Давыдов. — Не хотелось бы разочаровываться в твоих умственных способностях. Я был уверен, что здесь работают только умные девушки.

Девушка недовольно поджала губы.

— А я холост, детка, — улыбнулся Грач, подмигивая брюнетке. — С удовольствием составлю тебе компанию. И кофе люблю. М-м-м?

— Обойдусь, — фыркнула Лена и поспешила уйти.

— Вечно ты всю малину портишь, брат, — покачал головой Грач. — Сам не ам — и другие страдают.

— Ага, так кушать хочется, что переночевать негде, — хохотнул Широкий, отпивая коньяк из своего стакана. — Заливай больше, каждую ночь трудишься в горизонтальной плоскости, что выспаться не можешь.

— Зависть — плохое чувство, — хмыкнул Грач. — Захотел бы — сам мог цыпочек менять, а не натягивать трусы верности.

— А мне не жмут, — пожал плечами Артем. — Я, может, впервые встретил девушку, с которой хочу быть окольцованным. Спускать в унитаз шанс быть с ней из-за какого-то разового перепиха? Пф-ф! Оно того не стоит.

Грач лишь хмыкнул. Все эти розовые сопли были не про него.

— Славная крепость наконец сдалась? — поинтересовался Давыдов.

В свое время и Грач подкатывал к личной помощнице лучшего друга, но та оказалась неприступной и холодной ледяной глыбой, завоевывать ее у Димы не было ни желания, ни времени. Он предпочитал страстный поединок в постели без продолжения в реальной жизни. Только секс и никаких обязательств.

— Окончательно и бесповоротно, замок взят штурмом, пленных не брал, — довольно усмехнулся Широкий. — Мы съехались, Вика решила провести мне тест-драйв на семейную жизнь.

— Под… кхм… каблучник, — кашлянул в кулак Грач, вызвав смех мужчин.

— Смотри, чтобы ничего не стер там себе от таких частых стараний, — красноречиво пошевелил бровями Вавилов.

— Лучше заработать профессиональную мозоль, чем чтобы плесенью все покрылось, как у некоторых, — держал удар Грач. — В попытке заполучить Боброву ты уже, небось, вообще забыл, что такое секс.

— Не Боброву, уже Еремееву. Я помог ей с разводом, — ответил Павел. — И помогу с усыновлением. Рассчитываю скоро стать не только мужем, но и счастливым многодетным отцом.

— Фиктивный брак? — удивился Широкий.

— Где фиктивный, там недалеко и настоящий, — пожал плечами Вавилов. — Сначала фамилию мою начнет носить, а потом и к себе подпустит. Света — женщина умная, долго отказываться от своего счастья не сможет.

— Все же решилась забрать Саню и его сестер? — склонил голову набок Иван.

— Да, сейчас консультируемся с юристами, как все лучше оформить, — сказал Вавилов.

— Ну ты даешь, мужик, — ошеломленно протянул Грач. — Не только с одной женщиной решил связаться и выплясываешь вокруг нее, как мальчик на побегушках, так и четверо детей сразу на шею решил повесить. Не понимаю я такого…

Дмитрий сам вырос на улице, можно сказать, но чтобы взять на себя детдомовских… Да он вообще о детях не думал! Поэтому и предпочитал свободные отношения, правда, с почти маниакальным отношением к защите. Ни с одной, никогда Грач не позволил себе лажануться.

Презервативы, конечно, не гарантировали стопроцентной защиты, но сводили возможность залета к минимуму.

— Просто ты еще не встретил ту женщину, ради которой готов на все, — отсалютовал стаканом Давыдов.

— Я буду смеяться громче всех, когда это случится, — пообещал Вавилов.

— Нет на свете такой цыпочки, которая смогла бы посадить меня на цепь, — уверенно заявил Грач друзьям.

— Еще пару месяцев назад и я так думал, — пробормотал Широкий.

На сцене началось шоу, привлекая внимание мужчин.

— Первый раз вижу, чтобы мальчишник проводили вместе с невестой и ее подружками, — заметил Вавилов.

Грач рассмеялся. Вот! Не только его это напрягало, оказывается.

— У нас необычная семья: отношения уже были, дети есть, теперь вот запоздавшая свадьба, — хмыкнул Иван. — Можем себе позволить плевать на любые традиции и правила.

— Кто это? — охрип Грач, не спуская глаз со сцены.

В одной из танцовщиц он узнал невесту друга, но не она заставила его задержать дыхание.

— Перепил? Это моя будущая жена, а если продолжишь так на нее пялиться, то свадьбу отгуляешь разукрашенным, — нахмурился Иван.

— Нет, рядом кто? — охрип Грач.

Рыжеволосая нимфа держалась как королева. От одного ее вида у Дмитрия воспламенилась кровь и в голове зашумело.

— Маргарита Селезнева — владелица этого заведения, — подсказал Вавилов.

— Марго, значит, — протянул Грач, прикидывая, настолько ли горяча будет эта цыпа в постели, как выглядела на танцполе.

— Даже не думай, — заявил вдруг Давыдов.

— Этот орешек тебе точно не раскусить, — довольно усмехнулся Павел. — Скорее она избавит тебя от орешков.

— А это мы еще посмотрим, — сказал Грач, загадочно улыбаясь.

Он никогда не проигрывал и теперь не собирался.

Эта ночь не была особо примечательной в череде предыдущих.

Разве что… Сегодня в клубе проходила тематическая вечеринка для будущих молодоженов. И девичник, и мальчишник сразу.

Манюня — моя почти подруга, ученица, отличная танцовщица — собралась замуж за козла.

Ничего удивительного, да? Хороших девочек всегда тянет к плохишам.

Ее избранник оказался личностью известной: бывший боксер, успешный бизнесмен, красавчик… Правда, это никак не уменьшало степень его говнистости в моих глазах.

Давыдов смог завоевать доверие Манюни, заставил ее поверить в его чувства и рискнуть повторить этот прыжок в отношения с ним. Но я была уверена: такие, как он, не меняются. Предал однажды? Жди еще одного удара в спину.

Десять лет назад они с Машей расстались, Иван укатил за бугор строить карьеру, а Манюня осталась… с пузом. Ее сорванцов я любила, как и своего сына. А еще очень хорошо помнила, как, впервые встретившись с Машкой, углядела в ее глазах бездну отчаяния. Я с ней хорошо была знакома, поэтому так легко и распознала.

В свое время Каминских помог мне встать на ноги, расправить крылья. Вот и моя очередь подоспела помогать преданным, которой и я была когда-то.

Мы с Машкой подружились, она научилась полдэнсу, шторм сменился штилем… Вот тогда-то в налаженную жизнь подруги и ворвалось прошлое.

— Это было необыкновенно, Марго, — восхитилась Манюня, как только мы спустились со сцены. — Не перестаю удивляться твоему таланту. Ты словно порхаешь у пилона.