В деревянной шкатулке блестели золотые побрякушки, и я презрительно покачал на пальце тонкую цепочку с мелкой подвеской. Недостойный подарок! С такой безделицей к вольнорожденной деве и подойти стыдно. И какой мужчина мог поднести столь позорный дар?

Бросил цепочку обратно.

С интересом открыл дверцы шкафов. Ткани внутри тоже простые - серые и черные. Почти ничего яркого, золотого, красного, расшитого. А ведь Оливия молода. В такие тона на фьордах одеваются скорбящие вдовы. И снова мелькнула мысль, что хотел бы увидеть чужачку в алом. Ей бы пошло… Вытащил с верхней полки черную тряпочку кружев, развернул. Задумался, представляя, как это выглядит на женском теле. Внизу живота стало тяжело. Снова фыркнул. Кажется, даже пар из ноздрей пошел. Тряпку отшвырнул.

Комната маленькая, я обошел ее в несколько шагов и снова вернулся к дивану. Тесно. И скромно. Моя лильган - бедна? Видимо, да. Почему у нее нет мужчины, который стал бы ее защищать и дарить драгоценности? Хотя в этом мире людей все не так, и женщины здесь живут сами по себе, это я тоже помню.

Хоть и не понимаю. Зачем они так живут?

На миг задумался. Не мешало бы поспать, все-таки пришлось отдать много силы хёгга, чтобы вывести людей из Тумана. Тело ослабло. Но чужие запахи, ощущения, звуки не давали расслабиться. Мне помог бы хороший бой, но и на это не стоит рассчитывать.

Посмотрел в сторону двери, за которой спряталась Лив. И заставил себя отвернуться. Снова обошел комнату. Повертел в пальцах разноцветные блестящие стержни, что россыпью раскатились на столе. Ручки для письма. У меня тоже были такие, но чернила в них давно высохли. Провел металлическим кончиком по бумаге, полюбовался на ровный синий след. Хотел по привычке забрать себе, но вспомнил, что не могу. Отложил с сожалением. Рядом с чужанскими ручками лежали книги и стопы бумаги. И вся - тонкая, белоснежная. На такой приятно писать... Желание присвоить листы засвербело внутри. Нельзя! Здесь я не могу взять то, что хочу. Здесь все иначе...

С досадой отвернулся, шагнул к проему, что без двери вел в другую комнату. Там теснились впритык шкафы с кухонной утварью, на полке блестели высокие хрупкие бокалы. Снова стекло? Неужели оно так нравится лильган? Я предпочитаю золото. Или железо. Вытащил один сосуд, но не рассчитал силу, и тот треснул в руке. Тихо выругавшись, повертел головой, решая, куда бы пристроить осколки. Высыпал горкой на стол. Второй бокал вытаскивал осторожнее, но и он треснул - пополам, между ковшом и тонкой ножкой. Вспылил и махнул ладонью, сбивая на пол все эти хрупкие вещицы, что не давались в руки! Не люблю стекло...

Осколки брызнули под ногами, я несколько огорченно фыркнул. Оглянулся на дверь, за которой скрылась девушка. И осторожно сдвинул мусор к стене.

В углу тихо заурчал белый шкаф, и я развернулся резко, снеся плечом боковую полку. Озадаченно посмотрел на ее остатки. Все-таки у людей все слишком ненадежное… К чему ни прикоснись - ломается. И это сильно раздражает!

Хорошо, что у меня нет с собой мечей или секиры. Ими я орудую слишком быстро… Боюсь, от урчащего шкафа уже ничего бы не осталось. Но отправляться за Туман с оружием слишком рискованно, сталь всегда пробуждает в людях темное и древнее, особенно сталь из Нероальдафе. А я не хочу ничего пробуждать. Я хочу усмирить их страхи и усыпить бдительность.

Снова обошел жилище, рассматривая особенно интересующие меня предметы. На стене висели в тонких рамках цветные портреты. На одном юная Оливия обнимала того щенка, что мы встретили в Академии. Тщедушный, хилый, трусливый. Высокомерный. В его глазах я видел мнимое и глупое превосходство и в то же время - страх. И еще я видел слабость Лив, когда этот человек был рядом. Что их связывает? Прошлое… Их связывает прошлое.

В сердцах ударил кулаком в стену, скривился, увидев вмятину. И почему здесь все такое хлипкое? Дуну - развалится! Как можно жить в таком доме?!

Стараясь больше ничего не сломать, обошел хрупкий столик, тесное кресло, узкий диван, чахлое растение на полке.

Кошмарное место.

Зато вот содержимое белого урчащего ящика рассмотрел внимательнее. Из его нутра дуло холодом, на полках лежали продукты. Морозный шкаф-холодильник. В моем доме, в Нероальдафе, запасы хранят в подземелье, в котором можно потеряться. И зажигая лампу у дверей, никто не увидит ее свет у дальних полок, настолько оно велико. А здесь - ящик, размером с мелкий сундук.

Сунул голову внутрь и понюхал. Пару коробок отмел сразу, а вот одна понравилась. Разорвал плотную бумагу, сжатую так, словно изнутри выкачали весь воздух, и снова обнюхал мясо. Конечно, не свежеубитый зверь, слегка прихваченный огнем, но тоже сойдет. То, чем меня пытались кормить в самолете, до сих пор лежит в животе камнем. Энергетический батончик, так они это назвали.

Фыркнул, на этот раз точно с дымом. Голоден... И зверь близок, надо поесть и успокоить ненужные мысли и желания.

Усмехнулся, смеясь над собой. Не помню, чтобы рядом не было девы, жаждущей услышать зов хёгга. Или быть со мной даже без зова. И в годы войн, и в походах - всегда находились. То пленницы, то желающие подластиться к сильному риару. На фьордах каждая женщина знает, что лучше стоять за спиной мужчины. А уж хёгга - и подавно. А вот эта чужеземка Лив - не знает. Сопротивляется…

Я снова понюхал мясо, размышляя. И вскинулся, прислушиваясь. Звук лифта я уже знал, после - шаги… легкие, девичьи. Неопасные. Потому расслабил плечи и стал ждать, внутренне улыбнувшись.

Похоже, у моей лильган гости, и это женщины. Перворожденные услышали, что мне нужна дева? Посмотрим… Ярость нужно унять, а женщины и смех для этого - верное средство…

***

Уснуть не удалось, потому что раздалась настойчивая трель звонка, скрип ключа, а потом бодрое:

- Лив, ты вернулась?! Лив, ты где?!

Я мысленно застонала. Клисиндра! Подруга, у которой были ключи и которая всегда отличалась чрезмерным любопытством! А у меня в доме… ильх!

Подпрыгнув на кровати, я свалилась на пол и бросилась вон из спальни.

Клис явилась не одна, а с нашей общей подругой - Рани. И обе сейчас хватали ртом воздух, глядя на Сверра. Тот тоже рассматривал их - с ленивым интересом и извечной насмешкой в золотых глазах. Ну и, конечно, на нем не было ничего, кроме куска ткани, прикрывающей пах. Задумчиво разглядывая девушек, ильх поднял сырое мясо, что держал в руках, и оторвал кусок. Вгрызся белоснежными зубами, прищурился по-звериному, проглотил, не отводя глаз от гостей. Капли крови упали ильху на грудь и медленно стекли вниз - до края кожаной юбки. И на все это подруги таращились с таким видом, что мне стало за них стыдно. А ведь обе весьма неглупы!

- Мамочки… - как-то по-детски пропищала Рани.

- Что вы здесь делаете? - недовольно произнесла я.

- В новостях сказали, что экспедиция вернулась, - слабым голосом ответила Клис, все еще завороженно глядя на варвара. На ее лице проступил предательский румянец, чего я не видела ни разу в жизни. Моя подруга не краснела никогда и не перед кем! Вернее, я так думала.