А обычно молчаливый Трофимов разоткровенничался не просто так. Ему надо, чтобы солдаты знали не только то, что майор дважды посещал афганский поселок, но и почему это делал. Вдруг что-то у Амирхана даст сбой и контрразведка заинтересуется майором Трофимовым? Это сам бывший замполит считал маловероятным, но подстраховаться не помешает.

Въехали в Уграм. Трофимов приказал остановить «УАЗ» возле мечети, двум бойцам следовать за ним. Прошел к знакомой улочке. У дукана приказал бойцам охранять подходы. Сам вошел внутрь.

Оман, как всегда, сидел в кресле, перебирая четки.

— Илья?! Ассолом аллейкум, дорогой!

— Ассолом аллейкум, Оман.

— Возвращаешься в Кабул?

— Ты очень догадлив, Оман. Достань-ка «Шарп» и поставь на прилавок.

— Имитация?

— Нет, буду брать магнитофон! А заодно рядом с инструкцией разложи карту северного района.

Дуканщик внимательно взглянул на майора и выполнил все, что тот сказал. Делая вид, будто рассматривает магнитофон, Трофимов проговорил:

— Завтра, как тебе известно, разведывательный батальон силой роты спецназа начнет рейды в Кидрабское и Арихельское ущелья. Рейды начнутся в 5.00 вылетом взводов на «вертушках» с площадки батальона. Это будут транспортные «Ми-8». Возможно, их прикроют вертолетами поддержки, но у меня таких данных нет.

Оман кивнул головой, попросил:

— Продолжай, пожалуйста.

— Взводы высадят вот здесь и здесь, — майор пальцем указал на карте середины квадратов 36–17 и 42–12.

Добавил, что в первый квадрат, или в Кидрабское ущелье, к разрушенному и брошенному кишлаку Карах пойдет взвод под командованием старшего лейтенанта Гудилова.

— Вот здесь, Оман, у кишлака, и надо организовать захват офицера. По идее, он должен заслать два отделения на хребты — это я ему посоветовал сделать, думаю, не ослушается, — сам же Гудилов останется с семью бойцами внизу. Главное, чтобы отделение Гудилова вошло в развалины, где тепленькими их и нужно взять. Одновременно или чуть позже атаковать остальные отделения взвода. При этом, Оман, обязательно вести ожесточенный обстрел как внизу, можно просто по камням, так и по хребтам, там уже по целям. С Гудиловым все разыграть, как ранее говорил я.

Оман вновь согласно кивнул головой, но спросил:

— А не станет известно контрразведке, что именно ты посоветовал Гудилову рассечь взвод, по сути лишив его взаимодействия?

Трофимов ухмыльнулся:

— Возможно, и станет. Но, во-первых, то, что я посоветовал Гудилову, вытекает из тактики, которую ранее часто применяли разведывательные группы. Во-вторых, если вы сделаете так, как я сказал, бой в ущелье будет выглядеть как случайное столкновение, оттого и такая интенсивность боя. И, в-третьих, самое главное, что должно отвести от меня все подозрения, Амирхан должен организовать «внезапную» встречу своих джигитов и со взводом Листошина в Арихельском ущелье. И тоже навязать ожесточенный бой. Мало того, боевики должны быть замечены и в Аядском ущелье. Там сейчас выдвинут от высоты вглубь солидный дозор. Он также должен заметить появление боевиков, которые при их «обнаружении» обязаны быстро скрыться, в бой на этот раз не вступая. Командование дивизии высылает разведку в ущелья, чтобы узнать обстановку, а именно — получить подтверждение того, что силы Амирхана по-прежнему находятся в этом районе. Оно, это командование, и получит нужное ему подтверждение.

Оман задумчиво проговорил:

— Да, ты, видно, продумал все!

Майор возразил:

— Всего, уважаемый, ни продумать, ни предусмотреть нельзя! Но я старался.

— И это у тебя неплохо вышло. Пока на словах. Посмотрим, как все будет выглядеть на деле.

— Ты успеешь сбросить Амирхану информацию?

— Об этом не думай. Ты свое слово сказал. Остальное наши проблемы.

— Тогда все. Упаковывай магнитофон, я поехал.

Дуканщик уложил «Шарп» в коробку, пододвинул его майору, чисто машинально назвав стоимость двухкассетника.

— Вычтешь из моего гонорара, — ответил Трофимов.

Поняв, что сказал глупость, Оман рассмеялся:

— Ай, совсем старый стал! Хотя твой счет, Илья, уже позволяет скупить все дуканы в Уграме!

— Ты, брат, свои деньги считай!

— Не обижайся, Илья, я же по-дружески!

— Я тоже! Пока, Оман!

Дуканщик произнес свое стандартное:

— Да хранит тебя Аллах!

Взяв магнитофон под мышку, Трофимов вышел из лавки. Спросил у солдат:

— Спокойно все?

Один, более шустрый, ответил:

— Так точно! Смотрят духи на нас, словно огнем жгут, но обходят, не проявляя агрессии.

— Чего же ты хотел? Мы для них чужие! Хотя их же мирную жизнь и защищаем!

Солдат поинтересовался, кивнув на импортную коробку:

— Двухкассетник?

— Да!

— «Шарп»?

— Да! Еще вопросы будут?

Рядовой не понял желания майора прекратить разговор.

— Дорогой, поди?

Трофимов ответил:

— Дорогой! Тебе за всю службу здесь не собрать нужной суммы! И думай лучше, как вернуться домой живым, а не о магнитофоне!

Солдат, тяжело вздохнув, направился вслед за начальником на площадь, к «УАЗу», не забывая вести круговое наблюдение. Не знал этот парнишка, что мог бы спокойно, забросив за спину автомат, пройти по Уграму, и никто бы его не тронул. Но при условии, что рядом находился бы майор Трофимов. А те грозные мужчины, что проходили мимо дукана, а сейчас мелькали кое-где в толпе, и являли собой истинную охрану майора, так как были людьми Омана.

Но солдат этого не знал и шел следом за начальником, озираясь по сторонам, держа палец на спусковом крючке автомата.

Ровно в 5.00 два вертолета «Ми-8» поднялись с площадки разведывательного батальона, неся на своих бортах взводы специальной разведки. До блокпоста шли друг за другом. Перед ним разошлись. «Вертушка» с подчиненными Листошина нырнула в Арихельское ущелье, машина же с людьми Калинина под командой старшего лейтенанта Гудилова поднялась над перевалами Кидраба, уходя в сторону Пакистана. Полет над ущельем длился не более десяти минут. После чего машины практически одновременно совершили посадку в заданных квадратах, высадили десант и отправились назад. Проводив взглядом вертолет, Гудилов посмотрел на часы: 5.25. Огляделся, приказал взводу построиться. Пока солдаты вставали в две шеренги, старший лейтенант раскрыл планшет, где под пластиком была сложена карта, участком, где находился спецназ, вверх, к прозрачной пленке. Сориентировался. Справа поворот, за ним заброшенный кишлак Карах, слева уходящее вглубь ущелье, по бокам крутые склоны высотой метров сто каждый. Квадрат 36–17. Заместитель командира роты вспомнил слова замполита. Тот советовал провести разведку в основном с перевалов, откуда был шире обзор, и осмотреть развалины брошенного кишлака. Гудилов прикинул, что пока бойцы будут подниматься по склонам, пока пройдут по хребтам, если это будет возможно, пока спустятся и доложат обстановку, уйдет немало времени, что и требовалось Гудилову. Он же осмотрит кишлак, вышлет дозор на восток, недалеко, метров на двести, и начнет отход всем взводом на запад к месту эвакуации. Таким образом, и задачу он выполнит, и вернется, что важнее, на базу живым. К тому же с этого дня уже никто не покажет на него пальцем: вот, мол, заместитель командира роты спецназа, а в деле ни разу не был. Теперь он, Гудилов, полноценный офицер разведки. А еще пара таких выходов, отраженная в личном деле, будет очень кстати при переводе в штаб, чтобы и там его восприняли как боевого офицера. Взвод молча ожидал, пока Гудилов примет решение. Тот наконец заметил на себе вопросительные взгляды подчиненных, вышел на середину, начал ставить задачу: