Борьба между капиталистом и наемным рабочим начинается с самого возникновения капиталистических отношений. Она свирепствует в течение всего мануфактурного периода.

Но в течение мануфактурного периода в разделении труда видят преимущественно средство заместить работу недостающих рабочих, а не вытеснять действительных рабочих. Если, например, говорят, что в Англии потребовалось бы 100 миллионов человек для того, чтобы при помощи старой прялки выпрядать тот хлопок, который теперь, при помощи машины, выпрядают 500 000 человек, то это, разумеется, вовсе не означает, что машина заняла место этих миллионов, которые на самом деле и не существовали. Напротив, если говорят, что паровой ткацкий станок выбросил в Англии 800 000 ткачей на мостовую, то речь идет о существовании известного числа рабочих, которые фактически были замещены или вытеснены машинами. Ремесленное производство, хотя и подвергшееся разложению, тем не менее оставалось основной формой в мануфактурный период. При относительно малом количестве городских рабочих, завещанных Средними веками, потребности новых колониальных рынков не могли быть удовлетворены, и мануфактуры в собственном смысле слова открыли тогда новые области производства сельскому населению, которое по мере разложения феодализма прогонялось с земли. Поэтому разделение труда и кооперация в мастерской больше обнаруживали тогда свою положительную сторону – повышение производительности занятых рабочих.

Напротив, выступив в виде машины, орудие труда тотчас же становится конкурентом самого рабочего. Самовозрастание стоимости капитала при помощи машин прямо пропорционально числу рабочих, у которых они разрушают условия существования. Когда и управление орудием переходит к машине, вместе с потребительною стоимостью рабочей силы погашается и ее меновая стоимость. Рабочий не находит себе покупателей, как вышедшие из обращения бумажные деньги. Часть рабочего класса, которую машина превращает, таким образом, в излишнее население, т. е. такое, которое непосредственно уже не требуется для самовозрастания капитала, с одной стороны, гибнет в неравной борьбе старого ремесленного и мануфактурного производства против машинного, а с другой – наводняет все более доступные отрасли промышленности, переполняет рынок труда и понижает поэтому цену рабочей силы ниже ее стоимости. Говорят, будто большим утешением для пауперизованных (приниженных до нищенского положения) рабочих должно служить то обстоятельство, что, с одной стороны, их страдания только «временные», а с другой стороны, машина ведь лишь мало-помалу овладевает всем полем производства, благодаря чему уменьшаются размах и интенсивность ее разрушительного действия. Одно утешение побивается другим. Когда машина постепенно овладевает известной областью производства, она производит хроническую нищету в конкурирующих с нею слоях рабочих. Когда переход совершается быстро, ее действие носит массовый и острый характер. Всемирная история не дает более ужасающего зрелища, чем медленная, затянувшаяся на десятилетия и завершившаяся наконец в 1838 г. гибель английских хлопчатобумажных ткачей. Многие из них умерли голодной смертью, многие долго прозябали со своими семьями на 2½ пенса в день. Напротив, английские хлопчатобумажные машины произвели острое действие на Ост‐Индию, генерал‐губернатор которой констатировал в 1834–1835 г.: «Бедствию этому едва ли найдется аналогия в истории торговли. Равнины Индии белеют костями хлопчатобумажных ткачей». Конечно, поскольку эти ткачи расстались с сей временной жизнью, постольку машина уготовала им только «временные страдания». Впрочем, «временное» действие машин оказывается постоянным, потому что они завоевывают все новые и новые сферы производства.

Но и в пределах самой крупной промышленности постоянное усовершенствование машин и развитие автоматической системы действует аналогичным образом. «Постоянная цель усовершенствования машин заключается в том, чтобы сократить ручной труд» (Отчет английских фабричных инспекторов от 31 октября 1858 г. С. 43). «Применение силы пара или воды к машинам, которые до того времени приводились в движение рукой, случается каждый день… Постоянно проводятся все новые и новые сравнительно мелкие усовершенствования в машинах, имеющие своей целью экономию двигательной силы, улучшение продукта, увеличение производства при неизменности времени или вытеснение ребенка, женщины или мужчины, и хотя на первый взгляд они не имеют большого значения, тем не менее они дают важные результаты» (Отчет английских фабричных инспекторов от 31 октября 1856 г. С. 15). «Во всех случаях, когда известная операция требует большой ловкости и уверенной руки, ее стараются по возможности быстрее взять из рук слишком искусного и часто склонного ко всяческой беспорядочности рабочего и передать особому механизму, который действует с такой регулярностью, что наблюдать за ним может ребенок». Но кто мог бы в 1860 г., когда английская хлопчатобумажная промышленность достигла расцвета, предвидеть те стремительно сменявшие друг друга усовершенствования в машинах и соответствующее им вытеснение ручного труда, которые были вызваны в следующие три года таким стимулом, как американская Гражданская война? Здесь достаточно будет нескольких примеров из официальных данных английских фабричных инспекторов относительно этого пункта. Один манчестерский фабрикант заявляет: «Вместо 75 чесальных машин нам теперь требуется только 12, при которых мы получаем прежнее количество продукта такого же, если не лучшего качества… Экономия на заработной плате составляет 10 ф. ст. в неделю, экономия на хлопковом отбросе – 10 %». В одной манчестерской тонкопрядильне «ускорением движения и введением различных автоматических процессов в одном отделении устранена четверть, в другом – свыше половины рабочего персонала, между тем как чесальная машина, заменившая вторую кардную машину, сильно уменьшила число рук, занятых раньше в чесальном отделении». Другая прядильная фабрика определяет свою общую экономию на «руках» в 10 %. Господа Джильмор, прядильщики в Манчестере, оценивают сбережения на руках и заработной плате, сделанные благодаря новым машинам, в одном отделении в целую треть, в двух других отделениях – около трети, в прядильном отделении – около трети. «Но и это не все: наша пряжа, направляемая к ткачу, настолько улучшена благодаря применению новых машин, что он получает более ткани и лучшего качества, чем производилось при прежней машинной пряже» (Отчет английских фабричных инспекторов от 31 октября 1863 г. С. 108).

Следующая таблица показывает общий результат механических усовершенствований в английской хлопчатобумажной промышленности, обязанных своим появлением американской Гражданской войне.

Итак, с 1861 по 1868 г. исчезло 338 хлопчатобумажных фабрик, т. е. машины, которые сделались производительнее и крупнее, сосредоточились в руках меньшего числа капиталистов. Число паровых ткацких станков уменьшилось на 20 663; но продукт их в то же время увеличился, так что усовершенствованный ткацкий станок дает теперь больше, чем старый. Наконец, число веретен возросло на 1 612 541, между тем как число занятых рабочих уменьшилось на 50 505. Следовательно, та «временная» нужда, которою хлопковый кризис подавлял рабочих, была усилена и закреплена быстрым и безостановочным усовершенствованием машин.