действия могущественной магии.

* * * * *

Пришло время волшебнице-друидке сыграть свою роль, если она действительно хочет сделать этого человека своим. Она приняла выражение неуверенности и пробормотала смесь правды и полуправды:

— Я... я... чувствовала, что меня тянет к этому месту. У меня никого нет, и мне снилось, что я должна отправиться в путь... Я увидела тебя с розой и подумал, что хотела бы познать такую любовь. И... я здесь. Я уйду, если пришла по ошибке, —  добавила она, чтобы развеять любые сомнения, которые могли остаться после ее речи. Он не сказал ни слова — ни единого слова своим голосом! — но втянул ее внутрь. «Теперь я посмотрю, смогу ли я вызвать любовь так же эффективно, как могу вызвать боль», — подумала она. И, как только я это сделаю, я пойму, может ли любовь дать мне столько же удовлетворения. Возможно, как утверждают некоторые, даже больше.

Она позволила своему телу взять контроль над собой — притянула его голову к себе, глубоко поцеловала, почувствовала, как он ответил на поцелуй. Оттуда они упали на пол, и так прошел день. Позже, когда они сидели за столом над свежими мисками тушеного мяса, и волшебница-друидка тайно использовала свою магию, чтобы уничтожить любой шанс, что был зачат ребенок, мужчина, наконец, заговорил с ней. 

— Я встретил тебя во сне, — сказал он. У него были повторяющиеся сны о женщине, связанной с ним мощными узами. Узы, хотя и удерживали дух женщины рядом с ним, простирались через пропасти времени и пространства. Черты ее лица обычно были нечеткими, но он подумал, что она может быть похожа на волшебницу-друидку.

— Это был тот самый сон, в котором твоя роза говорила с тобой?

Он искоса посмотрел на нее.            

— Нет... ты это слышала?                                                                         

— Да, мне очень жаль. Я ничего не могла с собой поделать.

Он нахмурился, потом покачал головой.

— Все в порядке. Наверное, хорошо, что ты пришла сейчас. Я думаю, что, возможно, начал бы воображать вещи, галлюцинировать, если бы остался один намного дольше.

«Возможно, у тебя уже были галлюцинации», — подумала волшебница-друидка. Она спросила:

— Как давно ты здесь? 

— Я не знаю. Очень давно. Я устал от городов и людей и просто хотел уехать на некоторое время. А ты?

— Я тоже долгое время был одна. Но я живу в городе, и у меня есть ... питомцы.                                                                      

— Это должно помогать.

Они погрузились в многозначительное молчание.

— Значит, ты вернешься в город? — он спросил. — Чтобы заботиться о своих питомцах?

— О ... да, я должна. Пока это все еще дом, хотя я нашла настоящую любовь, — Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась, словно шутке. — Не хочешь пойти со мной?

* * * * *

«Настоящая любовь», сказала она. Мужчина предполагал, что они были настоящими возлюбленными — он мечтал о женщине, похожей на эту, и она была привлечена сюда. Но слова прозвучали грубо. Он считал, что выражения истинной любви лучше всего произносить во времена больших эмоций, больших перемен — не над мисками с недоеденным рагу, среди садовых инструментов и шкафов. Просто потому, что она не разделяла эту фантазию... это не означало, что он и эта женщина не предназначались друг для друга. В любом случае, он достаточно долго был вдали от мира.

— Я думаю... Думаю, я пойду с тобой — сказал он.

Его мысли блуждали. Интересно, что делала эта женщина, когда не пыталась найти свою настоящую любовь в дикой местности? И из какого она города? Он задал свои вопросы.

— Я занимаюсь магическими трюками, — ответила она, — во Флане, на Лунном море. Но я планирую скоро переехать.

* * * * *

Волшебница-друидка наблюдала, как мужчина моет их посуду. Создать его любовь было легко, теперь она должна понять, как использовать ее силу.

3

«Долгие времена, но бывают времена, когда ... так что вы понимаете, о чем я говорю.»

Последние заметки Шевера

В последующие дни и недели волшебница-друидка привязалась к этому человеку. Ей нравилось наблюдать, как напрягаются его тонкие мышцы, когда он бил киркой по камням, которыми планировал проложить дорожку от сада до ручья для тех, кто мог бы занять  хижину после их отъезда. Небольшое применение ее магии могло бы разбить камни гораздо легче, но еще не пришло время раскрывать ему, какие именно "магические трюки" она может делать. Однажды он показал ей пергаментные страницы, которые она видела в окно, когда впервые наткнулась на хижину, — страницы, которые он изучал в свободное время. Это были записи Шевера. Глаза волшебницы-друидки сузились. Мужчина не сказал, как он их раздобыл. Волшебница-друидка предположила, что это, должно быть, было ужасно, так как его лицо посерело и обмякло, а глаза приобрели отсутствующее выражение в те несколько раз, когда она пыталась заставить его рассказать об этом. Этот человек верил, что в записках заключены какие-то тайны вселенной, которые стали бы его тайной, если бы только он смог раскрыть смысл записей. Иногда он чувствовал себя на пороге чего-то великого, но до сих пор его усилия вознаграждались лишь таким пониманием, которое заставляло его хотеть большего. В солнечные дни мужчина показывал волшебнице-друидке свои любимые рощи и поляны. Когда шел дождь, они осматривали скрытые пещеры. Он рассказал ей о странных зверях, которых видел выше по горным склонам, и о случайных чудаках, которых он встречал, когда искал пищу. В большинстве мест, которые показывал ей мужчина, волшебница-друидка могла обнаружить слабую, мягкую магию, резко контрастирующую с темной магией, к которой она больше привыкла. Однажды, когда мужчина купался в ручье, к двери подошла старая торговка. Волшебница-друидка некоторое время препиралась с женщиной — та была настойчивой, волшебница-друидка не хотела ничего покупать. Наконец, она решила, что с нее хватит. Когда мужчина завернул за угол дома, все еще с мокрыми волосами, с обнаженным торсом, он как раз успел увидеть в беспомощном недоумении, как волшебница-друидка превратила старуху в корову. Он подбежал к корове, крича:

— Что ты наделала? Ты убила ее! Куда она пошла?

В его словах было столько же смысла, сколько в записях Шевера.           

— Она никуда не уходила. Она прямо здесь, — Волшебница-друида указала на